Вальс под дождём - Ирина Анатольевна Богданова

руки. Я наконец-то стала вырабатывать полную норму. В прошлом письме я призналась тебе, сколько пролила слёз, пытаясь подружиться с токарным станком. Я даже имя ему придумала (правда-правда, не смейся!). И теперь, приходя на смену, тихонько обещаю:

“Помни, Станя, за хорошую работу получишь новую смазку!” И он старается не подвести, жужжит резцом и вытачивает заготовки, и на каждой из них, на донышке, я царапаю свой знак УЕ — Ульяна Евграфова. У нас почти все ребята оставляют свои инициалы.

Представь, мы с мамой стали огородницами! Завод выделил нам грядки в парке Сокольники, выдал семена и рассаду капусты, и теперь все выходные мы пропалываем, поливаем и окучиваем. Если бы ты сейчас приехал в Москву, то удивился бы, потому что все газоны в садах и скверах превращены в огороды, где уже проклюнулись первые ростки будущих овощей. И с каким удовольствием возятся на огородах москвичи! Да я и сама два раза в неделю с нетерпением ожидаю, когда поеду в Сокольники проверять, насколько выросла моя капуста, по пути воображая, как осенью мы с мамой насолим целое ведро и обеспечим себя витаминами на долгую зиму! Если придёшь к нам в гости, то обязательно угощу.

Когда я гуляю по аллеям парка, часто думаю, что гулять надо всегда вдвоём, иначе с кем поделиться увиденным, как по листу подорожника ползёт божья коровка или в капле росы отражается небо? Здесь, в парке, я увидела вывороченный взрывом куст сирени. С переломанными ветками и оборванными корнями, сирень цвела наперекор всему! Поскольку на огород езжу с лопатой, то я быстренько выправила сиреньку и подсыпала под корни земли. Надеюсь, она приживётся и вырастет большая-пребольшая.

Школьниками мы ездили в парк Сокольники сдавать нормы ГТО. Мальчишки с деревянными винтовками маршировали на уроках военного дела, а мы, девчонки, смотрели на них и гордились нашими защитниками, которым не страшны никакие фашисты или самураи. Тогда мы с одноклассниками много говорили о войне и готовились к ней, но как-то понарошку, весело, никто не думал, что она накроет собой всю Россию, как грозовая туча, и оставит за собой поломанные судьбы и руины городов и сёл.

Парк Сокольники — труженик. Кроме огородов там расположились тарный цех нашего завода и много других предприятий. Теперь люди здесь почти не гуляют, зато для посетителей открыт парк Горького! Разрушена скульптура девушки с веслом, разбит кинотеатр, на месте розария растёт картошка, но сам парк работает всем смертям назло. Около Зелёного театра висят афиши концертов, каждый вторник проводятся литературные вечера, а на танцплощадке играет аккордеон и кружатся пары: по большей части девчата с девчатами. Если ты был в парке Горького до войны, то должен знать про парашютную вышку — теперь там наблюдательный пункт.

Помнишь, как мы с тобой встретились на улице Коровий Вал? Когда ты передавал посылку семье однополчанина, я искала дом знакомой лётчицы Вали. Ещё в госпитале мы долго разговаривали с ней о жизни, о судьбе и о том, что ничего не происходит случайно, и если два человека встретились, то значит, им было суждено сойтись… но только от каждого из них зависит стать друзьями или врагами.

Я рада, что ты стал моим другом. Спасибо тебе за это. Пусть все пули пролетают мимо тебя. Пиши, не забывай.

Твоя подруга Ульяна Евграфова, токарь второго разряда».

* * *

Ночные смены давали о себе знать покрасневшими веками и бледным цветом лица, которые отразило ручное зеркальце, когда я поменяла спецовку на юбку с кофтой и мельком оценила свой внешний облик. К утру я обычно начинала клевать носом, отчаянно преодолевая усталость, поэтому по дороге домой присела передохнуть на скамейку в сквере и незаметно для себя заснула. Мне снилось, что я стираю бельё и никак не могу выполнить норму, потому что в руках постоянно оказывается одна и та же гимнастёрка с порванным левым карманом. Сквозь сон я вспомнила, что на днях получила письмо из отряда, где все девчата передавали мне привет, и улыбнулась.

Солнце припекало спину. После застоявшегося холода в цеху я грелась на скамейке, как кошка, и не желала открывать глаза. Я слышала шелест шагов мимо скамейки, щебетание птиц в кронах деревьев, звонки трамвая, рокот автомобильных моторов и дружный марш колонны бойцов с окриками командира: «Левой! Левой! Шире шаг! Не отставать!» Москва качала меня на своих ладонях, как в колыбели, а я дышала Москвой и не могла надышаться.

— Ульяна, Евграфова, ты?

Нет, этот глубокий и очень знакомый голос мне снится. Я поудобнее уперлась лбом в сгиб руки и крепче зажмурилась.

— Ульяна, да проснись же!

Голос вытягивал меня из тёплого уюта на поверхность, мешал, настаивал. Я очнулась внезапно, словно меня окатили ушатом студёной воды.

— Ну наконец-то! А то зову-зову!

Улыбаясь во весь рот, на меня смотрел Серёжа Луговой. За два прошедших года он окреп и возмужал. Я мысленно отметила разворот широких плеч и тонкую талию, туго перехваченную армейским ремнём. Ровный шоколадный загар подчёркивал яркую синеву глаз, которые были нестерпимо красивы.

— Серёжа?

— Я, собственной персоной! — Он подсел ко мне на скамейку и шутливо обнял за плечи. — Страшно рад тебя видеть! Ты первая из нашей школы, кого я встретил в Москве! Правда, я приехал всего неделю назад. Рассказывай, как ты? Где ты? Где все наши?

От его белоснежной рубашки с открытым воротом веяло свежестью ветра и раннего лета. Я в своей потрёпанной одежонке почувствовала себя замарашкой из-за печки. Прежде чем ответить, я пригладила растрёпанные волосы, которые за последние месяцы немного отросли и чуть прикрывали уши.

— Подруга Таня в эвакуации, а остальные кто где. Я токарь на заводе. Кстати, видела там Женьку Баринова, он со мной на заводе работает.

— Баринов? Тот самый хулиган? — Сергей рассмеялся и хлопнул себя по коленкам. — Представляю, что он наработает!

— Зря смеёшься. Он, между прочим, один из лучших рабочих, передовик, несколько норм выполняет, да ещё помогает новичкам. Правда, скоро уходит в армию. А ты чем занят? Я слышала, ты был в Ташкенте?

«Спекулировал папиросами», — мысленно добавила я окончание фразы.

— Действительно был. — Он неопределённо покрутил рукой в воздухе. — В эвакуации, знаешь, жизнь не сахар. Пришлось добиваться перевода в Москву. Хорошо, нашлись связи в райкоме комсомола. Вспомнили про мою активность и вызвали на комсомольскую работу.

— Честно говоря, я думала, ты в армии.

Он грустно свёл брови к переносице:

— Рвался на фронт, но, увы, не прошёл медкомиссию.

От человека, кто пламенно призывал к борьбе