Муж и жена - Уилки Коллинз

Поднявшись утром с постели и выглянув в окно, он увидел Арнольда и Бланш на утренней прогулке: идут по зеленой лужайке, обсаженной с двух сторон кустарником. Рука Арнольда на ее талии, голова Бланш почти касается его лица, и говорят явно о чем-то своем. «Слава богу, Бланш приходит в себя, — подумал почтенный джентльмен, провожая взглядом счастливую пару, скрывшуюся за кустами. — Все как будто налаживается!»

Среди картин, украшавших спальню сэра Патрика, был вид одного шотландского водопада. Если бы он, отвернувшись от окна, взглянул на эту картину, он, возможно, сказал бы себе: удивительно течение реки; вот она течет спокойно без единого всплеска, и вот она же, всего через пять шагов, пенится и бурлит как безумная. А потом, возможно, вспомнил бы с некоторым щемлением сердца, что течение реки испокон веков сравнивают — при общем согласии рода людского — с беспрестанно меняющимся потоком человеческой жизни.

СЦЕНА ПЯТАЯ. ГЛАЗГО

Глава двадцать девятая

АННА У АДВОКАТОВ

В тот день, когда сэр Патрик получил вторую телеграмму и» Эдинбурга, четыре почтенных жителя Глазго были выбиты из колеи появлением на их бесцветном горизонте некоей необычной особы.

Этими почтенными горожанами были мистер и миссис Карнеги из гостиницы «Овечья голова», а также мистер Кэмп и мистер Крам — почтенные служители закона, принадлежащие к коллегии адвокатов.

Рано утром того дня к гостинице «Овечья голова» подкатил кеб, привезший со станции молодую леди. Багаж ее состоял из черного саквояжа и потертой кожаной сумки, которую она несла в руке. Имя на ярлыке саквояжа было выведено совсем недавно, о чем говорили свежие чернила, да и сам ярлык был новехонек. Именем этим, вполне респектабельным, могли похвастаться великое множество женщин и в Шотландии, и в Англии. Имя это было «миссис Грэм».

Встретив на крыльце гостиницы хозяина, «миссис Грэм» попросила сдать ей спальный номер и была направлена им к горничной, ведающей номерами. Вернувшись в каморку за баром, в которой хозяйка вела счета, мистер Карнеги поразил жену сияющим лицом и некоторым общим возбуждением. Будучи допрошен, мистер Карнеги, ухвативший хозяйским глазом имя на ярлыке, сказал жене, что в гостиницу прибыла некая миссис Грэм и что ее поместили в номере семнадцатом. Будучи уведомлен весьма резким тоном, что ответ его не объясняет волнения, вызванного незнакомой особой, мистер Карнеги признался без утайки, что миссис Грэм показалась ему очаровательной женщиной, каких он не встречал уже много лет, но, к жалению, по-видимому, очень больной.

При этих святотатственных словах глаза у миссис Карнеги полезли на лоб, а цвет лица заметно сгустился. Поднявшись со стула, она заявила, что не мешает ей самой посмотреть, как «миссис Грэм» будет внедряться в гостиницу, и лично убедиться, не грозит ли ее присутствие доброму имени «Овечьей головы». Мистер Карнеги, верный себе, согласился, что жена его как всегда права.

Миссис Карнеги довольно скоро вернулась. И воззрилась на мужа глазами, в которых мелькнуло что-то от взгляда тигрицы. Она распорядилась отнести в семнадцатый номер чай и легкую закуску. А затем, повернувшись к мужу и не имея на то видимых причин, изрекла:

— Мистер Карнеги, вы дурак.

— Почему, дорогая? — осведомился мистер Карнеги.

— Какая же она красавица! — щелкнув пальцами, ответила миссис Карнеги. — Не отличишь красавицы от дурнушки, так и не берись судить.

Мистер Карнеги согласился, что жена и на этот раз права.

Больше не было сказано ни слова, пока слуга не вернулся с подносом. Миссис Карнеги знаком велела убрать поднос, даже не подвергнув его обычной инспекции, и, плюхнувшись на стул, обратилась к мужу, все это время не проронившему ни слова:

— И не говори мне, что она больна! Тут не в болезни дело! Она чем-то расстроена.

— Ты думаешь? — отозвался мистер Карнеги.

— Когда я что-нибудь утверждаю, ответ «ты думаешь?» звучит оскорбительно.

Мистер Карнеги опять согласился, что жена права.

В каморке воцарилось молчание. Миссис Карнеги с кислым выражением лица писала счет. Мистер Карнеги разглядывал жену с некоторой растерянностью. Миссис Карнеги вдруг спросила, чего это он пялится на нее, если только что имел счастье лицезреть миссис Грэм. На что мистер Карнеги никак не ответил, а в знак примирения опустил глаза долу и вперился в ботинки. Миссис Карнеги потребовала ответить, отчего это муж, прожив с ней в законном браке двадцать лет, не удосужил ее ответом. Если бы к ней относились по-человечески — большего она не ждет, — она поделилась бы с мужем, что «миссис Грэм» куда-то собралась выйти. И возможно, снизошла бы до того, что рассказала, с каким странным вопросом делового свойства она обратилась к ней на лестнице, где они перемолвились несколькими фразами. Но теперь на губах миссис Карнеги печать. И пусть мистер Карнеги отрицает, если посмеет, что он в полной мере заслужил подобное обращение. Мистер Карнеги и тут согласился с женой.

