Предел прочности. Книга четвертая (СИ) - Углов Артем

- Биологическая смерть, - выпалил толстячок, и тут же суетливо продолжил, - а еще… а еще, если сжать глаз мертвого человека, то зрачок теряет форму и становится узким, похожим на кошачий. А еще по зрачкам…

- Достаточно, Соми, - Валицкая перебила раздухарившегося толстячка. – Остальные подробности узнаете на профильном предмете. Я всего лишь хотела заострить ваше внимание на излишней романтизации взгляда. Выбросите эту чепуху из головы, не доверяйте пустым эмоциям, они только мешают в работе. Язык тела подозреваемого, мимика, интонации – анализируйте картину полностью и не заостряйте внимание на чем-то одном.

Картину полностью… Не было у меня ее, не складывалась она в единое полотно, тут как не крути. Не понимал я, что происходит и это угнетало. Настолько, что под вечер не выдержал и заглянул к Поппи, за успокоительным настоем. Иначе, не смог бы заснуть.

Поппи, добрая душа, намешал травок, от которых меня срубило, стоило добраться до кровати. Я даже одеялом укрыться не успел, распластавшись поверх постели.

Дрых крепко, без лишних сновидений, погрузившись в непроглядную липкую массу. Из которой еле-еле выбрался наружу, с трудом продрав глаза. В дверь настойчиво стучали.

Морщась от головной боли, и едва передвигая ногами, добрел до порога.

- Уитакер, знаешь который час? – голос первого заместителя неприятно резанул по ушам.

- Нет, - бормочу, пытаясь привести мысли в порядок: липкий сон ни в какую не хотел отпускать.

- Начало одиннадцатого. Ты проспал, что является прямым нарушением трудового контракта, - Маидзуро беспощадно впечатывал слово за словом во все еще сонный, полный путаницы мозг. Каждая произнесенная буква, каждый звук отдавались неимоверной болью, заставляя нутро стонать и морщиться.

- О вышеозначенном проступке будет доложено непосредственному руководству в письменной форме, с требованием последующего дисциплинарного взыскания.

Бездна, как же раскалывается голова. Что за чаек мне вчера подогнал Поппи?

- … немедленно, в кабинет Майера, - Маидзуро наконец закончил пытку словами и удалился в темный коридор.

В кабинет к Майеру… Обязательно, только сначала до туалета доберусь.

В туалете меня вырвало, а потом еще долго качало: то подступая комком к горлу, то отпуская на милость. Холодная вода из-под крана немногим исправила ситуацию: по крайней мере штормить меня перестало.

Приведя внешний вид в более-менее благообразную форму, вздохнул и поплелся на казнь в кабинет начальства. По пути споткнулся, едва не распечатав нос о косяк, а в самом кабинете долго фокусировал взгляд, пытаясь разглядеть иссиня-черное лицо Майера.

- Подожди пять минут, - произнес тот, не переставая печатать на ноутбуке. Кивнул в сторону старенького дивана, куда я послушно и сел. Похоже, казнь откладывалась.

Сквозь неплотно закрытое жалюзи проглядывало дневное солнце, расчерчивая яркими полосками комнатный сумрак. Привычно пахло кофе и остатками незнакомого парфюма. Мужского или женского не разберешь, с учетом размытых гендерных границ Шестимирья, где самцы порою выглядели ярче самочек. А еще в воздухе витал стойкий запах чего-то металлического, до боли знакомого.

Привычно провожу ладонью по верхней губе, смотрю на пальцы – все чисто, следов крови нет. И тогда я поднимаю глаза…

На стене, прямо на против, во всем своем великолепии красовалась карта района Монарто. Овал неправильной формы, расчерченный идеально прямыми линиями улиц. Карта, виденная мною неоднократно, в том же планшете, который купил в первые месяцы работы на Юкивай. Я словно прилежный турист, исколесил столицу богемы вдоль и поперек, в поисках достопримечательностей. Знал, где какие музеи находятся, театры и выставочные павильоны. Бывал неоднократно в парке, проводил рукой по шершавой коре трехсотлетнего дуба и мог порекомендовать заведение, где подают самые вкусные пироги с начинкой из мяса.

