Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней. Том второй - Александр Свечин

И Кениггрец и Седан не дают полного представления о всей силе стратегического мышления Мольтке: на поле сражения он выступал не как мастер, а как глава школы, и перекладывал главное бремя работы на своих помощников, на своих учеников. Операция является плодом коллективного творчества. Той сосредоточенности оперативной и тактической мысли, такого подчинения всех помощников и событий своей воле, как у Наполеона, мы не видим у Мольтке. Коллектив генерального штаба, предводимый Мольтке, работал, несомненно, с большими трениями и разнобоем, чем единая творческая мысль Наполеона. Однако децентрализация оперативной и тактической работы, работа коллектива, является знамением новейшей эпохи военного искусства.

Вторая часть войны. Политическая обстановка. Начав военные действия на 20-й день мобилизации, на 49-й день пруссаки покончили со всеми вооруженными силами Второй империи: лучшая армия Базена была заблокирована в Меце, армия Мак-Магона и сам Наполеон III капитулировали при Седане. Франция почти не располагала более кадровыми, прочно организованными войсками. 4 сентября в Париже, по получении извещения о седанской катастрофе, произошла революция; регентша-императрица Евгения бежала в Англию; в Париже левым элементам буржуазии, однако, удалось сохранить за собой власть. Было образовано правительство национальной обороны.

Король прусский при начале вторжения во Францию издал манифест, в котором объявлял, что он воюет не с Францией, а с режимом Второй империи. Теперь, казалось бы, с падением Второй империи, воевать было не с кем.

Однако военная клика в Пруссии к 1870 г. сплотилась несравненно прочнее, чем в 1866 г., выше подняла голову, требовала аннексии Эльзаса и Лотарингии и крупной контрибуции. Бисмарк понимал, что отторжение от Франции двух провинций на десятки лет создаст напряженное положение на франко-германской границе и свяжет во многом свободу Германии. Но он был бессилен смягчить требования победоносных генералов; последние тем громче требовали Меца и Страсбурга, что полагали, что серьезные военные действия окончены и теперь предстоит лишь короткая прогулка в Париж.

Трудная задача Бисмарка — принудить Францию к миру на тяжелых условиях — облегчалась, во-первых, строгим нейтралитетом, который соблюдали все европейские государства, устрашенные победами немцев, и, во-вторых, внутренней политической борьбой во Франции. Революционные элементы Франции и прежде всего парижские рабочие энергично противились всякой попытке заключить мир с уступкой французской территории; продолжение войны связывалось с углублением революции, с социальным переворотом; заключение мира должно было явиться реакцией, переходом власти к консервативной буржуазии, разоружением парижских рабочих, державших теперь оружие в руках и образовывавших большинство в ряде батальонов национальной гвардии Парижа. Буржуазный патриотизм подвергался тяжелому испытанию. К революционным рабочим пока примыкало левое буржуазное правительство, стоявшее у власти с лозунгом «ни одной пяди нашей территории, ни одного камня наших крепостей». Большинство буржуазии было против продолжения войны, в успех которого оно не верило; буржуазия несла расходы на войну и растила при этом силы революции; но революция в связи с патриотическими лозунгами представляла такую силу, что это большинство, имевшее за собой и зажиточное крестьянство, временно было вынуждено молчать и держаться на втором плане. Известие о прибытии в Париж представителя консервативного течения буржуазии, Тьера, стоявшего за мир, совпавшее с известием о капитуляции Меца, вызвало 31 октября 1870 г. энергичное движение рабочих; батальон национальной гвардии Флуренса захватил здание парижской ратуши с находившимся в нем правительством и приступил к созданию правительства коммуны; только с трудом его удалось удалить из ратуши. Наконец, четвертое течение представляли бонапартисты; они в стране потеряли всякое влияние, но на их стороне был осажденный в Меце Базен и часть пленных. Базен не признал парижской революции и остался верен исчезнувшей империи. Бонапартисты предлагали Бисмарку заключить мир с ними; задачу борьбы с революционной Францией они предлагали возложить на армию Базена; последняя с частью войск, взятых под Седаном в плен, могла бы восстановить во Франции империю. Торговая сделка не состоялась: Наполеон III не мог согласиться на уступку Лотарингии и Эльзаса, что лишило бы его династию всякой точки опоры во Франции, а Бисмарк не слишком верил в то, что армия Базена будет сражаться за императора против революционной Франции, и боялся, что если она будет выпущена, то присоединится к революции. Но эта мысль позволила Бисмарку нейтрализовать Базена в Меце переговорами до 27 октября, когда армия Базена съела в Меце свой последний сухарь и должна была сдаться. Таким образом, Бисмарк сэкономил прусской армии потери, которые были бы неизбежны при активных действиях Базена и попытках его прекрасных войск прорваться из Меца. Базен же до последней минуты думал, что его армия будет выпущена из Меца с оружием в руках, на условиях ее нейтралитета до конца войны; он ее берег, чтобы, как только замолкнут прусские пушки, стать хозяином Франции; он не верил в силы революции, и рассчитывал, что Париж падет раньше и мир будет заключен, а Мец еще будет держаться. В этом и состояло его преступление, а не в той измене, за которую он был впоследствии осужден.

