Алатарианская Империя - Николай Каленич

улыбнулся Бард и, скрывшись с глаз, быстро вернулся с пятью мужчинами. – Это те, кто лучше всех знают катакомбы.

Эдмундо окинул их взглядом.

– Возьмите казаны и слейте со всех в один, там еще должно остаться где-то полказана, после вы, двое, – он посмотрел на двух мужчин в отрепьях с босыми ногами, – отнесете отвар в другие поселения, а остальные приготовят еще три казана, – Эдмундо вытянул пучок цветов поменьше прежнего. – Я расскажу, как варить, – добавил он, увидев смятение на лицах.

Затем, повернувшись к друзьям, стоявшим рядом, представил:

– Знакомьтесь, это Бард Хоблауд. Это о нем рассказывал старик Гералдис, он глава поселения Синдор из Горных кланов.

– Был главой, – поправил его Хоблауд и опустил глаза.

– Я правильно сказал, все еще можно вернуть, – уверенно посмотрел на него Эдмундо и продолжил: – Познакомься, это вождь клана Отшельников Олби Туртс, – Бард слегка поклонился. – А возле него Майорбэк Тайнс, – на этом он запнулся, не зная, как того представить.

– Имперский изгнанник, – подсказал Тайнс, увидев затруднения товарища.

– Честь с вами познакомиться, я каждый день молился Баритону – покровителю гор и, видимо, он меня услышал, – он поднял глаза вверх. – Я в неоплатном долгу перед вами, если я могу чем-то помочь, только скажите.

– Да, я думаю, ты можешь нам помочь, – почесал бороду Тайнс. – Я расскажу тебе истинную причину нашего появления здесь, а ты поделишься с нами полезной информацией.

Посмотрев на Барнса и Олби и дождавшись одобрительных взглядов, Тайнс вкратце рассказал тому об их планах.

– Смело, – сказал Бард после завершения рассказа. – Я живу здесь уже четыре года, однако до конца так и не разобрался, как все устроено. Наверняка знаю, здесь каждый сам по себе, от клана – только название, – произнося эти слова, Бард тяжело вздохнул и жадно схватил ртом воздух, будто стараясь сохранять самообладание. – Первое, что вам нужно сделать, это встретиться с неким наемником по имени Зорзон, он всем заправляет. Все заказы на убийства и воровство проходят через него. В глубине катакомб есть каста, называющая себя ворами. Однако воровство – не главное их занятие, они делают хорошее качественное оружие на любой вкус и кошелек. Продают его либо наемникам Зорзона, либо на Лунном рынке. Так или иначе, без разрешения Зорзона здесь ничего не происходит, – закончил Бард.

– У нас есть, что ему предложить, – кивнул Майорбэк, задумчиво глядя перед собой.

– Что касается Горного клана, то тут я могу рассказать о нем все, – продолжил говорить Бард, жестикулируя руками. – В Горном клане имеется двенадцать поселений.

С детства детей учат двум вещам – драться и разводить скот. Никакой жалости и пощады к противнику, честь превыше всего, лучше умереть, чем сдаться, гибель в бою – высшая награда, посланная могущественным Баритоном. Все эти постулаты закладываются с детства. Вождь Горного клана не подчинится никому. Он лучше умрет, чем преклонит колени. К слову, по моим подсчетам скоро состоятся перевыборы их вождя.

– И как его выбирают? – спросил Тайнс.

– Главы поселений сражаются в честном поединке, кто победит – тот и вождь, все очень просто.

– Формально ты ведь тоже глава поселения? – уточнил Майорбэк.

– После моего ухода главой стал другой, – тихо ответил Бард, сжав кулаки.

– Но взять участие в турнире ты можешь? – прямо спросил Майорбэк.

– Нет, я не глава поселения. И если бы даже меня допустили, да какие у меня шансы? Я последние четыре года медленно умирал и гнил снаружи и внутри, какой из меня боец? – опустил глаза Бард.

– Я могу уравнять твои шансы, – кинул на него взгляд Эдмундо, внимательно слушавший разговор.

– Как? Разве что выйти вместо меня, – улыбнулся тот.

– Ты же сам сказал, что последние четыре года гнил в этом гиблом месте, а сейчас ты стоишь перед нами и выглядишь абсолютно здоровым. Это заслуга этого маленького цветочка, – он вытянул перед собой оставшийся цветок и покрутил его перед глазами.

– У него имеется множество свойств, например, пыльца вдохнувшего ее человека наделяет невообразимой силой, равной десяти человеческим силам. С ней у тебя появятся большие шансы.

Бард взял у него из рук цветочек и пристально всмотрелся в него:

– Теоретически меня никто не побеждал и по правилам я могу выставить свою кандидатуру на турнир, – не отводя глаз от цветка, сказал он.

– Используй второй шанс, – положил ему руку на плечо Барнс.

– Я обязан тебе жизнью, так что я попробую это сделать, – согласился Бард.

– Это займет много времени, – подметил Туртс.

– Я думаю, нам нужно разделиться. Олби, тебе лучше пойти с Бардом в Горный клан. Ты как вождь будешь иметь больший вес, чем кто-либо из нас. А мы с Эдмундо встретимся с этим Зорзоном и попробуем договориться.

– Солдаты пусть идут с вами, не нужно привлекать к себе внимание, – дополнил Барнс.

– Возьми, – Эдмундо протянул руку к Барду, в которой находилась маленькая колбочка из дерева. – Вытянешь пробку, высыпь на ладонь и хорошо все вдохни, ты почувствуешь мгновенный прилив силы.

– Спасибо тебе за все, – Бард обнял его за плечи и похлопал по спине, после чего с Туртсом и девятью солдатами направился в сторону выхода из подземелья.

* * *

      Олби и Бард поднялись наверх, преодолев разветвленный крутой ряд полуразрушенных ступеней. Оказавшись на поверхности, они, не сговариваясь, остановились, жадно втягивая лёгкими свежий прохладный воздух. Машинально взглянув на солнце, находящееся в зените, оба невольно подумали об одном и том же: «Полдень, то есть сейчас должно быть очень жарко и душно». Тем не менее, после спертой, смрадной духоты катакомб даже полуденный зной казался им умиротворяющим живительным холодком. Их ноздри то и дело раздувались, прерывисто вдыхая кислород, словно спасительный эликсир, а грудная клетка импульсивно вздымалась то вверх, то вниз, старательно перекачивая его легкими.

– Давно я не поднимался наверх. Как же здесь прекрасно! Природа, воздух, атмосфера жизни – все заставляет пробудиться от сна и вновь дышать полной грудью! – глубоко дыша, Бард подставил лицо солнцу и закрыл глаза, наслаждаясь его ласкающими лучами.

– Мне всегда было интересно, как вы там живете? Я, пробыв в этих гиблых местах совсем немного, и то почувствовал страх безнадежности и уныния! Для вас же это привычное место обитания! Многие, как и ты, годами не поднимаются на поверхность! Мне кажется, это угнетает еще больше, чем смертельная болезнь! Вокруг солнце, небо, зеленая травка, ручейки с живительной водой! Все это может привести в чувство и приободрить! – Олби широко развел руки в стороны, показывая новому знакомому всю обширность и красоту окрестного мира.

– Жизнь в катакомбах нельзя назвать добровольной. Это худшее, что может случиться в