Вокруг Петербурга. Заметки наблюдателя - Сергей Глезеров

В отличие от рубежей Ленинградского фронта, на которых спустя двадцать лет после Победы стал создаваться величественный «Зеленый пояс Славы», места, где сражался Волховский фронт, оказались в забвении. Постановление Ленгорисполкома от 1978 года о проекте планировки мемориальной зоны от озера Барское до Рощи «Круглая» осталось на бумаге. С этим категорически не могли смириться ветераны-фронтовики и представители общественности – именно благодаря их стараниям здесь стала складываться народная, неформальная мемориальная зона. Во второй половине 1980-х годов к работе подключились поисковые отряды.

Е. Ильин у памятника на месте бывшей деревни Тортолово. Фото автора, октябрь 2012 года

Поход по рубежам Волховского фронта. Фото автора, октябрь 2012 года

Из года в год сюда приезжал казахстанский поисковый отряд «Мемориальная зона». Его бессменный командир Майдан Кусаинов, инженер-строитель, проектировщик, профессор Евразийского национального университета имени Льва Гумилева, впервые попал сюда, будучи аспирантом Ленинградского инженерно-строительного института (ЛИСИ). Именно здесь, на синявинских болотах, тяжелое ранение получил его отец, замполит роты 310-й стрелковой дивизии, сформированной из уроженцев Акмолинской области Казахстана. Создаваемую мемориальную зону казахстанцы назвали «Надежда» – именно тут проходили четыре (увы, неудачные!) попытки прорыва блокады, сюда с надеждой были устремлены взоры ленинградцев из осажденного города…

Студенческий поисковый отряд «Ингрия» работает здесь на «Вахтах Памяти» с 2000 года. Кроме поисковой работы, отряд занимается благоустройством памятников и обелисков на территории мемориальной зоны. «Мы сами добровольно взяли на себя эту задачу, – поясняет Евгений Ильин. – Мне по-человечески всегда бывает стыдно, когда с высоких трибун нам говорят правильные красивые слова о долге и памяти, а на деле мы видим забвение. На работу по благоустройству, как правило, призываем добровольцев. Полтора десятка человек нам вполне хватает, чтобы пройти 15-километровую зону и привести за полторы недели все памятники и территорию вокруг них в достойный вид. Выкосили траву, покрасили обелиски. Государство этим не занимается. Если не мы, то никто больше это не сделает».

Кроме того, по мере своих сил, отряд «Ингрия», а затем и Центр военной истории предпринимают усилия, чтобы как можно больше людей прикоснулось к тем страницам истории ленинградской битвы, которые по сей день остаются в тени. «Волховскому фронту, который сыграл исключительную роль в битве за Ленинград, не повезло, – отмечает Евгений Ильин. – Даже сегодня его дела находятся в тени деяний Ленинградского фронта»…

Исходной точкой экспедиции стал памятник на месте бывшей деревни Тортолово. «Три года здесь шли бои, и этот населенный пункт, точнее то, что от него осталось, бойцы называли не иначе как «окаянное», «проклятое», «чертово» Тортолово, – пояснил Евгений Ильин. – По сути дела это была сухопутная крепость немцев. Их оборона в этом районе считалась лучшей полевой обороной вермахта на всем советско-германском фронте. Можно себе представить, что здесь происходило… В 1942 году наши взяли это «окаянное Тортолово», но удержать не сумели – немцы снова сбросили их в болото, и в конечном итоге немцы вынуждены были уйти отсюда лишь 21 января 1944 года, потому что создалась реальная угроза их окружения».

От памятника на месте деревни Тортолово участники похода двинулись по бывшей фронтовой дороге. Вокруг – братские могилы, где захоронены солдаты, найденные поисковиками. Это теперь бойцов, найденных во время «вахт памяти», с торжественными воинскими почестями захоранивают на крупных мемориалах. До середины 90-х годов поисковики производили захоронения своими силами возле тех мест, где проводили раскопки, и ставили самодельные обелиски. Таких много в здешних краях. На большинстве из них указано лишь количество неизвестных бойцов, похороненных здесь. Почему неизвестных – понятно: «смертных» медальонов при них не оказалось, а подписанные личные вещи были не у каждого.

…На нашем пути – памятный знак «Красное знамя». Его установили здесь в 1975 году студенты ЛИСИ. Еще несколько сот метров, и мы у могилы семьи Дергачевых. Все они, включая малолетних детей, погибли. «Отец вернулся с войны сюда, жить он здесь не мог, переехал во Мгу, дальше следы его теряются, – рассказал Евгений Ильин. – Сложилась традиция: когда поисковики находят в земле предметы домашнего крестьянского обихода, они приносят их к этой могиле. Мы же собираемся класть детские игрушки…».

