Политбюро и Секретариат ЦК в 1945-1985 гг.: люди и власть - Спицын Евгений Юрьевич

25 октября началась решающая стадия «заговора» против Г. К. Жукова. В этот день Президиум ЦК принял решение о проведении Пленума ЦК, утвердил основным докладчиком секретаря ЦК М. А. Суслова и поручил комиссии в составе Л. И. Брежнева, П. Н. Поспелова, И. С. Конева, Р. Я. Малиновского и А. С. Желтова «подготовить проект закрытого письма… к войнам доблестных Вооруженных сил Советского Союза».

26 октября 1957 года маршал Г. К. Жуков, который через начальника ГРУ генерал-полковника С. М. Штеменко был уже в курсе всех последних событий в Москве, вернулся из Тираны домой. О том, что далее произошло во Внуково, где находился правительственный аэропорт, не вполне ясно. Одни авторы (В. Г. Краснов, С. С. Войтиков[604]) утверждают, что вопреки официальному протоколу его встречал только маршал И. С. Конев, который сообщил ему, что, не заезжая домой, тот должен сразу проследовать в Кремль на заседание Президиума ЦК. А другие авторы (Б. В. Соколов[605]), ссылаясь на записку самого Г. К. Жукова, уверяют, что министра обороны встречал весь высший генералитет, а приглашение на заседание Президиума ЦК он получил от его технического секретаря, заместителя заведующего Общим отделом ЦК В. Н. Чернухи. На заседании Президиума ЦК H. С. Хрущев, обвинив Г. К. Жукова в подготовке вооруженного захвата власти[606], заявил, что завтра его персональный вопрос будет рассмотрен на Пленуме ЦК. В ответ Г. К. Жуков полностью отмел все чудовищные обвинения в свой адрес и попросил «назначить комиссию для расследования» всех предъявленных обвинений. Однако, конечно, никакой комиссии никто и не думал создавать, поскольку все уже было предрешено, в том числе и новая кандидатура на пост министра обороны СССР. Напоследок, перед самым голосованием за Постановление Президиума ЦК по его персоне, Г. К. Жуков спросил у H. С. Хрущева, кто же будет назначен вместо него. Тот назвал имя маршала Р. Я. Малиновского, на что Г. К. Жуков парировал: «Я бы предложил Конева».

28-29 октября 1957 года состоялся Пленум ЦК, в официальной повестке дня которого значились два вопроса: «1) Об улучшении партийно-политической работы в Советской армии и флоте (докладчик М. А. Суслов) и 2) о Г. К. Жукове (докладчик H. С. Хрущев)»[607]. После доклада М. А. Суслова, обвинившего министра обороны в главном прегрешении, т. е. в том, что «он присваивает себе функции Центрального Комитета» и «игнорирует ЦК», начались прения, в которых приняли участие 27 ораторов, в том числе ряд членов и кандидатов в члены Президиума ЦК: H. С. Хрущев, А. И. Кириченко, О. В. Куусинен, А. И. Микоян, Л. И. Брежнев, Н. Г. Игнатов, Е. А. Фурцева и Э. Я. Калнберзин, Первый секретарь ЦК КП Азербайджана И. Д. Мустафаев, министр оборонной промышленности Д. Ф. Устинов, первые и «рядовые» заместители министра обороны маршалы Советского Союза В. Д. Соколовский, Р. Я. Малиновский, И. С. Конев, К. К. Рокоссовский и С. С. Бирюзов и адмирал флота С. Г. Горшков, командующие Белорусским, Киевским, Северо-Кавказским, Прикарпатским, Ленинградским и Туркестанским военными округами и Южной группой войск маршалы Советского Союза С. К. Тимошенко, В. И. Чуйков и А. И. Еременко, генералы армии П. И. Батов, М. В. Захаров, А. А. Лупинский и М. И. Казаков, а также начальник Главпура МО генерал-полковник А. С. Желтов и начальники Политуправлений Киевского ВО и Черноморского флота генерал-лейтенант H. М. Александров и контр-адмирал Н. А. Торик. Естественно, в «прениях» принял участие и маршал Г. К. Жуков, дважды выступавший на этом Пленуме ЦК — в самом начале и в самом конце. В конце работы Пленума с большим докладом выступил и сам H. С. Хрущев, который, подводя итоги обсуждения, еще раз указал главную причину устранения строптивого министра обороны: в последнее время, став членом Президиума ЦК, «он по всем вопросам стал давать советы и наставления» и «хотел стать над партией»[608].

