Муж и жена - Уилки Коллинз

Оскорбленная дама лежала на кушетке в пустой гостиной. Джеффри сел рядом. Она не повернула головы.

— Не глупите! — Джеффри призвал на помощь все свое искусство увещевателя. Миссис Гленарм поднесла к глазам платок. Джеффри, нимало не церемонясь, забрал его. Миссис Гленарм поднялась, чтобы уйти из комнаты. Джеффри силой остановил ее. Миссис Гленарм пригрозила кликнуть слуг.

— Прекрасно! — согласился Джеффри. — Пусть весь дом знает, что я влюблен в вас!

Миссис Гленарм бросила взгляд на дверь и прошептала:

— Тише! Ради бога, тише!

Джеффри взял ее руку в свою и сказал:

— Идемте со мной: я хочу вам кое-что сказать.

Миссис Гленарм отстранилась и покачала головой. Обняв вдову за талию, Джеффри вывел ее из комнаты, потом из дома и повлек за собой — но не к террасе, а в сторону пихтовой рощицы у противоположного края поместья. Оказавшись среди деревьев, он остановился и предупреждающе поднес к лицу оскорбленной дамы указательный палец.

— Вы — женщина в моем вкусе, — сказал он. — И нет на земле мужчины, который боготворит вас так, как я. Перестаньте донимать меня из-за Перри, и тогда сделаем вот что: я разрешу вам посмотреть мой спринт.

Он шагнул назад и вперил в нее голубые глаза, словно желая сказать: «Вам предоставляется привилегия, какой не удостаивалась ни одна женщина!» В сумятице чувств, обуревавших миссис Гленарм, любопытство немедленно оттеснило остальные.

— Что такое спринт, Джеффри? — спросила она.

— Я бегу короткий отрезок, но с самой высокой скоростью, на какую способен. Вы — единственный человек во всей Англии, кому я позволю это видеть. Ну, что, грубиян я или нет?

Сердце миссис Гленарм снова было завоевано, по меньшей мере в сотый раз. Она ласково сказала:

— Ах, Джеффри, почему вы не можете быть таким всегда?

Она подняла на него восхищенные глаза. Снова взяла его за руку — сама! — и любовно стиснула ее. Похоже, подумал Джеффри, пророчество о десяти тысячах в год в моем кармане начинает сбываться.

— Вы правда меня любите? — прошептала миссис Гленарм.

— Еще бы! — откликнулся ее герой.

Мир был восстановлен, и голубки зашагали дальше.

Пройдя через рощицу, они оказались на открытой местности, она вся была в холмиках и овражках — будто волна шла по морю. Последние холмики скатывались на гладкую равнину, дальний конец которой обрамляли тенистые деревья, среди них приютился небольшой каменный коттеджик, а перед ним, сцепив руки за спиной, расхаживал молодцеватый крепыш. Равнина и была тренировочной площадкой нашего героя; в коттедже наш герой уединялся; а молодцеватый крепыш был его тренером.

Если миссис Гленарм ненавидела Перри, то и Перри, судя по внешним признакам, не угрожала опасность влюбиться в миссис Гленарм. Когда Джеффри и его спутница приблизились, тренер замер и безмолвно уставился на даму. Дама, со своей стороны, не желала замечать, что некий тренер вообще существует в природе и присутствует здесь собственной персоной.

— Что со временем? — спросил Джеффри.

Перри извлек на свет божий довольно мудреные часы, показывавшие время до пятой доли секунды, и ответил Джеффри, не спуская глаз с миссис Гленарм:

— У вас еще пять минут.

— Покажите, где вы будете бежать; я умираю от любопытства! — воскликнула пылкая вдовушка и обеими руками пленила руку Джеффри.

Джеффри отвел ее к молодому деревцу, на котором болтался флажок, неподалеку от коттеджа. Миссис Гленарм скользила рядом с Джеффри, изящно покачивая бедрами, и это движение, кажется, привело Перри в совершенное отчаяние. Он подождал, и когда она отошла подальше, вызвал (скажем так) проклятья небесные на модно причесанную головку миссис Гленарм.

— Стойте здесь, — распорядился Джеффри, остановившись возле деревца. — Когда я промчусь мимо… — Он умолк и окинул ее взглядом, в коем читалась добродушная жалость мужчины к женщине. — Как, черт возьми, мне вам это объяснить? — продолжал он. — Слушайте! Когда я промчусь мимо вас, это будет, что называется (если бы я был лошадью), полным галопом. Погодите, молчите — я еще не кончил. Я промчусь мимо, а вы глядите мне вслед, пока я не скроюсь в деревьях, за стеной коттеджа. Как только я скроюсь из вида, знайте, что от этого флажка я пробежал триста ярдов. Вам повезло! Перри сегодня проверяет меня на длинном спринте. Значит, поняли, стойте здесь! Ну, хорошо, тогда я пойду и облачусь в спортивную одежду.