Вооруженные силы республики. Огромное значение Парижа заставило правительство национальной обороны стянуть для обороны Парижа все свободные силы, которыми еще располагала Франция. Ядро гарнизона образовали XIII корпус, не поспевший к седанской катастрофе и спасшийся из-под Мезьера, и XIV корпус, кончавший формирование. В составе XIII корпуса имелись 2 кадровых пехотных полка; в остальном XIII и XIV корпуса состояли из маршевых частей, собственно команд пополнений, и из запасных, не попавших при мобилизации в свои части. Вначале эти молодые корпуса имели невысокую боеспособность; они окрепли и сплотились лишь постепенно.

Наиболее устойчивую часть гарнизона представляли 14 тыс. военных моряков, которые с 200 тяжелыми пушками были выделены флотом для защиты Парижа. Моряки были распределены по фортам Парижа, что обеспечивало оборону от неприятных случайностей. Всего количество организованных регулярных войск, считая с маршевыми частями, достигало 80 тыс. Количество легких и тяжелых орудий достигало 3300. Сверх того, в Париже из разных уголков Франции было сосредоточено 115 тыс. мобилей. Революция предоставила им право выбирать себе начальников, что крайне препятствовало установлению дисциплины среди этих необученных и воодушевленных различными настроениями «белобилетников»; они квартировали по обывателям и часто представляли малонадежный элемент; только через 3 месяца осады право выбора начальников было отнято у них. Мобили иногда дезертировали к неприятелю и многократно покидали под влиянием ложных слухов порученные им участки. Затем в Париже имелась национальная гвардия (немобилизуемое местное ополчение), численность которой достигала 344 тыс. В национальную гвардию, вследствие преимуществ (паек и жалованье); которые она имела, записалось много физически негодных для боя людей — детей, стариков, больных. Сверх того, в Париже имелись и партизанские части — франктиреры — и вспомогательные части для выполнения инженерных работ. Всего в распоряжении коменданта Парижа Трошю оказалось свыше полумиллиона вооруженных людей, из них до 300 тыс. относительно боеспособных.

Сосредоточение в Париже всех уцелевших военных сил Франции являлось ошибкой, так как крайне затрудняло военную организацию сил французской провинции. 19 сентября 1870 г., когда Париж был окружен немцами, вне его оставалось лишь одна неполная дивизия, только что переброшенная из Алжира, мобили Бретани, несколько батальонов у Лангра и всего 6 батарей. Немедленно в Орлеане было приступлено, используя все остатки, к формированию XV корпуса, который 11 октября был отброшен к югу II баварским корпусом. Но 9 октября в Тур прибыл с диктаторскими для провинции полномочиями Гамбетта, член осажденного в Париже правительства национальной обороны, вылетевший из столицы на воздушном шаре. Вместе со своим ближайшим помощником Фрейсинэ, Гамбетта энергично принялся за формирование новых частей. Как из-под земли постепенно выросли 11 новых корпусов — №№ XVI–XXVI. Три из этих корпусов были готовы лишь к концу января, когда уже было заключено перемирие, но 8 корпусов приняли горячее участие в боях республиканского порядка войны. Меньше чем в четыре месяца, с упорными боями на фронте, была создана новая массовая армия. Средний успех формирования равнялся 6 тыс. пехотинцев и 2 батареям в день. Этот успех был достигнут, несмотря на то, что военная промышленность и склады сосредоточивались преимущественно в Париже и в провинции приходилось все — начальников, оружие, лагери, обмундирование, патроны, снаряжение, обоз — импровизировать заново. В провинции вновь были созданы многие отрасли военной промышленности. Значительную пользу принесла свобода сношений с внешними рынками: удалось сделать крупные закупки на иностранных — преимущественно английских, бельгийских и американских рынках. Созданная Гамбеттой в 4 месяца артиллерия — 238 батарей — в полтора раза превосходила по численности артиллерию императорской Франции и технически стояла выше. Негодную шрапнель императорской артиллерии заменили надежной на все дистанции гранатой; такой переход от шрапнели к гранате мы будем наблюдать и в Русско-японской и в Мировой войне; за время мира реакция, руководимая полигонными артиллеристами, вновь выдвигает шрапнель.