Всего лишь спор - Арина Вольская

Да и с Таней у них одна боль на двоих. Она не может его не простить.

Мы вернулись домой, когда на улице уже который час царствовала темнота, веселые и довольные, как объевшиеся сметаны котята. Впервые за очень и очень длительный период моей жизни, я позволила себе весь день потратить на отдых. Но я считаю, что оно того стоило.

За неимением транспорта на трех особ Сомаровым было решено отправиться пешком по улицам, куда глаза глядят, благо погода была хорошая и позволяла это сделать. Надо заметить, что он вообще предпочитал все делать сам, и нас особо не спрашивал. Впрочем, мы не возражали. Напротив, мы соглашались со всем, что он предлагал, неожиданно сплотившись, да-да, против него. Таня, вероятно, поставила перед собой цель всячески доставать брата, а я весело ей в этом потакала. Наедине с ним я бы ни за что не позволила себе такого поведения, но в компании с Таней была только рада отыграться за все то плохое, что он ранее делал мне. И хотя я ждала, что он будет злиться и вообще убьет нас, он только головой качал с едва заметной улыбкой, и лишь изредка так смотрел на нас, что мы тут же замолкали. Но стоило ему отвернуться, и мы тут же хихикали, и через какое-то время вновь начинали его всячески подкалывать.

Кстати говоря, он, порядком удивив и меня, и сестру, взял с собой фотоаппарат. И на нем появилось несколько фотографий, где были запечатлены я вместе с Таней. И еще куча фотографий окружающей нас среды. Когда же Таня язвительно поинтересовалась, не спятил ли он, что стал фотографировать, он лишь фыркнул, и невозмутимо сказал, что психически здоровым он не был никогда. Девушка тут же не преминула сказать еще пару лестных слов в его адрес, а я лишь посмеивалась. Теперь я понимала, почему они друг друга ранее считали врагами. Тем более, что и Кирилл не упускал возможность сказать что-то с нехорошими намеками сестре.

А еще, за время прогулки, я узнала, что Таня обучается в Англии, подтверждая мои догадки о том, что оттуда она привезла акцент человека, долго живущего за границей. Кирилл тут же не забыл с неким презрением уточнить, что там она учится потому, что так захотела мать. Девушка же парировала тем, что получит хорошее образование, а он, непослушный кретин, из-за своей гордости упустил этот шанс и так и останется непутевым человеком. На что он не без издевки заметил, что благодаря своему непростому характеру и нежеланию никому подчиняться многого добьется в жизни, а она будет сидеть на подручной работе, не смея сказать и слова против начальству. Я лишь посмеивалась, потому что новые аргументы они оба находили очень быстро, и их спор был бесконечен. Я, как могла, защищала Таню, за что и получала большую часть раздраженных взглядов Кирилла, который явно считал, что защищать я должна его, а не его непутевую сестру. Хотя, это скорее он был непутевым братом.

А где-то в середине прогулки я умудрилась сбежать ненадолго в аптеку, дабы больше не беспокоить Таню со своими веселенькими деньками. Кирилл хоть и поглядел на меня вопрошающе, но не стал спрашивать, зачем я туда ходила, и мы продолжили гулять.

Мы даже заглянули в какое-то кафе, которое попалось нам по пути, когда проголодались. И хотя я была против того, чтобы за меня платили, меня никто не слушал, и Сомаров все же оплатил счет самостоятельно. А Таня лишь заявила, что с его скверным характером он просто обязан хотя бы так компенсировать утраченные нервные клетки. Он, услышав это, лишь хмыкнул, а я хмуро заметила, что утраченные нервные клетки компенсировать нельзя, ибо они не восстанавливаются.

Кирилл вообще подозрительно много молчал, когда происходили такого рода ситуации. Когда его все устраивало, а я чувствовала себя неуютно. Вероятно, потому что Таня была во многом с ним согласна, и озвучивала, в этом я уверена, и его мысли тоже. А ему, видимо, доставляло удовольствие, что человек, в котором я нашла едва ли не родственную душу, то есть Таня, так же, как и он, во многом не согласна со мной. Что ж, приходилось, скрепя сердцем, соглашаться с ними.

Надо так же заметить, что во время нашей прогулки, он физически практически не контактировал ни со мной, ни с Таней, ни с кем-либо еще, предпочитая просто находиться рядом. И я подозревала, что это было вызвано присутствием сестры. Только я не могла понять, то ли он стесняется, что маловероятно, то ли чувствует вину, что тоже было весьма сомнительно, то ли еще по какой-то причине не спешит проявлять свои собственнические замашки по отношению ко мне.

