Первородный сон - Владислав Селифанов

силы, так как тоже были ранены, но по мере приближения к берегу рванули вёсла из последних сил.

– Приготовься, Локтоиэль, – едва выговорил архонт, – сейчас будет удар о берег.

– Что мне делать? – Взвизгнула Локтоиэль.

Шлюпка подошла впритык к берегу, и волны стали трясти её так, словно начался шторм.

– Прыгай в воду и спасай раненых! – Выкрикнул через боль Вельсиолл и двумя руками взялся за массивные наплечники Гномобоя прежде, чем лодка выскочила на берег, и её днище пробороздило прибрежный песок.

Илийдинги схватила одной рукой цветок, второй – взяла за шиворот раненого хафлинга, что был сбит её стрелой с мачты пиратского корабля. Маленький убийца был в бреду и бессвязно бормотал на родном языке.

Вельсиолл успел заметить, как пышная копна волос Локтоиэль исчезла за бортом, и закрыл глаза. Тьма сгустилась вокруг архонта, сдавив всё его существо. Он услышал вдалеке пение Минта’эдвен-Эарини, но вдруг Гномобой шевельнулся. Его красные как угольки глаза встретились с гаснущим взором Вельсиолла сквозь закрытые веки эльтасмирия. Он схватил железной перчаткой руку архонта и положил себе на грудь. Вельсиолл почувствовал, как обжигающая тьма коснулась его ладони, а затем его рука провалилась сквозь доспех. На мгновение его сознание слилось с сущностью Гномобоя. Его истекающее кровью слабеющее тело пряталось за металлом, как краб прячется в панцире. И оно тянулось к месту спасения – тёмной теснине, спрятавшейся в чаще у берега там, где один из рукавов реки Насси нашёл себе дорогу в трещине базальтовой скалы.

Видение длилось долю мгновения. Вельсиолл пришёл в себя от пронзительного визга хафлинга. Выпрыгнув из лодки, Локтоиэль случайно окунула его в волну, и солёная вода, коснувшись раны, причинила маленькому воину боль. Архонт всё также держал Гномобоя за наплечники, но теперь его глаза были открыты.

– Тащи его в лес, Локтоиэль! – Услышал Вельсиолл голос Теольминта.

Другие лодки тоже пристали к берегу, и все способные шевелиться и помогать выносили раненых на сушу.

Архонт махнул рукой, подзывая Теольминта. Тот, мокрый и измазанный чужой кровью, возник перед ним и вопросительно посмотрел в глаза.

– В двухстах шагах от нас есть грот. Его не видно с моря из-за песчаной косы и тех гигантских деревьев вокруг. Мы разобьем лагерь там.

Теольминт лишь удивлённо хлопнул глазами и спросил, кивнув на Гномобоя:

– Утащить этот железный сундук?

– Займись другими. Это моя ноша.

Ещё одна капля крови упала с повязки Вельсиолла, но в этот раз она достигла дна лодки. Тёмный саван рассеялся.

Глава 32

На седьмое утро Вельсиолл проснулся и не нашёл рядом чаши с ягодным соком. Не открывая глаз, он положил руку на служивший ему постелью парус пиратского бота, затонувшего в битве. Он сохранил под собой в песке отпечаток чаши, но самой её, впервые за шесть дней не было.

Все дни после битвы Локтоиэль вставала раньше Вельсиолла и уходила в лес ещё до рассвета. Каждое утро она успевала вернуться к моменту пробуждения архонта, бесшумно ставя её рядом с ним. Просыпаясь, он касался чаши и уходил купаться в море, чтобы успокоить восстанавливающийся организм. После омовения Вельсиолла всегда ждал животворный напиток, выжатый Локтоиэлью из ягод и кореньев, произрастающих в округе. Свой любимый апельсиновый сок он пока не мог себе позволить – сразу начинался кашель. Повреждённые и воспалённые связки архонта позволяли пить только воду и то, что готовила Локтоиэль, как никто знающая целебные свойства растений. Так повторялось каждый день…

… но не в это утро.

«Впрочем, я и проснулся раньше обычного» – мысленно успокоил себя Вельсиолл.

Он бесшумно поднялся на ноги. По лёгкому дуновению ещё ночного бриза почувствовал, что где-то далеко в море бушует шторм. Острый слух позволял ему слышать размеренное или надрывистое дыхание каждого страдающего от ран эльтасмирия или пирата. Архонт пошёл через расстеленные в теснине ложа из сухих пальмовых листьев, огибая ещё спящие тела. Он шёл, и бледная улыбка раскрывалась робкому свету солнца, восстающего из глубин моря. Дыхание раненых подсказало ему лучше тысячи слов, что кризис миновал и большинство идёт на поправку. С этого дня ему не придётся вспоминать горестные обычаи погребений разных народов и рас Биртронга. Это занятие было самым тяжёлым для Вельсиоллла и Локтоиэли в полные хлопот дни. Они часами спорили, стоит ли сжигать охладевшего к утру очередного пирата, а если сжигать, то когда. Сегодня, к радости архонта, для спора не было причин. Вельсиолл улыбнулся чуть сильнее, и острый укол боли в горле напомнило ему цену этой радости.

Вельсиолл зашёл в море, отплыл от берега, перевернулся на спину и некоторое время лежал, качаясь на слабых волнах, глядя на небо и слушая пение возвращающейся к жизни Минта’эдвен-Эарини. Боль отступила, и он вновь вспомнил о Локтоиэль.

«Может быть, она обиделась на меня? Каждое утро меня встречает сок, я же, поглощённый лечением, совсем не уделяю ей внимания».

Задумавшись, Вельсиолл отплыл от берега достаточно далеко и достиг места, где морские воды смешивались с речными потоками Насси. Он вспомнил, что в этом месте под водой разрослась анфельция. Её неприглядные в сравнении с ослепительной красотой наземных цветов стебли протянулись красным шлейфом вдоль границ вод. Локтоиэль, как и любая другая девушка из народа илийдингов не переносила срезанных цветов, но живые растения дарили ей радость.

Превмозгая боль, архонт набрал в лёгкие воздуха и нырнул. С каждым рывком вниз вода всё сильнее давила на раненую шею, и в тот момент, когда руки его коснулись придонных растений, в глазах мерцали разноцветные круги. Он выбрал на ощупь несколько уже оторвавшихся от песка слоевищ анфельции и рванулся наверх.

Вынырнув из воды, архонт ощутил вкус собственной крови, растёкшейся пятном на поверхности. Он знал, что недалеко от него в пучине вод скрываются тибуроны, готовые устремиться на запах крови, и поспешил к берегу. В тот миг, когда он коснулся ногами песчаного дня пляжа и вышел из моря, последняя ночная звезда исчезла в лучах восходящего солнца.

На пляже находились лучники – двое илийдингов скрывались в тени прибрежных бугров. Их выдали тканевые доспехи, идеально сливавшиеся с зеленью леса, но не с белизной песка. Луки они держали в руках, что говорило о том, что чужаки готовы к бою. Наверняка среди деревьев прятались ещё «гости».

«Что с Локтоиэль?» – мелькнула в голове архонта первая мысль.

В порыве эмоций он хотел устремиться в лагерь, но сдержал себя. Его ноги хоть и быстры, но не настолько, чтобы обогнать летящие стрелы. Вельсиолл внимательно присмотрелся к лучникам, и страшная