По итогам состоявшихся «прений» было принято Постановление Пленума ЦК, в котором опальный маршал был конкретно обвинен:

1) В попытке вывода Вооруженных Сил СССР из-под контроля ЦК путем ликвидации Высшего Военного совета при Совете Обороны СССР, в опасных попытках ограничения функций Военных советов военных округов, групп войск, флотов и армий, в «бонапартистских замашках» и сознательном курсе, направленном на сокращение политических органов в армии и на флоте.

2) В стремлении сосредоточить в Министерстве обороны СССР необъятную диктаторскую власть и подчинить лично себе Пограничные войска КГБ СССР и Внутренние войска МВД СССР, а также в создании без санкции ЦК частей специального назначения и Тамбовской диверсионной школы.

3) В насаждении собственного «культа личности» в армии и на флоте, в беспредельной нескромности, тщеславии и непомерном преувеличении своей исключительной роли в Великой Отечественной войне и в разоблачении «антипартийной группировки».

4) В недопустимо жестком стиле руководства войсками, в высокомерии, самодурстве и грубости по отношению ко всем своим подчиненным, включая высший генералитет страны, «поощрении подхалимов и угодников» и т. д.

В заключительной части этого Постановления содержалось три конкретных пункта: «1) Одобрить Постановление Президиума ЦК КПСС об освобождении т. Жукова Г. К. от обязанностей министра обороны СССР и о назначении министром обороны СССР члена ЦК КПСС т. Малиновского Р. Я. Поручить Секретариату ЦК КПСС предоставить т. Жукову другую работу; 2) Вывести т. Жукова Г. К. из состава членов Президиума ЦК КПСС и членов ЦК КПСС; 3) Поручить Президиуму ЦК КПСС направить Закрытое письмо ЦК КПСС ко всем партийным организациям Советской армии и флота, к партийным организациям предприятий, колхозов, совхозов и учреждений»[609].

Кстати, генерал-полковник Сергей Матвеевич Штеменко вновь стал жертвой очередной, но теперь уже жуковской опалы. В начале ноября 1957 года он был снят с должности начальника ГРУ и заместителя начальника Генштаба по разведке и полгода «находился в распоряжении министра обороны СССР». Лишь в мае 1958 года его направили в Куйбышев на заштатную должность первого заместителя командующего Приволжским военным округом, что зримо рушит «антимифологическую» версию Л. М. Млечина, который заявил, что, дескать, наученный горьким опытом с Л. П. Берией, С. М. Штеменко не информировал Г. К. Жукова об октябрьских событиях в Москве[610]. Ее, кстати, еще больше рушит и известное выступление начальника Генерального штаба маршала В. Д. Соколовского на октябрьском Пленуме ЦК, который дословно заявил следующее: «Возьмите ярчайший пример со Штеменко. Всем известно, кто такой Штеменко, и вдруг такое назначение. Я знаю, что в аппарате ЦК долго этот вопрос не протаскивался, и все-таки Жуков протащил Штеменко, чтобы иметь под руками надежного и верного человека». На это H. С. Хрущев тут же добавил: «Послушного ему человека»[611]. Так что господину Л. М. Млечину, прежде чем строить очередные ложные конструкции, не мешало бы для начала просто начать читать архивные документы…

Завершая разговор об очередной аппаратной победе Н. С. Хрущева в борьбе за единоличную власть, следует сказать еще о двух важных вещах. Во-первых, несмотря на прямое поручение Секретариату ЦК, маршалу Г. К. Жукову так и не была предоставлена «другая работа». В самом конце февраля 1958 года по поручению Президиума А. И. Кириченко, М. А. Суслов и Н. Г. Игнатов вызвали его в ЦК и «уговорили» написать заявление об отставке, что 28 февраля 1958 года было официально оформлено Постановлением Совета Министров СССР, в соответствии с которым ему установили «денежное содержание в сумме 5,5 тысяч рублей, оклад по воинскому званию и процентную надбавку за выслугу лет»; сохранили «медицинское обслуживание и лечение, оплату и содержание занимаемой квартиры»; и предоставили «легковую автомашину для личного пользования и дачу… с содержанием за счет Министерства обороны СССР»[612]. И, во-вторых, новый министр обороны маршал Р. Я. Малиновский, в отличие от своего предшественника, так и не был введен в состав членов или кандидатов в члены Президиума ЦК, хотя занимал этот ключевой пост почти десять лет.