Муж и жена - Уилки Коллинз

Разъяснение, данное мистером Кэмпом, так прискорбно подействовало на посетительницу, что мистеру Кэмпу пришлось послать наверх за женой; и миссис Кэмп пришла, явившись в кабинет мужа в рабочие часы первый раз в жизни. Заботами миссис Кэмп бедная женщина пришла в чувство, и мистер Кэмп попытался ее утешить соображениями профессионального свойства. Как и сэр Патрик, он признал, что юристы имеют до скандального противоречивые мнения об одном и том же, — следствие путаности и туманности шотландского брачного кодекса. Как и сэр Патрик, он согласился, что другой юрист может высказать совсем иное суждение по ее делу.

— Поезжайте, — сказал он в заключение, протянув ей визитную карточку, на которой черкнул несколько строк, — к моему коллеге мистеру Краму. Скажите ему, что вас послал я.

Леди от всего сердца поблагодарила мистера Кэмпа и его жену и отправилась дальше — в контору мистера Крама.

Мистер Крам был старше и суровее мистера Кэмпа, но и он поддался обаянию этой женщины, которое испытывали в той или иной мере все представители сильного пола. Он выслушал ее с несвойственным ему терпением, задавал вопросы с равно несвойственной ему деликатностью и, уразумев под конец все обстоятельства дела, пришел — вообразите себе — к совершенно противоположному мнению!

— Вы, мадам, не замужем, — положительно заявил он. — По- видимому, есть основания для возбуждения дела о признании брака. Но как я понял, вы этого не желаете.

Услыхав эти спасительные слова, бедняжка чуть еще раз не лишилась чувств. Минуту-другую она не могла вымолвить ни слова. И мистер Крам сделал то, чего никогда не делал за всю свою адвокатскую практику, — ласково потрепал посетительницу по плечу. Но самое удивительное — он позволил ей, да, позволил — щедро тратить его драгоценное время.

— Посидите немного, соберитесь с силами, — предложил он ей, отдавая дань закону человечности.

Посетительница собралась с силами.

— Я должен спросить у вас кое-что, мадам, — мистер Крам oтдал дань и тому закону, служителем которого был многие годы.

Леди кивнула, вся обратившись во внимание.

— Как я понимаю, — начал мистер Крам, — вы не претендуете на брак с этим джентльменом. А что джентльмен, он не претендует на этот брак?

Леди ответила в самых решительных выражениях. Джентльмен даже не подозревает о положении, в какое попал. Более того, он обручен с единственным дорогим для нее существом.

Мистер Крам поднял брови и, подумав, как можно мягче спросил:

— Не слишком ли больно для вас объяснить мне, как джентльмен мог очутиться в столь затруднительном положении?

Леди ответила: да, ей слишком больно говорить об этом.

Тогда мистер Крам дал совет, заключив его в форму вопроса:

— Не будет ли слишком больно для вас рассказать все обстоятельства дела — в интересах будущей жизни джентльмена — какому-нибудь третьему лицу, хорошо бы юристу, и, разумеется, человеку надежному, который был бы, в отличие от меня, не чужой вам обоим?

Посетительница изъявила горячее желание принести любую жертву, какой бы тяжкой она ни была, ради счастья ее любимой подруги.

Мистер Крам еще раз немного подумал и наконец сказал свое слово:

— На этой стадии дела можно говорить только о первых шагах. Немедленно известите джентльмена, устно или письменно, о том положении, в какое он попал; уполномочьте его рассказать все человеку, которого вы оба знаете и который мог бы со знанием дела решить, как вам поступить дальше. Я верно понял, у вас есть такой человек?

Леди ответила утвердительно.

Мистер Крам осведомился, назначен ли день свадьбы джентльмена с ее подругой.

Леди ответила, что справлялась об этом у невесты джентльмена, когда видела ее последний раз. Свадьба намечена на конец осени, точный день будет назначен попозже.

— Какая удача, — сказал мистер Крам. — У вас есть еще время. Теперь очень важно не упустить его. Так что я вам настоятельно советую поспешить.

Леди ответила, что, вернувшись в гостиницу, тотчас напишет джентльмену письмо и отправит еще с вечерней почтой. В письме предупредит его о затруднительном положении, в котором он очутился, и велит ему рассказать всю историю сведущему и надежному человеку, — их общему знакомому.

С этим посетительница встала, но вдруг все поплыло у нее в глазах, она побледнела от острой боли, пронзившей ее, и опустилась опять в кресло. У мистера Крама жены не было, хозяйством его ведала экономка, и он предложил послать за ней. Посетительница покачала отрицательно головой. Выпила воды, и боль стихла.

