Политбюро и Секретариат ЦК в 1945-1985 гг.: люди и власть - Спицын Евгений Юрьевич

Однако, как нам кажется, последнее утверждение А. В. Сушкова не вполне корректно, прежде всего в отношении Отто Вильгельмовича Куусинена, который, как известно, до избрания членом Президиума и Секретариата ЦК почти шестнадцать лет возглавлял Карело-Финскую ССР. О. В. Куусинен был не просто старейшим деятелем мировой социал-демократии, рабочего и коммунистического движения, при помощи которой Н. С. Хрущев отчасти смог завуалировать опалу двух таких старейших членов партии, как В. М. Молотов и Л. М. Каганович. Он имел очень давние, тесные, а главное — неформальные связи с руководством большинства левых партий и движений, прежде всего в крупных европейских странах, где социал-демократы имели большое влияние и были главами и членами национальных парламентов и правительств. И в этом смысле он стал настоящей находкой для H. С. Хрущева, который до конца его дней с особым пиететом относился к «старшему товарищу по партии», работавшему с самим В. И. Лениным и другими советскими вождями, давно вошедшими в легендарный пантеон героев Октября и Гражданской войны.

В том же январе 1958 года H. С. Хрущев окончательно решил и дальнейшую судьбу маршала Н. А. Булганина, аппаратные позиции которого были резко подорваны после июньского Пленума ЦК. Да и сам премьер, как вспоминают очевидцы, уже особо не горевший на работе, тяготился этой должностью и с трудом переносил хамские выпады H. С. Хрущева[619]. Однако долгое время сам H. С. Хрущев никак не мог найти ему адекватной замены, поскольку после разгрома «антипартийной группы» обычная «скамейка запасных» в союзном правительстве сильно поредела. На январь 1958 года в близких «подручных» у маршала Н. А. Булганина остались только четыре заместителя: два первых — А. И. Микоян и И. И. Кузьмин — и два «рядовых» — А. Н. Косыгин и Д. Ф. Устинов. Как уверяет А. В. Сушков[620], первоначально на роль нового главы Совета Министров СССР рассматривалась кандидатура А. Н. Косыгина, который всегда замещал Н. А. Булганина во время его отсутствия или болезни. Однако большинство членов Президиума ЦК настаивали на том, чтобы этот важный пост занял сам H. С. Хрущев. Он якобы к этому не особо стремился, но в то же время не видел «готовой кандидатуры, подходившей для назначения на столь ответственный пост». Поэтому, как утверждает тот же А. В. Сушков, «сопротивление H. С. Хрущева было вялым и нерешительным, и членам Президиума ЦК удалось убедить его в необходимости замещения и этого поста». Однако, на наш взгляд, это не совсем так. Вероятнее всего, он с самого начала намеревался занять пост главы союзного правительства и еще осенью 1957 года присмотрел подходящую кандидатуру на пост первого заместителя председателя Совета Министров СССР, который и станет рабочей лошадкой вместо него. Этой кандидатурой стал Фрол Романович Козлов, которого еще в середине декабря 1957 года перевели из Ленинграда в Москву и вместо Михаила Алексеевича Яснова назначили на должность председателя Совета Министров РСФСР, с тем чтобы тот лучше пообтерся в столичных коридорах власти и приобрел новый управленческий опыт на союзно-республиканском уровне[621]. Кроме того, как утверждал тогдашний председатель Госплана РСФСР, а позднее многолетний косыгинский заместитель по Совмину СССР В. Н. Новиков, назначение А. Н. Косыгина не состоялось из-за его напряженных отношений с тогдашним главой Госплана СССР И. И. Кузьминым, о чем было хорошо известно не только в центре, но и на местах<[622].

В свое время лично Н. С. Хрущев поспособствовал стремительной карьере И. И. Кузьмина, который, по словам Д. Т. Шепилова[623], был «очень юрким и пробивным человеком, не обремененным высокими морально-этическими принципами». Легко «купившись» на его активную поддержку своей идеи «о реорганизации промышленности», Н. С. Хрущев в самом начале мая 1957 года выдвинул нового протеже — главу Отдела машиностроения ЦК — на должность председателя союзного Госплана и первого заместителя председателя Совета Министров СССР. Но вскоре выяснилось, что шапка оказалась не по Сеньке, и через год И. И. Кузьмин слетел на пост председателя Госнаучэкономсовета, а затем, в июне 1960 года, и вовсе уехал советским послом в Берн.

