Сумеречный мир - Ольга Гусейнова

— Да, такую мебель в кабинете главы точно никто не сможет забыть, — оценил Глеб, посмотрев на меня словно на бомбу замедленного действия.

— Главное, чтобы Егор запомнил, остальные меня совершенно не волнуют, — пожала я плечами и, в душе напевая, удалилась.

Мужчины не появлялись из кабинета, может быть, даже осмысливая грядущие последствия, часа два. Тем временем, уведомив о следующей доставке, в приемную вошла охрана с незнакомцами. Мебель привезли, но предстояло вынести старую.

Три неразлучных друга с угрюмыми лицами восседали за столом переговоров, наблюдая за магами, споро выносившими старую мебель и заносившими новую, в упаковке. Все аккуратно расставили по местам. Улыбчивый, немного суетливый представитель компании-изготовителя произнес заклинание и коснулся упаковки. Та, словно по мановению волшебной палочки, истаяла, открыв вид на добротный солидный диван из темно-коричневой кожи, с деревянными подлокотниками. И в том же стиле глубокие кресла.

Несомненно, я тогда чудовищно злилась на Егора, но выбор сделала в пользу красивой, основательной и удобной мебели, чтобы, не приведи нелегкая, попусту не тратить чужие деньги. Кабинет главы клана не может выглядеть как девчачья комната, а должен внушать уважение и некоторое чувство зависти к его владельцу.

Когда обертка растворилась, я специально наблюдала за лицами оборотней. И чувство огромного облегчения скрыть они не смогли. Меня им буквально затопило. Егор, лицо которого слегка вытянулось от удивления, вновь обрел спокойствие. Посмотрел на меня с пониманием и усмешкой, покачал головой — а потом неожиданно рассмеялся и пообещал:

«Я точно запомню этот момент, Ксения».

Представитель мебельной фирмы забеспокоился: вдруг заказчики недовольны исполнением. Но мы дружно заверили его, что все замечательно. В приемную я возвращалась, провожая магов, пританцовывая от прекрасного настроения. Дальше день пошел как обычно — в заботах.

А ближе к вечеру, прибрав на столе, я оглядела приемную и выскользнула за дверь прогуляться по парку, разбитому вокруг особняка. По счастью, в нем росли не только уже облетевшие лиственные деревья, но и вечнозеленые, продолжавшие радовать глаз. Совсем как в том парке за стеной, куда я частенько наведывалась подышать после рабочего дня…

Вернувшись в свою комнату с ужином, который забрала из столовой с собой, приняла ванную. Где воспользовалась маслом для тела из набора чудесных средств «От Чаровых», подаренных Савой. Благоухая клубникой со сливками, надела черную шелковую комбинацию на тоненьких бретельках, сверху завязала халатик и расставила на столе тарелки с едой. Если Егор проголодался, ему будет чем перекусить. Мне же в горло ничего не лезло от страхов и сомнений: вдруг мой ягуар сегодня не придет, а я, как влюбленная наивная дурочка, жду, нервничаю.

Чтобы убить время, включила телевизор. Экран мягко осветил комнату. Но как назло, все, что показывали, интереса не вызывало. Поначалу. Новости оказались любопытными, захватывающими и трагическими. Сменялись картинки. В другом регионе Сумеречного опять кто-то из магов прорыв устроил, призраки сожгли четверть города. На севере столкнулись кланы оборотней. На юге правоохранительные органы, накрыв банду вампиров, устроивших тотализатор на победителей в кровавой охоте, освободили нескольких магов и оборотней. Один из высокопоставленных магов, брызжа слюной, требовал сурового наказания за подобные преступления, причем, не только для организаторов, но и кланов. Для пущего устрашения. И я могла понять почему: в кровавой охоте погиб его сын…

— Новости на ночь лучше не смотреть, — раздался приглушенный голос.

— Ой! — я вздрогнула, выходя из оцепенения, и заворожено наблюдала за приближающимся Егором.

Он переоделся в тот самый роскошный черный халат, только сегодня струящийся шелк обнимал не мое, а его тело, оставляя наружи узкую полоску мускулистой обнаженной груди, будившей воображение. Черные волосы еще влажные после душа. Горящие глаза… Я поднялась и шагнула навстречу ему, коснулась груди и погладила мощную шею, покрытую шрамами, опять содрогаясь, представив, какую боль он испытывал в тот момент.

— Скажи мне еще раз, — хрипло приказал ягуар.

Сначала не поняла, о чем он, но, опять заглянув в глаза, почувствовала его мрачное нетерпение, ожидание, эмоциональный голод. Почему же так сложно снова произнести три заветных слова вслух? Признаваться раз за разом?

Его рука взметнулась вверх, но я даже не вздрогнула, на уровне подсознания твердо уверенная, что этот мужчина никогда не причинит мне вреда. Не ударит. Теплая ладонь привычно легла мне на затылок, помассировала, чуть надавила, словно поторапливая. Затем Егор наклонился и мягко коснулся моих губ, стирая любые сомнения.

Я положила ладони ему на грудь, потянулась на цыпочках и начала целовать шрамы на его горле, нашептывая:

— Я люблю тебя. Очень люблю. Сильно-сильно…

Как и утром, он не зарычал, не дернулся в попытке защитить горло. Подхватил меня под ягодицы, заставив обнять его талию ногами. Вокруг нас расползался терпкий густой запах его желания. Часть которого, благодаря укусу во время страсти, словно запечатлевается. Так ставится метка самца.

— Моя сладкая девочка, — шепнул оборотень, осторожно сжимая губами кожу у меня на шее. Мотнул головой, с трудом отстраняясь, чтобы не укусить, будто стряхивая наваждение. И понес меня на кровать.

Если вчера меня знакомили со страстью оборотня, то сегодня было иначе. Горячее, жестче. Ягуар стремился к полному и беспрекословному доминированию, хоть и мягко, без малейшей грубости или насилия. Буквально обволакивал страстью, заставлял забыть обо всем, кроме его рук, губ, горячего властного тела и хриплого голоса с требовательными нотками. Вместе со мной плавился в огне страсти и желания.  И каждый раз, достигая пика, просил признаться ему в любви еще раз и еще. Бесконечно.

***

Я свернулась клубочком под боком у любимого, выжатая до предела, и со счастливой улыбкой слушала, как бьется его сердце, а пальчиком то считала кубики на превосходном мужском прессе, то выводила рисунки на широкой груди.

Кровать скрипнула под весом Егора, когда он улегся набок, заодно и меня повернув к себе спиной, прижал покрепче и, уткнувшись мне в макушку носом, шумно задышал. Обхватив его ладонь, уткнулась в нее носом, тоже наслаждаясь неповторимым и родным запахом. Лизнула сердцевинку, прошлась языком по кончикам пальцев и закрыла глаза, уплывая в сон.

— Ксень, в конце недели в клан съездим, — тихо, сонно пробормотал Егор, полностью расслабляясь.