— Я вас больше не увижу, Джеффри?

— Разве я не сказал минуту назад, что вы увидите, как я побегу?

— Да… но после этого?

— После этого я буду весь в мыле, язык на плече — придется передохнуть в коттедже.

— Вечером вы к нам придете?

Кивнув, он ушел. Когда у дверей коттеджа он встретил Перри, лицо последнего являло собой нечто, не поддающееся описанию.

— Позвольте задать вам вопрос, мистер Деламейн, — начал тренер. — Я вам нужен или нет?

— Нужны, разумеется.

— Что я вам сказал, когда приехал сюда? — сурово продолжал Перри. — Я сказал, что наблюдать за тем, как я вас тренирую, я не позволю никому. Возможно, все эти дамы и господа полны желания видеть вас. Я же полон желания не иметь тут никаких соглядатаев. И я никому не позволю засекать вашу скорость — на это имею право только я! Не позволю, чтобы всякие там газетенки расписывали в подробностях вашу тренировку ярд за ярдом! Ни одной живой душе я не позволю проникнуть в тайну того, что вы можете, а чего нет, это будет известно только нам с вами. Говорил я все это, мистер Деламейн? Или нет?

— Ладно, ладно!

— Говорил? Или нет?

— Разумеется, говорил!

— Так вот, не приводите сюда больше никаких женщин. Я категорически против. Я этого не потерплю.

Любой другой человек, взявшийся бы корить Джеффри в подобном тоне, скорее всего, горько бы в этом раскаялся. Но Джеффри сам боялся своенравничать в присутствии Перри. В свете предстоящего состязания едва ли отмахнешься от первого и лучшего из британских тренеров, даже если сам ты — первый и лучший из британских бегунов.

— Она больше не придет, — объяснил Джеффри. — Через два дня она уезжает из Суонхейвена.

— Я поставил на вас все свои деньги, до последнего шиллинга, — горячился Перри, вдруг воспылав нежностью к своему подопечному. — И не сомневался в правильности этого решения! Но когда я увидел, что за вами плывет эта дамочка, меня словно ножом по сердцу полоснули! Всех, кто считает его фаворитом, она может разом посадить в лужу — так я себе сказал! Всех разом — в лужу!

— Ну, хватит! — перебил Джеффри. — Идемте, поможете мне выиграть вам деньги. — Он пнул ногой дверь коттеджа, и спортсмен вместе с тренером скрылись из вида.

Подождав несколько минут возле флажка, миссис Гленарм увидела Джеффри и Перри — они приближались со стороны коттеджа

На Джеффри был отлично пригнанный костюм, облегающий и легкий, податливый на любое движение и готовый соответствовать всем целям, которые ставил перед собой бегун, и все физические достоинства Джеффри подчеркивались в нем наилучшим образом. Голова его гордо и легко поднималась над крепкой, овеваемой струями воздуха белой шеей. Он глубоко втягивал ароматный летний ветерок, и грудь его могуче вздымалась; стан его покачивался гибкой лозой, ладные прямые ноги легко пружинили, весь он являл собой триумф физического совершенства мужчины. Миссис Гленарм в немом восхищении пожирала его глазами. Он походил на молодого бога, героя мифологии — статуя, в которую вдохнули жизнь, насытили цветом.

— О, Джеффри! — нежно воскликнула она, когда он проходил мимо. Он не ответил, даже не посмотрел в ее сторону: не время сейчас отвлекаться на всякие нежности, у него дела посерьезнее. Надо было собраться перед стартом; губы его были поджаты, кулаки чуть стиснуты. Перри, молчаливый и хмурый, занял свой пост, в руке он держал свои диковинные часы. Джеффри ушел дальше за флажок, чтобы потом промчаться мимо него на полной скорости.

— Приготовиться! — скомандовал Перри.

Через мгновение Джеффри полетел (доверимся потрясенному воображению миссис Гленарм) как стрела, выпущенная из лука. Движения его были совершенны. Бежать на такой скорости — это требовало высшего напряжения всего организма, в этом беге чувствовались мощь и сила. Удаляясь, он становился для зрителя все меньше, но так же легко мчался над землей, не отклоняясь от незримой прямой линии. Еще через мгновение бегун исчез за стеной коттеджа, а секундомер тренера скрылся в его кармане.

Сгорая от желания узнать результат, миссис Гленарм забыла о своей ревности к Перри.

— За сколько он пробежал? — спросила она.

— Это хотели бы узнать многие, — ушел от прямого ответа Перри.

— Мистер Деламейн все равно мне скажет, грубиян вы этакий!