По следам карабаира. Кольцо старого шейха - Рашид Кешоков

Однако у каждого человека, пусть абсолютно одинокого должно быть некое тайное или явное прибежище, где он мог бы «отдохнуть душой» и забыть хотя бы на время повседневные дела и заботы. Именно таким прибежищем был для него сын, не по годам рассудительный человечек с темно-карими глазами, который скоро станет «совсем взрослым», пойдет в школу.

Маленький Заурчик очень похож на мать, но есть в нем и черты отцовские — большущие, открыто и серьезно глядящие на мир глаза и мягкие ямочки в уголках губ.

Пока Зулета училась, а Заур жил у его родителей, Жуниду видеться с сыном не представляло никакого труда, и он был счастлив, что за мальчиком есть глаз и уход: старый Халид боготворил внука. Теперь же, с переездом Зулеты в Черкесск, все осложнилось, и Шукаев испытывал страстную тоску по Зауру, которого не видел уже несколько месяцев.

В багажнике он вез ему подарки: деревянную винтовку, мечту любого мальчишки, и заводной трактор. Но, сколько он ни думал, так и не сумел представить себе, как сложатся их взаимоотношения с Зулетой, которую уже никак нельзя было обойти во время свидания с сыном.

Проселок по бревенчатому мосту перевалил на левый берег Кубани, и «козлик» катился по старой мощеной дороге, обсаженной по краям древними тополями, на которых трепетали от майского ветерка мелкие листья, серебрящиеся в солнечных лучах.

Вадим и Арсен примолкли сзади, чтобы не разбудить Шукаева и тоже подремывали, убаюканные тряской и током свежего весеннего воздуха врывавшегося в разбитое окно машины.

Будить Жунида не понадобилось, когда газик остановился у шлагбаума перед железнодорожным переездом, Шукаев проснулся сам, крякнул и расправил плечи.

— Так-ак… — зевая, протянул он и хрустнул костяшками пальцев. — Заедем в управление и — дальше. Мне придется оставить вас ненадолго… — последние слова он произнес извиняющимся тоном, как бы стесняясь, что из-за него им придется задерживаться.

— Долго или недолго — какая разница, — с готовностью отозвался Дараев. — Сколько надо, столько и пробудем. Времени — вагон. Ты пойдешь к Заурчику? Мы с Арсеном останемся в управлении. Мне кстати, с Леонтьевым и Бондаренко надо встретиться.

— Нет, — смешался Жунид. — Я сейчас не пойду. Я только договорюсь с ней. На обратном пути заедем.

— Как знаешь.

Шукаев не ответил, равнодушно скользя взглядом по хорошо знакомым ему одноэтажным домикам окраины, — он не раз бывал в Черкесске и по делу карабаира, и по другим служебным надобностям.

Когда газик обогнул Покровскую православную церковь, стоявшую неподалеку от нынешнего рынка, откуда доносились нестройные звуки оркестра, Арсен вдруг встрепенулся на заднем сиденье, едва не ударившись головой о перекрытие кузова.

— Смотрите, Жунид Халидович!

Шукаев повернулся в ту сторону куда показывал Сугуров.

Через церковный двор, широко разбрасывая ноги, бежал высокий человек в сапогах и неопределенного цвета рубахе навыпуск, подпоясанной тонким ремешком. Из-за поворота улицы, от базара, мчалось несколько мужчин и лейтенант в кавалерийской форме с револьвером в руке.

Тонкий, длинноногий, он на добрый десяток шагов опередил группу добровольных преследователей, растянувшихся по улице нестройной цепочкой.

— Да это же Семен Дуденко. Рыжик! — воскликнул Жунид и коротко бросил притормозившему шоферу. — Давай в объезд! Вокруг церкви! Живо!

«Козлик» рванул в переулок, обдав пылью прохожих, наблюдавших за погоней.

— Де-ержи во-о-ра! — неслось по площади.

Между тем, неизвестный, ловко увернувшись от массивного сенбернара, выскочившего с лаем из церковной сторожки, вскарабкался на ореховое дерево, росшее у самой чугунной ограды, и повис над тротуаром на ветке метрах в двух от земли. Ветка угрожающе затрещала под его тяжестью, и обломилась. В этот момент за оградой прогремел выстрел.

Когда Дуденко запыхавшийся от бега, оказался по ту сторону церкви вместе — приотставшей толпой по собственному почину присоединившейся к погоне — доброхоты и жадные до происшествий любопытные всегда найдутся, не подозревая, что они больше мешают чем помогают, — Арсен Сугуров уже стоял над поверженным беглецом и переворачивал его на спину. Тот, как видно, ушибся, упав с ореха, и не подавал признаков жизни.

— Кто стрелял? — крикнул Дуденко, тщетно пытаясь застегнуть воротничок гимнастерки от которого отлетела пуговица. — Вы стреляли, лейтенант? Он что? Убит?

