Власть книжного червя. Том 4 - Kazuki Miya

в этот раз меня попросили присутствовать в качестве охраны, — пояснил мужчина, заметив наши удивленные взгляды. А после он гордо выпятил грудь и продолжил. — Держитесь рядом со мной, чтобы я мог защитить вас всех сразу.

Услышав его страстное заявление, Ангелика и Корнелиус небрежно сменили свои позиции, чтобы защитить меня еще и от Бонифация.

— Сегодня мы собрались здесь, чтобы поприветствовать наших важных гостей из Аренсбаха, — сказал Сильвестр, объявляя начало праздника. Двери в зал тотчас распахнулись, и через них прошли Георгина и Детлинде, а также их свита, которая почтительно следовала за ними. На обеих женщинах были вуали. Но видимо из-за летней жары они были очень тонкими, до такой степени, что их можно было считать прозрачными.

Георгина держалась с грацией королевы, как и всегда, в то время как Детлинде шла на несколько шагов позади нее и мило улыбалась окружающим дворянам. Ей отвечали дружелюбными кивками и улыбками, то и дело перешептываясь между собой.

— Теперь я вижу, что эта девушка действительно один в один Вероника в юности, — тихо сказал Бонифаций, стоя с нами в том же уголке, где мы ждали, когда подойдет наша очередь для приветствий.

— Ты тоже так думаешь? — спросил Вилфрид.

Я никогда не встречалась с Вероникой, поэтому не могла высказать никаких мыслей на этот счет, но Бонифаций был знаком с ней с момента ее крещения, поэтому его мнению, что Детлинде очень похожа на свою бабушку, можно было верить.

С Фердинандом все будет в порядке?

Я обратила свое внимание на Фердинанда, который стоял на сцене вместе со своими вассалами, эрцгерцогской четой и их сопровождающими. Детлинде ласково улыбнулась ему, на что он ответил такой же улыбкой. Большинству могло показаться, что он радуется своей помолвке и с удовольствием приветствует гостей из Аренсбаха. По одному его виду никто и не догадывался, как ему плохо.

В этот самый момент Фердинанд демонстрировал следование тому самому совету, который он всегда давал мне, наставления о жизни дворян. Как бы ты не ненавидел это, но ты никогда не должен показывать своих слабостей или искренних чувств при свидетелях. Я не могла не задаваться вопросом, найдет ли он в Аренсбахе место, где он мог бы хотя бы просто немного побыть в тишине и покое. Мысль о том, что он будет жить в другом герцогстве, вынужденный постоянно скрывать свои истинные чувства за фальшивой улыбкой, заставляла мое сердце сжиматься от боли.

Я очень надеюсь, что он сможет поладить с Детлинде. Последнее, чего я хочу, чтобы его жизнь была полна одними только страданиями.

Поднявшись на сцену, Георгина и Детлинде обменялись приветствиями с Сильвестром и Флоренсией. После к ним подошли Шарлотта и Мельхиор в сопровождении Бонифация, ведь это была их первая встреча с Георгиной и Детлинде. Шарлотта уже встречалась с Детлинде в Академии, но это было немного другое.

— Могу ли я попросить благословения в знак признательности за эту счастливую встречу, назначенную нам яркими летними лучами Лайденшафта, Бога Огня?

— Можете.

Мельхиор благословил Детлинде и Георгину, а после сразу покинул сцену. Он вернулся к тому месту, где ждала я, а после похвастался тем, что сделал все точно так, как его и учили.

— Ты отлично справился, — сказала я, взъерошив его волосы. Как только с приветствиями было покончено, Георгина, как представитель Аренсбаха, начала говорить о свадьбе Фердинанда и Детлинде.

— По милости короля нам предоставлена возможность установить тесные отношения между нашими герцогствами. Я рада, что моя дочь Детлинде возьмет себе в качестве супруга такого исключительно мудрого и опытного человека, как лорд Фердинанд. Из всех дворян Юргеншмидта он был выбран королем как лучший кандидат для поддержки ауба Аренсбаха в эти трудные времена, когда у него на попечении есть лишь только две женщины-кандидатки в эрцгерцоги.

В своей речи Георгина мимоходом упомянула, что все высшие герцогства согласились с тем, что это преступление, позволять такому выдающемуся человеку как Фердинанд гнить в храме. Это была очевидная критика Сильвестра. Она ведет себя точно также, как и раньше, с вежливой улыбкой атакует Сильвестра. Но в этот раз она кажется более активной…

— Теперь о фей-камне, — произнесла Георгина.

Детлинде кивнула и грациозно направилась к Фердинанду. В полушаге позади нее шла ее служительница-ученица Мартина, держащая в руках маленькую коробочку.

Фердинанд опустился на колени, побудив Экхарта и Юстуса сделать тоже самое, склоняя головы. Затем, когда все были готовы, Мартина осторожно открыла коробочку. Детлине взяла фей-камень и протянула его своему будущему мужу.

— Верховные Король и Королева небес предопределили этот союз, — сказала она, начиная свою речь, которая превратилась в восхваление богов. На этот раз я могла понять смысл ее слов, потому что многие ее фразы были цитатами из Писания. Если я правильно поняла суть, то она сказала что-то вроде: “Твоя жизнь в моих руках и только я могу спасти тебя, поэтому вырази мне величайшую благодарность за эту милость”

Я никогда не могу быть уверена до конца, когда дело доходит до благородных эвфемизмов, но учитывая то, что улыбка Фердинанда только что стала еще шире, а Юстокс прижал Экхарта к земле, после того как последний начал шевелиться, то скорее всего я не слишком далеко ушла от истины.

— Я предлагаю этот фей-камень своему Богу Тьмы, — закончила Детлинде.

Фердинанд почтительно принял предложенный ему камень, положил его в шкатулку приготовленную Юстоксом и протянул свой собственный камень для помолвки.

— О моя Богиня света… — нежным голосом и со сладкой улыбкой начал он. Его действия были словно взяты из романтических рыцарских историй, которые так нравились Эльвире.

Присутствующие в зале женщины, единым порывом шумно вздохнули. Нетрудно было понять, что в этом зале собралось много страстных поклонниц романов Эльвиры.

— Из вечной тьмы воссиял одинокий свет, — сказал Фердинанд, продолжая свою длинную речь тихим, проникновенным голосом. Его фразы не были взяты из Писания, поэтому я понятия не имела о чем именно он говорит. Возможно, у меня было бы больше шансов понять сказанное, если бы кто-нибудь вел бы стенограмму его речи, а потом