Когда говорит кровь - Михаил Александрович Беляев

достиг. И достиг его давно. Сейчас, когда моя жизнь миновала свой зенит и неизбежно катиться к закату, я понимаю – больше чем есть, мне уже не получить. Но вот мой мальчик, мой Лико… он способен на большее. У него есть видение. Есть сила. Есть страсть. Он умеет побеждать и употреблять победу не только на свое благо. В отличие той своры голодных псов, что называет себя Синклитом. Ох, Радок, сколько же гнили скрывается в людях, напяливших на плечи мантии старейшин! Даже в аравеннских бандитах и то больше добродетелей! Когда мой мальчик отправился на войну и начал побеждать, эти лицемеры, что еще недавно распинались про орды варваров на рубежах, лишили его денег и всякой поддержки. Они надеялись, что он сгинет в тех диких землях, а следом за ним сгину и я. И ради этого, они были готовы пожертвовать всем – даже безопасностью границ государства! Но мой мальчик победил. Вопреки всем и всему. Он покорил варваров. Разбил их войска, захватил их города и крепости, и теперь возвращается с победой. И о чем же думает эта жадная свора теперь? Как наградить его за этот подвиг? Как извиниться за неверие и предательство? Как воздать хвалы новому герою Тайлара? А вот и нет, они думают только о том, как бы украсть нашу победу и наложить свои липкие пальчики на плоды наших завоеваний. И потому, Радок, и я взываю о переменах. О таких переменах, что смогли бы защитить моего мальчика от всех этих гиен и стервятников. Защитить мою семью и мое наследие!

Последние слова прозвучали чересчур громко. Шето замолчал, настороженно оглядевшись. Все сказанное здесь было предназначено лишь для Всезнающего. Но зал выглядел пустым. А каменный истукан умел хранить секреты, как и его жрецы. И лишь далекий скрип метлы, раздававшийся откуда-то из внутренних помещений, нарушал повисшую в храме тишину. Шето облизал губы и захрипел, прочищая горло.

– Эта война показала, что государство зашло в тупик,– продолжил он почти шепотом.– Что им правит лишь эгоизм, тупость и слепая жадность. И в любой момент мы вновь можем провалиться в смуту, из которой Тайлар так просто не выйдет. Идея отдать всю власть трёмстам семействам оказалась весьма дрянной. Мы думали, что власть многих станет защитой от тирании немногих, но на деле… на деле Ардиши лучше справлялись со своими обязанностями. Они и вправду пеклись о будущем государства, связывая его со своим собственным. Ну а эти думают только о себе и о своих привилегиях. Кто знает, возможно, если бы Тайлар обрел новую…

Скрип открываемых ворот оборвал недосказанную мысль, которая так долго свербела в голове Первого старейшины. Шето огляделся, словно бы впервые увидев храмовый зал. Он и вправду успел измениться, пока тот говорил с богом – лучи солнца, пробившиеся через узкие длинные окна, уже изгоняли остатки ночной тьмы, подготавливая храм к шумной и пестрой толпе просителей, что вот-вот должна была сюда нахлынуть.

Вот и все. Его время, оплаченное реликтовым свитком, подошло к концу. Тяжело поднявшись, Первый старейшина взглянул на каменного собеседника, с которым он позволил себе такую откровенность. Они вновь не успели договорить. Как и всегда.

Торопливым шагом он направился к боковому ходу, где в небольшой комнате, приготовленной для особых посетителей вроде него, дожидалась прислуга, а, главное, теплые сапоги из мягкой оленьей кожи. Воистину, некоторые обычаи уже давно стоило пересмотреть и осовременить.

Открыв дверь, на которой золотым тиснением была выведена цифра три, он сразу же рухнул на обитое мягкой тканью ложе. Двое рабов тут же принялись растирать его замерзшие ноги, а потом натянули на них столь вожделенные сапоги, заставив Первого старейшину расползтись в блаженной улыбке.

– Знаешь, о твоей новообретенной набожности вскоре начнут перешептываться в Синклите. Смотри, не ровен час – и просители и льстецы станут задаривать тебя личными оракулами, отлитыми из золота статуями богов и всякими прочими реликвиями и оберегами,– раздался до боли знакомый голос с едва уловимым джасурским выговором.

– Всяко лучше, чем коробками с ядовитыми змеям, Джаромо.

– Змею можно спрятать и в статуэтке, а оракула снабдить ножом или того хуже – заведомо ложным пророчеством.

Великий логофет отделился от дальней стены и отогнав жестом рабов, помог Шето подняться.

– Я думал, что увижу тебя уже на завтраке.

– Знаю, но наша ранняя встреча мне показалось куда более уместной. Все же такой день… Надеюсь, ты простишь мне эту бестактную навязчивость?

– Я попробую,– рассмеялся первый старейшина.

Выйдя на улицу на окраине Палатвира, где возле реки Кадны возвышался храм Радока, они сели в богато украшенную повозку, запряжённую двумя белыми волами, которую окружала дюжина охранников. Откинувшись назад и устроившись поудобнее, Шето прикрыл глаза, слушая как возница подгоняет животных. Ехать им было совсем недалеко, но вот уже много лет Первый старейшина считал пешие прогулки делом не совсем достойным его статуса. Путешествовать, пусть даже на самые короткие расстояния, он предпочитал именно так: откинувшись на мягкие подушки и держа в руке кубок с легким и сладким вином. Эта его привычка была одним из главных раздражителей для Великого логофета. Тот, привыкший каждое мгновение двигаться, от неспешного шага волов был как на иголках, постоянно вертя головой и выстукивая пальцами незатейливую мелодию на костлявых коленях.

– Быстрее они все равно не пойдут,– первый старейшина кивнул на пляшущие руки сановника.

– В этом-то я как раз не сомневаюсь. Уверен, что даже если бы я сейчас выскочил наружу и начал лупить палкой эту рогатую скотину, она бы предпочла мученичество ускорению. Признайся мне, Шето, ты ведь специально отбираешь лишь самых неспешных, медлительных и степенных животных?

– Я отбираю тех, кто делают мою жизнь удобнее и приятнее, друг мой. И в отношении людей, кстати, руководствуюсь точно таким же принципом. Вот взять хотя бы тебя. Готов поспорить, что наша с тобой встреча сделает меня чуть счастливее и довольнее.

– Уж тут истина твоя и всякие споры излишни.

Великий логофет вытащил небольшой свиток и протянул его своему патрону. Тот взял, небрежно раскрыл и пробежался глазами, делаясь удивлёнее с каждой прочитанной строчкой. К концу чтения он даже приподнялся с подушек.

– Общие цифры пока приблизительные,– продолжал тем временем Джаромо.– Еще нужно провести перепись, понять, во сколько обойдутся дороги, гарнизоны, крепости, вероятные противодействия местных, а главное – как скоро там все это появится. Но вот что касается непосредственно… военной добычи, то тут результаты уже точны. Я лично их перепроверил.

– Так много…– только и смог выдавить из себя Первый старейшина. Он был