— Я стрелял… Но в воздух, — успокоил его Сугуров. — Он просто ударился… Сейчас очнется…

Дуденко бросил быстрый взгляд на лежавшего беглеца и спрятал револьвер в кобуру Подоспели еще два милиционера — оба маленького роста толстые и коротконогие. Жунид, стоявший с Дараевым возле машины, не мог не улыбнуться, глядя на их лоснящиеся от пота, распаренные физиономии и колыхающиеся животы. Ну, какие из них служаки — и чем только думают некоторые областные начальники, оставляя вот таких пузанов участковыми? Или еще того лучше — на оперативной работе. Много же они наработают!

— Приведите его в чувство и свяжите, — приказал им Дуденко и снова повернулся к Сугурову — Спасибо за помощь. Откуда вы?

— Из Ставрополя. Проездом, — охотно ответил Арсен. В этот момент подошли Шукаев и Дараев. Оба они были в штатском: в серых соломенных шляпах и имели такой типично гражданский, чтобы не сказать дачный вид, что Семен сначала в недоумении переводил взгляд с одного на другого. Потом по лицу его скользнула тень внезапной догадки, он машинально сдернул с головы фуражку, открыв свою роскошную огненно-рыжую шевелюру и растерянно произнес по-украински, на языке, к которому по привычке прибегал в минуты крайней взволнованности:

— Та це ж дядько Шукай! — он тут же смутился, и веснушчатые щеки его тронул яркий румянец. — Жунид Халидович! Какими судьбами? Вадим Акимович! Вот встреча!.

Они обменялись крепкими мужскими рукопожатиями — не обниматься же у всех на виду, — но сияющее лицо кавалерийского лейтенанта Семена Дуденко красноречивее всяких слов и объятий говорило о том, как он помнит и как до сих пор ценит то искреннее участие, которое принял в его судьбе Шукаев добрых девять лет тому назад, в самом начале своей служебной карьеры. Этому человеку он, бывший беспризорник Сенька Рыжий, ночевавший на грязных забитых мешочниками вокзалах и садовых скамейках, продуваемых осенним ветром, промышлявший в пассажирских поездах воровством «по мелочи» этому человеку обязан он всем, чего сумел достигнуть в свои двадцать три года.

— Что он натворил? — кивнул Жунид на задержанного, которого уже подняли, связав ему сзади руки. Он стоял, покачиваясь и обводя мутными глазами собравшуюся вокруг толпу, поддерживаемый с двух сторон двумя толстяками-милиционерами.

— Попытка ограбления, — ответил Семен. — Ларек «Ювелирторга». Ударил камнем продавщицу, разбил витрину.

— Что похищено?

Семен развел руками.

— В том-то и дело, что ничего. Какой-то старый мельхиоровый перстень. Даже не серебро. И камень, вроде, недорогой. Рядом было два золотых кольца с драгоценными камнями — не взял.

— Странно, — сказал Жунид, с любопытством разглядывая задержанного. Что-то смутно знакомое было в его слегка раскосых черных глазах, лишенных сейчас всякого выражения, и крепкой угловатой фигуре. Длинные ноги, широченные плечи. Шатен, но какого-то редкого, чересчур уж коричневого оттенка. Шукаеву сначала показалось, что на нем — парик, но, присмотревшись внимательнее, он понял, что ошибается волосы были свои.

— Товарищи, расходитесь! Расходитесь! — пытались между тем оттеснить все растущую толпу милиционеры. Им, как мог, помогал Арсен Сугуров.

— Жунид Халидович, простите, я должен сопровождать его в отделение. Мы с вами еще увидимся?

— Я буду в управлении на обратном пути, — торопливо пожимая Семену руку, сказал Жунид. — Дня через два Тогда и поговорим. Ну, прощай! Желаю удачи!

— До свиданья, — сказал Дараев.

— Счастливого пути!

У шефа черкесского угрозыска старшего лейтенанта Сергея Тимофеевича Бондаренко был хлопотный день. С утра его вызвал к себе заместитель начальника управления Леонтьев и передал содержание ориентировки, полученной накануне, — о случившемся полмесяца назад убийстве инкассатора дербентского отделения Госбанка с целью ограбления и о бесследном исчезновении преступников с захваченными деньгами в сумме ста тысяч рублей. По имеющимся сведениям грабителей было трое.

Размноженное на ротаторе предписание обязывало все органы НКВД усилить охрану учреждений, связанных с кредитными операциями, торговых предприятий, а также принять экстренные меры по возможному обнаружению и аресту налетчиков.

Сергей Тимофеевич, дочитав до конца бумагу, обратил внимание, что вторая подпись под ориентировкой принадлежала Шукаеву, с которым он познакомился в Ставрополе на краевом семинаре. Шукаев читал тогда лекции по оперативной тактике.