— Мне совестно причинять вам такое беспокойство, — сказала она. — Это пустяки. Сейчас все пройдет.

Мистер Крам подал ей руку и сам посадил в кеб. Она была так слаба и бледна, надо бы послать с ней экономку. Но леди решительно отказалась — ехать до гостиницы минут пять, не больше, поблагодарила мистера Крама, и кеб укатил.

«Письмо, — прошептала она, — а вдруг я умру… Только бы успеть написать письмо».

Глава тридцатая

АННА НА СТРАНИЦАХ ГАЗЕТ

Миссис Карнеги была женщиной ума слабого, но темперамента бешеного, расходилась из-за пустяка, и больших трудов стоило утихомирить ее. Но, к счастью, миссис Карнеги, как и большинство из нас в той или иной мере, состояла не из одной черной краски, характер ее обладал многими противоположными гранями, включая как недостатки, так и достоинства. Семена добрых здоровых чувств таились в самых отдаленных закоулках ее души и ожидали только живительных лучей, чтобы пуститься в рост. Таким живительным лучом оказалось возвращение миссис Грэм от мистера Крама. Когда она шла через сени, в изнеможении, с поникшим лицом, все самое лучшее, самое доброе в душе миссис Карнеги зашевелилось и ожило, точно кто шепнул ей на ухо: «Ревновать к этому несчастному сломленному созданию? Как может не откликнуться на такую беду твое женское естество — жены и матери?»

— Боюсь, вам очень неможется, мадам. Я пошлю вам наверх что-нибудь укрепляющее?

— Пошлите мне перо, чернила и бумагу, — послышалось в ответ. — Я должна не медля написать письмо.

Уговоры, очевидно, ни к чему не приведут. Сначала — чернила с бумагой, а уж потом все остальное. И миссис Карнеги послала наверх все необходимое для письма, а затем своими руками сбила яйца с горячим вином — питье, которым славилась «Овечья голова». И минут через пять мисс Карнеги — хозяйка было занялась другими делами — поднялась к миссис Грэм с подносом в руках.

А еще минуту спустя с верхней площадки донесся встревоженный возглас. Миссис Карнеги узнала голос дочери и поспешила наверх.

— Маменька! Ступайте взгляните, что с ней!

На столе белел листок бумаги — только что начатое письмо. Несчастная лежала на софе, лицо ее исказила страшная гримаса боли, скомканный платок прикушен стиснутыми зубами. Миссис Карнеги немного приподняла ее, хорошенько всмотрелась. Щеки у нес вспыхнули, и она отослала дочь как можно скорее привести врача.

После чего миссис Карнеги перенесла больную на кровать. Рука женщины бессильно свесилась с постели. И миссис Карнеги, подавив готовый вырваться возглас сочувствия, подняла руку и жестко взглянула на средний палец. Кольцо на нем было. Миссис Карнеги мгновенно смягчилась; слова сочувствия, замершие было на устах, теперь полились свободно. «Бедняжка! — промолвила хозяйка, не подвергая сомнению кольцо, — где твой муж, милочка? Ну, попытайся сказать мне».

Появился доктор и прошел к постели больной.

Томительно тянулось время. Мистер Карнеги с дочерью, занятые хозяйскими обязанностями, получили из верхних комнат малоутешительное послание, свидетельствующее о том, что наверху происходило нечто из ряда вон выходящее. Посланием была записка от врача с именем и адресом опытной сиделки и просьбой немедленно пригласить ее от его имени.

Сиделку привезли и проводили наверх.

Миновал час, другой. Жизнь в гостинице шла своим чередом. Миссис Карнеги спустилась вниз только поздно вечером. Лицо было серьезно, манеры сдержанны.

— Очень, очень плоха, — только и ответила она на расспрос дочери.

Оставшись спустя немного с мужем вдвоем, она рассказала подробнее о случившемся.

— Ребенок родился мертвый, — произнесла она с непривычной для нее мягкостью. — И мать почти при смерти, бедняжка.

Скоро спустился доктор. «При смерти? Пожалуй, нет. Останется жива? Трудно сказать». На оба вопроса он дал один ответ: «Подождем до завтра». Наутро больной стало чуть-чуть лучше. К полудню она заговорила. Ее не удивляло, что у постели ее чужие: было похоже, что у нее помутилось сознание. Вскоре она опять впала беспамятство, начался бред.

— Такое состояние может продлиться недели, — сказал врач. — Но может кончиться и внезапной смертью. Пора бы подумать о том, как найти ее близких.