Между тем 21 февраля 1958 года как бы между прочим произошло не очень заметное, но совершенно беспрецедентное событие: советским послом в ГДР был назначен кандидат в члены Президиума ЦК М. Г. Первухин, который чуть больше полугода назад за участие в «антипартийной группировке» потерял статус полноправного члена Президиума ЦК и первого заместителя председателя Совета Министров СССР, заняв кресло главы Госкомитета по внешнеэкономическим связям. В общем-то, в самом этом перемещении не было ничего удивительного. Странным было то, что, будучи всего лишь послом, он вплоть до середины октября 1961 года, т. е. три с половиной года оставался в составе Президиума ЦК, являлся членом высшего советского руководства. Кстати, прежний посол в Берлине Георгий Максимович Пушкин, будучи кадровым дипломатом с большим и разносторонним опытом работы в Китае, Венгрии и ГДР, вернулся в Москву и был назначен на высокий пост заведующего Отделом информации ЦК. Это был новый сверхсекретный орган, созданный самим H. С. Хрущевым, которому прямо вменялись в обязанность подготовка к заседаниям Президиума ЦК «аналитических обзоров актуальной международной ситуации, а также анализ документов, вносившихся на заседание МИДом, Минобороны, КГБ и ГРУ». Однако уже в 1959 году, во время одного из обсуждений очередного обострения Берлинского кризиса, между H. С. Хрущевым и Г. М. Пушкиным произошла острая перепалка, и в результате этот Отдел был ликвидирован, а его глава «сослан» на менее значимый пост заместителя министра иностранных дел СССР. Чуть позже, в середине марта 1958 года, окончательно закатилась блестящая государственная карьера одного из лучших сталинских управленцев Максима Захаровича Сабурова, которого сняли с должности первухинского зама и направили в Сызрань директором тамошнего специализированного завода тяжелого машиностроения.

26 марта 1958 года состоялся скоротечный Пленум ЦК[624], а уже 28 марта на установочной сессии Верховного Совета СССР 5-го созыва все союзные избранники народа приняли отставку Н. А. Булганина и по предложению главы Президиума маршала К. Е. Ворошилова единогласно приняли Постановление «О назначении тов. H. С. Хрущева председателем Совета Министров СССР». Таким образом, ему понадобилось ровно пять лет «упорной борьбы и труда», чтобы окончательно сконцентрировать в своих руках безраздельную власть, бывшую у усопшего вождя, «культ» которого не давал ему покоя предыдущие и все последующие годы. Что касается Н. А. Булганина, то очередной опальный маршал, который после «публичной порки», организованной Н. С. Хрущевым, временно сохранил членство в Президиуме ЦК, на той же сессии Верховного Совета был назначен председателем Правления Госбанка СССР. Правда, уже в середине июля было принято решение снять его и с этого поста и отправить на Кавказ на должность председателя СНХ Ставропольского экономического административного района. Узнав об этих планах, Н. А. Булганин направил в Президиум ЦК записку с просьбой «перевести его на пенсию по состоянию здоровья», поскольку только что перенес тяжелую хирургическую операцию по удалению желчного пузыря. К этой записке он приложил и личное послание к H. С. Хрущеву, где, извинившись «за все», попросил помочь ему. Однако оба этих послания буквально взбесили Первого секретаря, который усмотрел в них открытый «саботаж решения ЦК» и потребовал вызвать Н. А. Булганина на Президиум ЦК. На этом заседании, которое состоялось 15 июля, H. С. Хрущев буквально сорвался с цепи и прилюдно унижал бывшего премьера такого рода пассажами: «Ведь ты ни одной бабы не пропускал, бывало, уцепишься в нее, как жеребец, а теперь, когда надо работать, ты больной»[625].