Хроника Маджипуры. Валентайн Понтифик - Роберт Сильверберг

— Что ты имеешь в виду?

— Если они возражают против того, чтобы супругой Коронованного была простолюдинка,— сказал Валентайн,— как они будут чувствовать себя, если их Коронованный будет простолюдином.

Карабелла посмотрела на него в замешательстве:

— Я ничего не понимаю, Валентайн.

— Ты поймешь. Со временем ты поймешь все. Я намерен произвести такие изменения в мире, о, любимая, что когда будут писать историю моего правления, если Маджипуре не суждено погибнуть, то чтобы эта история была написана, им понадобится не один том для этого, я обещаю тебе. Я сделаю такое… такое, от чего затрясется земля… — Он засмеялся.— Что ты думаешь, Карабелла? Слушай мою напыщенную речь! Добрый лорд Валентайн с мягким сердцем переворачивает мир вверх дном! Способен ли он на такое? Способен ли он действительно это сделать?

— Милорд, ты интригуешь меня! Ты говоришь загадками.

— Возможно, это так.

— Ты не дашь мне ключ к ответу?

После короткой паузы он сказал:

— Ответ к загадке, Карабелла, это Хиссун.

— Хиссун? Твой уличный мальчишка из Лабиринта?

— Уже не уличный мальчишка. Теперь это боевое оружие, которое я направляю в сторону Замка.

Она вздохнула:

— Загадки, еще больше загадок!

— Это привилегия короля — говорить загадками.— Валентайн притянул ее к себе, слегка прикоснувшись губами к ее губам.— Позволь мне это маленькое снисхождение. И…

Плавун внезапно остановился.

— Эй, посмотри! Мы приехали! — закричал он.— Вот и Насимонте! И… помилуй, леди, мне кажется, что нас пришли приветствовать полпровинции.

Караван остановился на широкой луговине с короткой густой травой, настолько головокружительно зеленой, что она казалась какого-то другого цвета и необъяснимого оттенка из другого края спектра. Под сверкающим полуденным солнцем уже шло великое празднество, которое, должно быть, растянулось на мили: десятки тысяч людей устроили карнавал на всем обозримом пространстве.

Под оглушающий грохот пушек и пронзительные резкие звуки систиронов и двухструнных галистанов залп за залпом дневной фейерверк поднимался над головами, вырисовывая затейливые, четко обозначенные фигуры из черного и фиолетового цветов на чистом ясном небе. Ходоки на ходулях высотой в двадцать футов, надевшие клоунские маски с раздутыми красными лбами и гигантскими носами, резвились в толпе. Были сооружены высокие мачты, на которых весело трепетали знамена с изображением лучистой звезды; полдюжины оркестров одновременно на полдюжине разных помостов разразились гимнами, маршами, хоралами; собралась настоящая армия жонглеров, возможно, из всех шестисот лиг, кто обладал хоть каким-то умением, так что в воздухе было тесно от булав, ножей, топориков, горящих факелов, ярко раскрашенных мячей и сотни других предметов, летающих вверх и вниз, отдавая должное любимому развлечению лорда Валентайна. После мрака и темноты Лабиринта это было самое восхитительное зрелище, какое только можно было представить после возобновления крестного хода: неистовое, захлестывающее, насыщенное весельем, совершенно очаровательное.

В середине всего этого, невозмутимо ожидая возле места, где остановился караван плавунов, стоял высокий сухопарый мужчина чуть старше средних лет, глаза которого блестели странным напряжением, а огрубелое лицо выражало наивозможнейшую благожелательную улыбку. Это был Насимонте, землевладелец, превратившийся в разбойника и снова ставший землевладельцем, когда-то самозваный герцог утеса Ворняк и повелитель западных пограничных земель, теперь по повелению лорда Валентайна возведенный в титул герцога Эберзинулского.

— О, ты только посмотри! — закричала Карабелла, с трудом выдавливая сквозь смех слова.— Он надел для нас свой разбойничий наряд!

Валентайн кивнул, ухмыльнувшись.

Когда он впервые встретил Насимонте в заброшенных безымянных развалинах какого-то города метаморфов в пустыне к юго-западу от Лабиринта, герцог с большой дороги был наряжен в причудливую куртку и рейтузы, сшитые из густого рыжего меха какого-то маленького крысоподобного обитателя пустыни, и нелепую шапку из желтого меха. Это было, когда разорившийся, лишенный всего состояния безжалостными разрушениями последователей фальшивого лорда Валентайна (они проходили через этот регион, пока узурпатор совершал свой крестный ход), Насимонте набирался опыта в ограблении воинов в пустыне. Теперь его земли снова стали его собственностью и он мог одеваться, если хотел, в шелк и бархат, и украшать себя амулетами и драгоценными камнями, но вот он был в тех же неряшливых нелепых лохмотьях, которые он предпочитал во время своих лишений. Насимонте всегда был большим оригиналом, и Валентайн подумал, что этот ностальгический выбор одеяния в такой день, как теперь, был ни чем иным, как проявлением оригинальности.

Прошли годы с тех пор, когда Насимонте и Валентайн встречались в последний раз. В отличие от большинства тех, кто сражался на стороне Валентайна в последние дни войны за восстановление, Насимонте не беспокоился о назначении в советники Коронованного на Горе Замка, но хотел лишь возвращения на землю своих предков у подножия горы Эберзинул, прямо над Озером Слоновой Кости. Это было нелегко добиться, поскольку владение землей по закону перешло к другим, когда Насимонте неправомерно потерял ее. Но правительство лорда Валентайна посвятило много времени в первые годы восстановления таким загадкам, и в конечном счете Насимонте вернули все, что принадлежало ему.

Валентайну не хотелось ничего, кроме как сбежать со своего плавуна и обнять своего старого друга по оружию. Но, конечно, протокол запрещал это: он не мог просто ворваться в эту дикую толпу, словно свободный гражданин.

Вместо этого он должен был ждать, пока шла скучная церемония построения охраны Коронованного, где суетились большой, плотный косматый скандар Залзан Кавол, начальник его охраны, кричащий и назойливо машущий всеми четырьмя руками, мужчины и женщины в своей впечатляющей золотисто-зеленой форме, возникающие из плавунов и образующие живую аллею, сдерживая глазеющую толпу, и музыканты короля, начинающие исполнение королевского гимна, и еще многое такое. Наконец Слит и Тунигорн подошли к королевскому плавуну и открыли его двери, давая возможность Коронованному и его супруге шагнуть в золоченое тепло дня.

Ему пришлось пройти между двойных рядов охраны под руку с Карабеллой до точки на полпути к Насимонте и там ждать, пока подойдет герцог и поклонится, и сделает знак лучистой звезды, и самым торжественным образом поклонится еще и Карабелле…