Могила семьи Дергачевых. Фото автора, октябрь 2012 года

Преодолев ручей, оказываемся у памятника «Скорбящий матрос», посвященный бойцам 73-й отдельной морской бригады, сформированной из добровольцев Тихоокеанского флота, Каспийской военной флотилии, а также курсантов военно-морских училищ. Бригаду перебросили сюда, в район Тортолово, в самый критический момент Синявинской операции 1942 года. Приказ во что бы ни стало прорвать кольцо окружения, в которое попала 2-я Ударная армия, моряки выполнили: они сумели пробить коридор. Потери при этом были колоссальные.

«Скорбящий матрос» – самый крупный памятник во всей этой «неформальной» мемориальной зоне. Он был сооружен ветеранами в 1982–1985 года при помощи Ленинградской военно-морской базы. Рядом с монументом – братские захоронения и памятный знак «Неизвестному матросу».

Фронтовая дорога ведет нас дальше через лес. Он вырос уже после войны – от прежнего леса оставались одни обгорелые огрызки деревьев. Повсюду на нашем пути – траншеи, заплывшие воронки от снарядов и бомб, ямы от блиндажей. Кое-где видны следы работы «черных копателей». То и дело натыкаешься на саперные лопатки, противогазы – резина лучше всего сохраняется в земле, солдатские ботинки, подсумки, пустые пулеметные диски.

В одной из траншей лежит большой кусок трубы. «А это ни что иное, как часть немецкого реактивного снаряда, – поясняет Евгений Ильин. – У нас были „Катюши“, а у немцев шестиствольный миномет».

Возле дороги – искореженные руины нашей железобетонной огневой точки, в нее в сентябре 1942 года попала немецкая бомба. Теперь через них, как символ жизни, проросла береза…

Сориентироваться в лесу помогают указатели, расставленные поисковиками из казахстанского отряда «Надежда». Здесь все высоты имели свои названия – «Огурец», «Клещ», «Круглая».

«Высота „Клещ“, действительно, сильно кусалась, – рассказывает Евгений Ильин. – Возле остатков танка мы подняли там 32 человека. А высотой „Яйцо“ наши овладели только после того, как саперы подложили под нее взрывчатку. Результат – немецкая рота полегла вся, высоту взяли без боя, но удержать не смогли. Впрочем, это уже не была высота: в результате взрыва образовалась огромная воронка глубиной шесть с половиной метров, диаметром 25 метров».

…Где-то вдалеке, но очень увесисто, грохнул взрыв. Земля вздрогнула.

«Фугас рванули», – заметил один из бывалых поисковиков.

«Это очень плохо, – отозвался командир похода. – Значит, где-то „балуются“ черные копатели. Будем идти аккуратнее»…

«Происходят ли в здешних лесах мистические события?» – спросил я Евгения Васильевича.

«Скорбящий матрос» – самый крупный памятник во всей «неформальной» мемориальной зоне на рубежах Волховского фронта. Фото автора, октябрь 2012 года

Руины железобетонной огневой точки. Через них, как символ жизни, проросла береза… Фото автора, октябрь 2012 года

«Есть места, где чувствуешь себя очень нехорошо. Кажется, что кто-то как будто бы за тобой подглядывает сзади. А вообще я здесь всегда прислушиваюсь к внутреннему голосу. Был случай на Синявинских высотах во время „Вахты Памяти“: никак не мог заснуть в палатке. День мучался, другой. Спрашиваю у ребят – отвечают, что им тоже как-то не очень спится. Говорю: „Надо посмотреть, что здесь“. Взяли на щуп: оказалось, что практически под нами – санитарное захоронение, пять человек»…

Дорога незаметно приводит нас к месту, которое известно в здешних краях как «Дом лесника». Рядом проходит высоковольтная линия, проложенная здесь еще в 1920-х годах, – даже сегодня еще можно увидеть остатки старых железобетонных опор. Была эта линия здесь и во время войны, а вдоль нее проходила «Дорога смерти».

Этот уходящий вдаль путь вдоль высоковольтной линии во время войны называли «Дорогой смерти». Фото автора, октябрь 2012 года

«Такое название она получила в августе 1942 года, – рассказал Евгений Ильин. – В одну сторону она ведет на Путилово, в другую – на Келколово. Это была единственная грунтовая дорога, по которой шло снабжение наступавшей Красной армии. Немцы это быстро уяснили, перенацелили сюда тяжелую артиллерию и авиацию, и дорога превратилась в настоящий ад»…