Трехликая. Дилогия - Ясмина Сапфир

Первородный облизал заалевшие губы и переступил с ноги на ногу.

— Вместе помоемся или отдельно?

Я пожала плечами.

— У меня нет сил на новые страстные подвиги, — сказала вполне искренне. — Очень измоталась за последние сутки. Но если потрешь спинку…

— Любой каприз для моей женщины, — улыбнулся первородный, но выглядел очень взбудораженным. Голубые глаза сверкают, на щеках — юношеский румянец, мышцы натянуты канатами. — Потру спинку и голову вымою.

Внезапная мысль заставила немного отвлечься.

— Ковалль? А во что мы тут переоденемся? Используем запасную униформу?

Вместо ответа первородный потянул в спальню. Огромная кровать предполагала, кажется, не только обычный отдых. Два стула, прямоугольное зеркало в деревянной раме у двери на стене и гардероб дополняли интерьер.

Ковалль устремился к шкафу и распахнул дверцы. Здесь обнаружилось несколько наборов рубашек, туник и брюк, правда, размера сфинксов — мне дважды обернуться. Внизу выстроились босоножки.

— Я отрегулирую магией под нас, — пообещал первородный. — Униформа еще в бою пригодится. Думаю, освежимся и спустимся к Дарлию. Похоже, он готовит нам пиршество. Оборотни умеют принимать гостей.

Мои мысли опять устремились к загадкам вождя.

— Ковалль, почему он так на меня реагировал? Дарлий, в смысле. И что случилось между ним и Тайной?

Первородный отвернулся, вытащил с верхней полки гардероба полотенца и банные халаты, такие же гигантские, как и все остальное. Я уже думала, Ковалль не ответит, и решила больше не ворошить старое, когда маг тихо обронил:

— Тайна — единственная пара Дарлия. Как и единственная пара Тавриса. Но у оборотней шведских семей не бывает. Поэтому Дарлий навсегда останется одиноким. Не заведет ни семью, ни детей!

Так вот почему они так переглядывались с Мейдрисом! Оборотни видят родственные проблемы! Мне стало не по себе от того, что и сама причинила гибриду страдания. Выходит, что, полюбив однажды, двусущий не способен найти замену паре? Какой жестокий закон жизни! Получается, что пара — счастье и проклятье… Очень жаль, что стала причиной проблем Мейдриса… Он заслуживает лучшего — взаимности, настоящей семьи и детей… Но выхода, увы, не оставалось. Я всем существом тянулась к первородному, именно с ним хотела разделить новое будущее. Сердце пополам разорвать не получится.

Когда Ковалль обернулся, взгляд его говорил обо всем: о сомнениях, долгих раздумьях, надеждах, страданиях. Меня окатило эмоциями мага — так, что на минуту остановилось дыхание. Густой воздух застревал в горле и не хотел проходить дальше. Я открыла рот, но не смогла выдавить то, что планировала. Зато Ковалль с силой сжал полотенца — толстая ткань слегка затрещала, — приблизился и произнес с чувством:

— Дарина. Ты должна уяснить нечто важное…

Первородный осекся, полотенца с халатами упали на кровать большой стопкой, рассыпались горкой махровой ткани. Мои руки оказались в плену горячих пальцев, а взгляд — голубых глаз Ковалля. Уж не знаю, как это вышло у мага, но прервать зрительный контакт не получалось, словно обрывалась тонкая ниточка, важная связь, что родилась между нами.

Ковалль настойчиво потянул на кровать, сел, и я последовала примеру.

— Оборотни… Двусущие… Они особенные. — Голос первородного звучал глухо, будто доносился из глубокого колодца, а взгляд сковал меня по рукам и ногам. — Я отдам за тебя жизнь, Дарина. В любую минуту, если потребуется, обеспечу всем, что сам имею, и постараюсь сделать счастливой. Но только у оборотней есть единственная пара, незаменимая до самой смерти. Связать с двусущим жизнь означает, что муж никогда тебе не изменит, не найдет другую и не бросит. Ты останешься для него самой прекрасной, самой желанной и навеки единственной. Я могу хоть тысячу раз повторить, сколько столетий ждал тебя, Рина. Как заботился и ухаживал за тобой в коме. Как надеялся, что выживешь и полюбишь… Как отдавал энергию, кровь, ауру — все, чтобы помочь тебе вылечиться. Могу рассказать, как отчаянно надеялся, что мои шрамы не оттолкнут тебя. Как представлял нашу первую встречу. Вот ты откроешь глаза и посмотришь. И я прочту в твоем взгляде все, что не скажет изуродованному магу воспитанная и культурная женщина… Но только связав свою жизнь с оборотнем, ты получишь такую невозможную преданность… На всю жизнь и даже после нее. Я мог бы поклясться тебе в такой же… Я оплакивал Эйли много столетий, столько не живут обычные смертные, сколько я скорбел по своей супруге. И это какая-никакая, а гарантия того, что я однолюб по природе. Но сам принцип зарождения пары уже гарантирует тебе это с двусущим, без клятв, обещаний и веры на слово…

Он сглотнул, вздохнул и отвел взгляд, застыл суровым каменным изваянием. Я же неожиданно для себя выпала из основной темы разговора. Наверное, потому, что не выбирала между магом Коваллем и оборотнем Мейдрисом. Первородный всегда оставался единственным. Я видела Ковалля, стремилась к Коваллю, хотела остаться только с магом. Я никогда не думала о преимуществах или недостатках нашей с ним связи. Просто не представляла ничего другого. Мысли устремились в иное русло.

— То есть двусущий может жениться только и исключительно на собственной паре? И детей завести только от нее?

Ковалль, похоже, надеялся на иное — на какие-то другие вопросы и заверения. Поэтому только нервно дернулся. Чуть помедлил, разомкнул наши ладони, скрестил пальцы в замок и сложил руки на коленях. Губы первородного слегка поджались. Он вдруг немного повернул голову, словно старался мне демонстрировать сторону лица, где не было шрамов.

— Если оборотень не встретил пару, он может жениться на любой женщине, завести с ней семью и детей. Если же встретил, и пара отвергла, то ничего подобного уже не получится. Высшие оборотни живут очень долго. Низшие — примерно как нынешние смертные. То есть около трех столетий. Но пару они находят чаще. А вот высшие порой ищут веками. Женятся на женщине, которая приятна, желанна и может родить отпрысков.