И все бы ничего, только сверху над схемой города, заметно поистрепавшейся, с загнутыми уголками, красовалась надпись «Политическая карта мира». У нас в школе такая висела, в кабинете географии. Советский Союз уже давно рухнул, а она все продолжала висеть, демонстрируя былое величие некогда огромной страны.

- Уитакер, с тобой все в порядке?

- Да, - отвечаю и спешно возвращаю взгляд, а карты уже нет – одни голые стены напротив. Безликие бежевые обои в полоску, с отошедшим внизу плинтусом.

- Вид у тебя бледный.

- Что-то нехорошо с утра – мутит… отравился, наверное.

- Мертвые близнецы.

Я не слушаю Майера. Продолжаю пялится на стену, а в голове звучат слова, сказанные Альсон:

- Воронов, у Марионетки слабо с фантазией, вот она и пользуется твоей памятью, компилирует ее отдельные кусочки.

Совместить одновременно школьную карту из далекого прошлого и электронную из параллельного мира? Это конечно надо постараться. На такое только Тварь из запределья и способна.

- Мертвые близнецы.

- Что?

- Мертвые близнецы, - в третий раз повторил Майер. – Дозу активных капсул ввели Юлии, а дозу пассивных тебе.

- Почему близнецы, как? – губы выдали бессвязную серию слов. Услышанное с трудом укладывалось в голове. Перед глазами продолжала висеть только что виденная карта района Монарто с красным кружком в левом нижнем углу. Так обыкновенно отмечали цели на заданиях.

- Вы теперь крепко связаны с Виласко и если с ней случится что-то нехорошее, если она умрет, ты тоже долго не протянешь.

- Подождите, как связаны?! Я не давал своего согласия?! – мне было настолько хреново, что не хватило сил толком возмутиться. Издал лишь подобие жалкого блеяния овечки, отправленной на жертвенный алтарь.

- Прости, у меня не было выбора. Если существует хотя бы минимальный шанс спасти ее…

- Спасти, вы о чем вообще?

- Были угрозы, о которых не знаешь, - Майер избегал смотреть в глаза, уставившись в участок стены, где минутой ранее висела самая странная в мире «Политическая карта». - Угрозы от очень серьезных людей. И вот сегодня ночью Юлия пропала. Только не спрашивай, как удалось похитить девушку из охраняемого особняка. Не спрашивай, я все равно не смогу ответить.

Да мне откровенно плевать: кого там и как похитили. И образ Юлии, которую мечтал увидеть, вдруг поблек и отошел на задний план. Сознание сковал липкий страх приближающейся смерти, которая еще не переступила порог, но которая бродит возле дома, заботливо заглядывая в окна.

- Мертвые близнецы… мне поэтому так хреново? Побочный эффект после введения в организм?

Майер отрицательно покачал головой:

- Побочные эффекты у данного препарата отсутствуют. Боюсь, тут в другом дело: нанороботы мертвых близнецов активизировались в кровеносных сосудах твоего организма. Ты умираешь, Уитакер.

- Что за херня?! Что за бред вы несете?! – голос дал петуха, а пальцы стиснули и без того потрепанную годами обивку дивана.

- Если до шести вечера мы не предоставим похитителям требуемой суммы, Юкивай умрет. Девушке ввели порцию яда, который работает как часы, и который медленно убивает. Все что ты сейчас чувствуешь - отголоски приближающейся смерти. Её смерти и твоей.

- Вот только пугать не нужно, и без того пуганные - зло огрызнулся я. Схватился руками за голову и принялся ворошить короткий ежик волос. Мысли… мысли… нужно собраться с мыслями. А как тут соберёшься, когда всё, чего хотелось – ударить Майера. Приложить безмятежную физиономию негра о столешницу – да так, чтобы нос всмятку, раза два, а лучше три. Чтобы навсегда запомнила, гнида, что нельзя без разрешения владельца кровь запрещенными препаратами травить. Сука… и когда только успели сделать инъекцию? Вчера, после успокоительной настойки от Поппи, когда спал без задних ног и ничего не чувствовал? Неужели и он здесь замешан? Старый добрый Поппи, вечно угощавший булочками и заваривавший отменные чаи?

Стоп, Петруха, не о том. Часы тикают, а драгоценное время утекает песком сквозь пальцы. Необходимо рассортировать мысли по степени значимости.