Избранное - Андрей Гуляшки

Затем он разделил своих солдат на три группы. Первым двум приказал расположиться на высотах вокруг обеих ложбин, а третью группу с двумя ручными пулеметами повел сам к узкому выходу из ложбины, с тем чтобы в нужный момент перекрыть его, и тогда непрошеные гости окажутся зажатыми с трех сторон.

Не успели пограничники занять свои позиции, как из ложбины донеслись автоматные очереди.

Начальник сектора L-Z, узнав от командира третьего пограничного района о нарушении границы, отдал приказ поднять по тревоге весь личный состав и в наиболее угрожаемые места направил мощные огневые средства. Двадцать минут спустя, когда ему донесли, что противник обстреливает его подразделения из пулеметов и автоматов, ему пришлось поднять по тревоге и резерв, а также связаться по радио с Центральным управлением пограничной охраны.

Вскоре после того, как нарушители открыли стрельбу, над оборонительным сооружением «Момчил-2» пролетел самолет. Он сбросил две осветительные ракеты и, круто развернувшись, исчез по ту сторону границы. Начальник сооружения распорядился о принятии мер, способных обезвредить любых нарушителей границы.

Вся эта суматоха, сопровождавшаяся автоматной и пулеметной стрельбой, длилась около двадцати пяти минут. Внезапно начавшись, она так же внезапно и кончилась. Над обеими ложбинами снова повисла глубокая, мирная тишина. Только туман хранил еще некоторое время кисловато-терпкий пороховой запах.

Был один убитый. Труп обнаружили у самой границы на нашей стороне. Осветив убитого фонариком, начальник 178-й заставы тотчас же опознал его: это был небезызвестный Хасан Рафиев из Барутина, племянник матерого диверсанта Шукри Илязова, два года назад бежавший за границу.

Когда совсем рассвело, начальник третьего пограничного района в течение нескольких минут вел переговоры с начальником пограничной охраны соседнего государства. Переговоры велись на вспаханной нейтральной полосе. Легкий ветерок несколько рассеял туман, и теперь с сумрачного неба лил настоящий ноябрьский дождь.

— Вся эта история, — пожав плечами, отвечал по-французски иностранный офицер таким тоном, будто речь шла об интрижке между ним и наивной деревенской девчонкой, — вся эта история, как вы сами могли убедиться, — дело ваших беглецов, политических эмигрантов. Я глубоко сожалею о случившемся.

— Вот как? — Начальник третьего пограничного района смотрел на своего иностранного коллегу со смешанным чувством озабоченности и презрения. — Вы подбросили нам труп, а теперь делаете вид, что ничего не знаете?

— Это ваш трофей, ведь убили человека вы. Точнее, ваши солдаты.

— Мои солдаты убивают нарушителей лицом к лицу, а этот человек убит выстрелом в затылок. Причем с близкого расстояния.

— Что поделаешь! — Офицер вздохнул, будто мимо него прошла та самая девчонка и не поздоровалась. — Убитому совершенно все равно, как его убили. На войне всякое бывает! — Он улыбнулся и спросил: — Не желаете ли закурить?

Начальник пограничного района в ответ предложил свои сигареты.

Они откозыряли друг другу в соответствии с дипломатическим протоколом, и встреча закончилась.

А на обезлюдевшую пограничную полосу все лил и лил дождь.

В полдень в районе оборонительного объекта «Момчил-2» можно было заметить необычное оживление. Майор контрразведки Н. обнаружил неподалеку от плаца любопытный предмет, очень напоминающий кассету с кинопленкой. Кассета была обнаружена под двуколкой, на которой со склада подвозили на кухню продукты. Продсклад находился в северной части плаца, неподалеку от дороги, идущей через село Тешел на Момчилово.

Майор Н. знал свое дело. Надев перчатки и осторожно взяв находку за углы, он так и ахнул — кассета оказалась совсем сухой, отпечатки пальцев, если они были на ней, дождем не смыло. Упаковав находку, как какую-нибудь драгоценность, он приказал своим помощникам проверить, не занимается ли кинолюбительством кто-нибудь из личного состава, а сам принялся обследовать местность вокруг продовольственного склада.

Искать следы на земле было глупо — дождь не прекращался ни на минуту. Места, поросшие травой, напоминали болото, на голой земле повсюду стояли лужи, от падающих дождевых струй вода в них все время пузырилась; так что разглядывать землю не было никакого смысла. Он зашел за продсклад и стал шаг за шагом осматривать проволочное заграждение. В этом месте плац был обнесен двумя рядами колючей проволоки. Как раз напротив продсклада нижние ряды проволоки были перерезаны. Видимо, ночью кто-то, пришедший со стороны Момчилова или Тешела, незаметно для охраны проник в расположение объекта. Не исключено, что это произошло именно в то время, когда личный состав занимал оборону южнее объекта. По всей вероятности, найденная кассета принадлежала этому лицу.

Час спустя майор Н. мчал на джипе к ближайшему военному аэродрому. Он вылетел на специальном самолете в Софию и около трех часов пополудни уже докладывал полковнику Манову о своей находке на территории оборонительного объекта «Момчил-2».

6

И вот наши дороги с Аввакумом снова сошлись, если только узенькую тропинку, по которой петляла моя жизнь, можно было назвать дорогой.

Порой я думаю: случайно это или нет? Почему я время от времени оказываюсь на высоком берегу, под которым полноводной рекой течет жизнь Аввакума? Может, я сам стремлюсь к тому, чтобы блистать чужим, отраженным светом? А быть может, напав на интересную находку, мне просто-напросто хочется насладиться тем любопытством, которое она вызовет у публики.

Впрочем, не такой уж я романтик, чтобы предаваться столь праздным занятиям. Как ветеринарный врач, я рассуждаю просто и деловито. Многие ходят в картинные галереи смотреть картины знаменитых художников. Одни придут, полюбуются, уйдут и никогда больше сюда не возвратятся. Эти люди вроде бы случайно натыкаются на выставочные залы. Бывают и другие: они приходят в галерею и во второй, и в третий раз и всегда с интересом рассматривают картины, любуясь произведениями искусства с неподдельным восторгом. Такие приходят сюда не случайно, и их объединяют общие интересы, они напоминают школьников, которые учатся на одни лишь пятерки. Но есть и иные посетители, совсем особые, — они пробегают по залам, скользя взглядом по большинству полотен, и останавливаются лишь у тех картин, которые особенно волнуют их. И всякий раз они разглядывают одни и те же произведения, написанные одними и теми же мастерами. По-видимому, эти полотна обладают какой-то особой притягательной силой, ибо именно они способны утолить ненасытную духовную жажду этих