А еще через полчаса спустилась и сама миссис Грэм. Послали за кебом. Мистер Карнеги во избежание выволочки спрятался в угол. Миссис Карнеги пошла за ним и спросила, как посмел он вести себя подобным образом. Ишь чего взял в голову — жена, прожившая с ним двадцать лет, ревнует его к первой попавшейся женщине.

— Иди, негодник, и посади миссис Грэм в кеб!

Мистер Карнеги послушно посадил миссис Грэм в кеб, потом заглянул в окошечко и спросил, в какой район Глазго надо отвезти миссис Грэм. Из окошечка ответили, что цель поездки — контора мистера Кэмпа, адвоката. Миссис Грэм, скорее всего, была первый раз в Глазго, а мистер Кэмп был поверенным мистера Карнеги; сложив эти два обстоятельства, мистер Карнеги пришел к выводу, чтю странный вопрос, обращенный к хозяйке гостиницы, касался некоей юридической закавыки, требующей вмешательства знатока законов.

Вернувшись в бар, мистер Карнеги обнаружил, что бухгалтерией, счетами и слугами занимается старшая дочь. Миссис Карнеги удалилась к себе, кипя благородным негодованием: муж ее дошел, до такого бесстыдства, что не постеснялся у нее на глазах собственноручно посадить в кеб миссис Грэм.

— Старая история, папенька, — невозмутимо заметила мисс Карнеги. — Маменька сама велела тебе помочь, а потом заявила, что ты позоришь ее перед слугами. Любопытно знать, как ты это выносишь?

— Мне и самому любопытно, — ответил мистер Карнеги, вперивши взгляд в ботинки.

— Ты не поднимешься к маменьке? — спросила мисс Карнеги.

— Придется, дочка, — ответил мистер Карнеги, оторвав взгляд от ботинок.

Мистер Кэмп сидел у себя в кабинете, углубившись в бумаги. Бумажная гора, было очевидно, мала для мистера Кэмпа. Он позвонил в колокольчик и потребовал принести еще одну гору.

Клерк явился не только с кипой бумаг, но еще и с известием, что в приемной ждет посетительница. Леди, рекомендованная миссис Карнеги из «Овечьей головы», хотела бы услышать профессиональное мнение мистера Кэмпа. Мистер Кэмп взглянул на часы, стоявшие на столе, посчитал свое бесценное время и вымолвил:

— Пригласите леди через десять минут.

Через десять минут леди вошла. Она опустилась в кресло для посетителей и подняла вуаль. Лицо ее произвело на мистера Кэмпа то же впечатление, что и на мистера Карнеги. Первый раз за многие годы в нем пробудился личный интерес к совершенно незнакомой особе. Что-то, видно, было особенное в ее глазах или в манере держаться. Но что бы это ни было, оно мягко обволокло его, и к вящему своему изумлению он вдруг загорелся услышать ее историю.

Леди заговорила тихим мелодичным голосом, в котором проскальзывали печальные нотки; ее дело касалось бракосочетания как его понимает шотландский закон. Душевный покой леди и счастье самого дорогого ей существа зависели от того, к какому мнению придет мистер Кэмп, ознакомившись с фактами.

И леди стала излагать факты, не называя имен, в точно такой последовательности, как излагал их Джеффри Деламейн сэру Патрику. Но в отличие от него леди не стала скрывать, что она и есть та женщина, которая желает знать, замужем она в глазах шотландского закона или нет.

Задав несколько вопросов и получив ответ, мистер Кэмп составил мнение, отличное от того, к которому пришел в Уиндигейтсе сэр Патрик. Он тоже цитировал знаменитого судью лорда Диаса, но вывод сделал иной.

— В Шотландии, — сказал он, — намерение заключить брак означает уже его заключение, намерение должно выводиться из фактов и умозаключений. В данном случае имеются явные подтверждения матримониальных намерений сторон. И я скажу твердо: да, вы замужем.

Разъяснение, данное мистером Кэмпом, так прискорбно подействовало на посетительницу, что мистеру Кэмпу пришлось послать наверх за женой; и миссис Кэмп пришла, явившись в кабинет мужа в рабочие часы первый раз в жизни. Заботами миссис Кэмп бедная женщина пришла в чувство, и мистер Кэмп попытался ее утешить соображениями профессионального свойства. Как и сэр Патрик, он признал, что юристы имеют до скандального противоречивые мнения об одном и том же, — следствие путаности и туманности шотландского брачного кодекса. Как и сэр Патрик, он согласился, что другой юрист может высказать совсем иное суждение по ее делу.