Последний из медоваров - Кейт Андерсенн

- В звездах, - пояснил я. - Больше не здесь, - я похлопал там, где должно было бы быть сердце.

"Здесь", не спросив меня, согласен ли я - она. Джен задумчиво пробежалась пальцами по струнам.

- Ты... отпустил ее?

Я кивнул, Джен в ответ - тоже.

- Расскажи о ней, какой была капитан Мэри?

Хм. Я задумался.

- Все точно, как в твоей песне. Далекая и прекрасная. Как звезда. Я ходил за ней, как тень. Слушал. Томился. Но даже не разговаривал толком.

Джен наморщила нос. Забавная.

Почему я сразу не заметил, как она мила? Может, она знает ответ на этот вопрос?

- Джен, что такое любовь?

Джен усмехнулась и посмотрела в пустоту вокруг нас.

- Знаешь, Тэм, о любви много говорят, но я в нее не очень верю.

Я закашлялся. Приехали.

- А что такого? Тем более странно, что такой суровый тролль, как ты, верит, - состроила лукавую рожицу гусельница.

- Но ты - менестрель, бард, девушка, в конце концов!

- И - не верю. Прости. Я немного тебе завидую, тролль. Насчет истории с Мэри. По крайней мере, ты знаешь, как это - любить.

Джен вздохнула и вернулась к мурлыканью.

- Постой... Разве ты никогда никого не любила?

Гусельница оторвалась от игры и посмотрела на меня настороженно. А затем выдала:

- Это слишком опасно.

И резко поднялась.

- Наверное, скоро мне придется расстаться с мандолиной, - погладила она гриф. - Менестрель слишком заметен. Хочу наиграться. Прости.

Она оставила фонарь и побрела на нос. Вскоре туман наполнился тихими и неистовыми звуками прощания Джен с лютней.

Мог ли я что-то еще сказать? Должен ли был?

*** Джен

Не скроет дорогой убор Простолюдинки вольной взор... Красноречивей, чем все слова Зеленые рукава!..

Я прервала игру. Пусть я и пою тихо, только и так всем мешаю спать.

Тролль еще прилез с разговорами про любовь... Кто просил его, а? Кто бы подумал, что он у нас такой романтик. Впрочем, история о Мэри - тому подтверждение. Только что это за "это старая история"? Вот и доказательство - не любовь это вовсе, если так ее просто отпускают и забывают. Любовь, если бы она существовала, должна быть выше жизни.

Я, к счастью не любила. Привязалась в детстве, к треклятому Роберту Одли. Спасибо, хватило - до сих пор никак не уверую, что он сволочь. А он спрашивает про "любить"!

Я зло ударила по струнам. Те отозвались тоскливым воем. Есть вещи, которые не изменить, как и героине песни - не избавиться от зеленых рукавов.

Сзади раздались шаги. Ну вот. Мешаю.

Я обернулась. Снова Тэм.

- Что случилось? - присел он снова рядом на переборку, поставив фонарь между нами.

От него пахнуло спиртом. Так вот чего мы так разговорились.

- Ты же не пьешь, - подняла я бровь.

- Я много чего делаю впервые с тех пор, как узнал тебя, - усмехнулся тролль.

И вдруг поправил мне волосы за ухо. Быстро, легко. Если бы не загрубевшие пальцы, то почти нежно. И меня дрожью прошило. Но отругать его почему-то язык не повернулся.

- Я... ничего не случилось.

- Из-за него не веришь в любовь? Из-за Одли?

Я потупилась. Не думала, что он читает меня так легко. Да и что он вообще читает, я не думала. А оказалось - вполне читает. Еще и Рони учит.

- А что, надо?

- Надо, - кивнул он уверенно.

- Ты завтра тоже не вспомнишь того, что было сегодня, да? - пошутила я, скрывая испуг, тоску, печаль, отчаяние, все, что навалилось на меня после этой глупой встречи на Инграм-стрит, всколыхнувшей старые страхи и боли.

Он хитро улыбнулся. Хитро? Тролль? Щетина слегка отросла, и теперь при свете фонаря, который он притащил за собой, на его гладком лице были причудливые ежиковые тени.

- Не вспомню, - покачал головой Тэм. - Ничего из того, что ты сделаешь или скажешь.

-