Там, где поют соловьи - Елена Чумакова

в своем словарном запасе слово «сдача». Три доллара, конечно, небольшие деньги, но они у нее были последние! Таксист выскочил из машины, обогнул ее, распахнул заднюю дверь и сделал рукой жест «кыш-кыш». Пришлось выйти. Водитель, бормоча ругательства, сел за руль, и такси умчалось. Тут только Стелла вспомнила предупреждение гида о необходимости оставлять чаевые всем и везде. Чужая страна, чужие порядки.

Итак, вот он, отель. Вот темное окно ее номера. Но как туда попасть незамеченной? Стелла не знала, насколько безопасно зайти через центральный вход. В холле за вращающейся стеклянной дверью сиял яркий электрический свет. Просто войти с улицы и с уверенным видом пройти к лифту? У портье наверняка возникнет вопрос, кто она, почему явилась в такое время и в таком странном виде. Он пригласит для выяснения ее личности руководителя советской делегации, и тогда по приезде в Союз не избежать вызова в КГБ. Как же проникнуть в отель? Может быть, портье отлучился в такой ранний час?

Стелла хотела осторожно заглянуть через стекло, но в этот момент к крыльцу подъехал сияющий лакированными боками длинный лимузин. Из отеля выскочил швейцар и услужливо распахнул дверцу машины. Полный холеный мужчина, явно выходец из арабской страны – на его голове красовалась белоснежная куфия – вышел из лимузина и, не взглянув на швейцара, с важным видом проследовал в холл. За мужчиной из машины одна за другой выскользнули три черных тени, укутанные паранджой от макушек до пят, виднелись только унизанные кольцами пальцы рук, да чуть слышно позвякивали браслеты на щиколотках. Женщины гуськом проследовали в отель за своим господином. Стелла с удивлением – словно в восточную сказку попала – наблюдала за этим покорным шествием. Мелькнула мысль – вот бы мне сейчас такую паранджу! Может, завернуться в плед с головой и пристроиться к гарему? Но ее красный в черную клетку шерстяной плед меньше всего был похож на одеяние мусульманки. Миновать бдительного швейцара точно не удастся. Вон он маячит в дверях, подозрительно косится в ее сторону. Что же делать?

По тротуару мимо Стеллы прошли две женщины и завернули за угол. Туда же свернул мужчина. Она пошла за ними. За углом оказался служебный вход в отель. За дверью в стеклянном «стакане» сидел дежурный и проверял пропуска у входящих. Стелла наблюдала за ним в застекленное окошко на двери. Служащие отеля спешили к началу рабочей смены. Беглянка дождалась момента, когда возле консьержа столпилось несколько человек, и прошмыгнула мимо него.

– Эй, мэм, стойте! Вернитесь! Ваш пропуск? – неслось ей вслед, но она уже бежала по лестнице вверх. Третий этаж, длинный коридор, поворот, ее номер. На лестнице топот. Стелла от волнения не сразу попала ключом в замочную скважину. Как хорошо, что, покидая номер, чисто автоматически сунула в карман ключ! Она закрыла за собой дверь в тот момент, когда топот ботинок раздавался уже в коридоре. Сердце в груди колотилось так, что, казалось, его слышно даже там. Охранник пробежал мимо ее двери. Всё, получилось! Она в безопасности!

В номере было пусто. Мойщик окон исчез. Никто не поджидал ее возвращения, и окно оказалось закрытым. Значит, опасения не были напрасными – доставка перебежчицы обратно в отель не планировалась. Стелла поздравила себя с тем, что выскочила из мышеловки и, не раздеваясь, упала на кровать. Уснула она еще до того, как голова коснулась подушки.

Разбудил Стеллу настойчивый стук в дверь.

– Товарищ Гарсиа, откройте!

Она с трудом оторвала голову от подушки. Стук стал громче. Стелла направилась к двери, но вовремя сообразила, что одета в свитер и брюки – странный вид для сна. Торопливо стянула одежду, сунула комом под кровать, накинула халат и отперла дверь. В номер ввалился руководитель группы:

– Что случилось? Почему не открываете?

Он окинул внимательным взглядом номер, словно случайно заглянул в ванную комнату. Его бесцеремонность разозлила женщину.

– За шторой посмотри и в шкафу, – буркнула она себе под нос.

– Что? Что вы сказали?

– Спала, говорю, крепко, не слышала. А в чем дело?

– Вы не вышли к завтраку, опоздали к началу конференции. Вы сюда что, отдыхать приехали?

– Извините, вчера выпила таблетки от головной боли и снотворное. Видимо, не стоило пить и то, и другое, да еще после шампанского. Дайте мне возможность одеться, я буду готова через пятнадцать минут.

Порядком надоевший Стелле своей бдительностью чиновник покинул номер. Тут только Стелла заметила, что второпях надела халат наизнанку.

Через четверть часа она спустилась в конференц-зал, как раз к объявленному между выступлениями перерыву, и первый, с кем столкнулась в дверях, был мистер Хейз. Он имел встревоженный и слегка помятый вид.

– Доброе утро, господин профессор, – вежливо поздоровалась беглянка.

– Слава тебе, Господи, живая! – чуть слышно ответил тот, слегка поклонившись в ответ.

Вечером, перед отъездом из отеля в Нью-Йоркский аэропорт, в номер Стеллы осторожно постучали. На пороге с дорожной сумкой в руках стоял Гарри Хейз. Оглянувшись по сторонам, он юркнул в номер, заперев за собой дверь.

– Ну, миссис Гарсиа, заставили вы нас с вашим отцом поволноваться! Кто же так делает? Зачем вы сбежали тайком? Мы же обещали утром доставить вас обратно.

– Мне захотелось прогуляться по городу одной, – невинно улыбнулась Стелла.

– Но это было так опасно!

– Как видите, ничего плохого со мной не случилось. Зато я полюбовалась ночными видами вашего прекрасного города. Прогулка в одиночестве по Филадельфии… Мечта!

– Ладно, оставим этот разговор. Что вы решили? Остаетесь с отцом, со своей семьей?

– Я решила, что останусь со своей семьей – мужем и детьми. Как сказал однажды мой муж, вы без меня обойдетесь, а они нет.

– Лео так и предполагал, поэтому приготовил вам вот эту сумку с подарками и письмо. Собирал наспех, просит извинить, если не угадал. Мне вас, видимо, не понять. Отказаться от таких перспектив!

– Мистер Хейз, у вас семья, дети есть?

– Есть взрослая дочь, она с восемнадцати лет живет в Вашингтоне самостоятельно. Я живу один.

– Тогда вам точно меня не понять.

Глава 18. Я в ответе за тебя

Март 1956 года, Ленинград.

– Товарищи, не забываем оплачивать проезд!

Зычный голос кондукторши вывел Стеллу из дремотного состояния. Всю обратную дорогу в самолетах, потом в поезде она отсыпалась после четырех беспокойных, почти бессонных суток. Выныривая из сна, смотрела в окно и думала. В дороге хорошо думается, мысли приходят неспешные, все эмоции укладываются в сознании на свои места, на душе становится спокойнее.

Стелла размышляла о Нэнси, отце и своей матери. Нэнси смогла