Избранное - Андрей Гуляшки
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако в жизни ей пришлось немало выстрадать. Первое несчастье постигло ее, когда ей исполнилось восемнадцать лет. Только она поступила стажеркой в Театр оперетты, как помощник дирижера предложил ей прокатиться к Золотым мостам. Водил он машину неплохо, но чем-то отвлекся на мгновение — может, задумался над каким-нибудь контрапунктом — и машина свалилась под откос. Для водителей транспорта рассеянность — опаснейший недостаток, подчас ведущий к гибельным последствиям. Раз сидишь за рулем, нечего засорять себе голову всякими там гаммами, тактами да контрапунктами.
Когда Прекрасной фее исполнилось двадцать лет, она вышла замуж за очень видного инженера, который руководил крупным строительством. Муж был на тридцать лет старше ее, и нетрудно себе представить, какое это было трогательное зрелище, когда молодость и зрелость влюбленно, рука об руку шли по улице. Однако вскоре после свадьбы инженер неожиданно скончался.
Как видите, нельзя сказать, что жизненный путь Прекрасной феи был усеян розами. Но она держалась мужественно. Я ни разу не видел, чтобы эта женщина предавалась скорби или, отчаявшись, облачалась в мрачные одежды. Напротив, все ее наряды были ярких цветов, она даже настояла, чтобы и Хари носил желтый плащ.
Вот в какой необычный мир ввел меня Аввакум. Среди этих чудаковатых людей я казался не в меру прозаичным человеком. Да так оно и было на самом деле — иначе едва ли я добился бы успехов на ветеринарном поприще. Человеку со странностями нелегко бороться за высокие надои молока.
Тот вечер, когда Аввакум впервые привел меня в гости к профессору Найденову, пролетел как сон в летнюю ночь, несмотря на то что на дворе стоял ноябрь и на улице моросил отвратительный дождь.
Бывший кок приготовил для нас отменный шницель, а Хари вынул из глубоких карманов своего плаща две бутылки старого красного вина. Затем они вместе с Аввакумом взяли на руки и перенесли к столу почтенного профессора, что не составляло большого труда — старик весил не более пятидесяти килограммов. Прекрасная фея расцеловала его в обе щеки и весь вечер заботливо ухаживала за ним, как родная дочь. Несмотря на тяжелый недуг, профессор был человек веселый, любил рассказывать старомодные анекдоты, а однажды, в минуту старческого умиления, он подарил своей будущей снохе изящное золотое колечко с маленьким изумрудом. Мы все захлопали в ладоши, Прекрасная фея, обняв профессора, уронила от радости слезу, а бывший кок сыграл на видавшей виды гармошке старинный морской марш.
Затем мы поднялись наверх и разместились в профессорском кабинете. Прекрасная фея надела белый передничек с оборочками и занялась приготовлением кофе; Аввакум с профессором уткнулись в новый алгебраический ребус, а Хари, засучив рукава, с увлечением принялся за свое занятие — он давно уже начал мастерить для дядюшки специальное чудо-кресло. Да, это было настоящее чудо: и кресло для отдыха, и письменный стол, и кровать, к тому же сооружение могло свободно передвигаться, потому что «шасси» его было смонтировано на роликах!
Бывший кок подал нам бисквит с кремом, мы пили кофе с ликером. После кофе Хари предложил поиграть в… жмурки. Я вытаращил глаза, мне показалось, что я ослышался, и это вызвало взрыв смеха. Но тут Прекрасная фея топнула ножкой, и тотчас же лица насмешников стали серьезными. Затем она мило взглянула на меня и даже слегка улыбнулась. А ведь говорят, что, если чья-нибудь невеста ласково посмотрит на другого и улыбнется ему, это может послужить началом небольшого романа. Вот почему мне показалось, что температура в комнате поднялась по меньшей мере градусов на двадцать. Впрочем, перед этим я выпил полную рюмку ликеру.
Профессор, увлеченный ребусом, не обращал на нас никакого внимания. Он даже не заметил, как мы вышли из кабинета.
Хари погасил свет, и игра началась. Игра была простая, но очень увлекательная, так как все происходило в непроглядной тьме. Каждый из нас мог прятаться где угодно, по всему дому, начиная от прихожей и кончая чердаком. На один только профессорский кабинет был наложен запрет. Разумеется, в игре участвовал, и притом весьма активно, и бывший кок. Несмотря на свои девяносто килограммов, он с поразительной ловкостью, к тому же совершенно бесшумно двигался по лестницам и таился по углам, словно рысь. Но если кто-либо из нас все же обнаруживал его, он хлопал себя руками по бедрам, давился от смеха и сипло при этом гудел, словно речной пароход.
Все время, пока мы играли, я чувствовал, что каждый из нас постоянно находится в поле зрения Аввакума — он мог безошибочно сказать, кто в данный момент где скрывается, а его беспомощность, которую он проявлял во время поисков, была чистейшим притворством. Однако роль свою он играл очень естественно, как талантливый артист.
Этот вечер оставил в моей памяти самые приятные воспоминания. Особенно запечатлелся такой случай: спрятавшись в чуланчике за кухней, я замер в темноте и стал прислушиваться; к двери приближались чьи-то легкие, торопливые шаги. Затем дверь открылась, и в тот же миг я почувствовал опьяняющий запах духов. В тесной каморке этот запах подействовал на меня, словно хлороформ, мне не стало хватать воздуха, и я лихорадочно задышал раскрытым ртом…
И тогда Прекрасная фея осторожно прикрыла дверь, ощупью приблизилась ко мне, нагнулась и обняла меня за шею. Ее волосы касались моего лица, я ощущал ее упругую грудь, ее горячее дыхание. Мне было так приятно, что я закрыл глаза.
Выходит, не случайно она тогда улыбнулась мне, остановила на мне затуманенный взгляд — я сразу же понял, что ее влечет ко мне.
Но кто способен понять капризы любви?
Пока я раздумывал, что сказать, какими словами выразить свою радость, она все время что-то шептала мне на ухо и вдруг назвала меня Аввакумом… И тогда передо мной с беспощадной ясностью открылось все.
Чтобы помочь Прекрасной фее выйти из неловкого положения, я осторожно освободился из ее объятий и молча выскользнул из чуланчика. В тот же миг я налетел на что-то огромное и неподвижное, после чего послышался отчаянный рев. Это ревел бывший кок.