А то, что таковые замашки были, я не сомневалась. Ибо единственный раз, когда я словила на себе заинтересованный взгляд одного парня, в том самом кафе, он нахмурился, после чего окликнул меня, и быстро, но властно поцеловал меня на глазах у всех, и довольно улыбнулся, когда я со злым прищуром посмотрела на него.

Впрочем, справедливости ради, Тане тоже досталось. Она выглядела куда эффектнее меня, хоть и была младше, а потому и заинтересованных взглядов получала больше. Кириллу же такая постановка явно не нравилась, и он так смотрел на несчастных парней, что те мигом теряли интерес к девушке. А пару раз даже обнимал за плечи, всем своим видом показывая, что это его, и никому больше не достанется. Таня на такое поведение то хмыкала, то подкалывала брата, то злилась. Но, кажется, ей все же было приятно, что он так своеобразно её защищает. Впрочем, как и мне.

И вот, когда мы вернулись домой к Кириллу в одиннадцатом часу, нас ждал, пожалуй, неприятный сюрприз.

Мы только вошли в квартиру, порядком уставшие, но все же очень довольные.

— Ох, давно у меня так ноги не болели, — со вздохом облегчения снимая сапоги на каблуке, произнесла Таня. Я лишь улыбнулась. У меня каблуков не было, и хотя ноги тоже болели от долгой ходьбы, жаловаться на это я не могла. Ведь прогулка того стоила.

— Спортом занимайся, — тут же хмыкнул Кирилл, и стоило мне только снять пуховик, как его руки оказались на моей талии, и он прижал меня спиной к своей груди, а его подбородок благополучно устроился на моей макушке. Я же, сначала вздрогнув, сразу же расслабилась и стала ловить кайф от таких долгожданных объятий. Их не хватало на протяжении всего дня.

— Я им занимаюсь по мере возможности, — невозмутимо отозвалась девушка, и посмотрела на нас, тут же улыбнувшись. — А вы неплохо смотритесь вместе.

— Я знаю, — тут же отозвался Кирилл, пока я мысленно хмыкала, очень скептически настроенная к этому.

— Но ты все равно кретин, — усмехнулась Таня.

— А ты все такая же мелкая девчонка, которой еще расти и расти, — парировал парень, попутно разворачивая меня к себе лицом.

— На себя погляди, — фыркнула девушка, на что её брат лишь улыбнулся, перед тем, как поцеловать меня, немного грубо и с напором. И вновь собрал мои волосы в кулак. — Дождался, — ехидно прокомментировала она его действия, в то время как я с упоением отвечала, обняв его за шею.

Что тут сказать… Я бы и рада прекратить это, потому что меня смущало присутствие его сестры, но, во-первых, он все равно мне этого не позволит сделать, а во-вторых, я и не хотела прекращать. Разве что удалиться, например, в спальню Кирилла, чтобы остаться наедине.

— Добрый вечер, молодые люди, — прозвучал где-то сзади меня звонкий отчетливый женский голос, заставивший нас с Кириллом одновременно вздрогнуть, вследствие чего я случайно укусила его за губу. Ну нельзя меня так пугать.

Глава 20

— Мама?! — прозвучал в ответ немного потерянный голос Тани, пока я, отстранившись, виновато и испуганно посмотрела на Кирилла, плечи которого напряглись. Он даже никак не прокомментировал то, что я его укусила, устремив свой взгляд куда-то поверх моей головы. Видимо, на его… Маму?!

В моей голове, кажется, произошел небольшой взрыв мозга. Здесь его мама?! Как она здесь оказалась? Что она тут делает? И что мне теперь делать?! Как-то я не была готова знакомиться с его мамой, тем более, что, в общем-то, никогда не знакомилась с родителями своего парня… Особенно, если учитывать, что у меня и парней-то не было… А знакомство с отцом Кирилла я до сих не могу забыть…

— Здравствуй, Татьяна. Кирилл, ты язык проглотил? — весьма небрежно поинтересовалась женщина, к которой я не могла повернуться лицом, так как Кирилл, видимо, непроизвольно усилил хватку, причиняя мне определенные неудобства. Не скажу, что мне было очень уж больно, но неприятно точно было. И голову я, соответственно, повернуть не могла, ибо его рука из моих волос никуда пропадать не собиралась. А сказать ему что-то я не решалась.

— Здравствуй, мама, — отчеканил парень с ухмылкой на губах. — Не ждал тебя в гости.

— Спасибо твоему отцу, который все же соизволил мне сообщить о приезде дочери, — невозмутимость в её голосе дала понять, что это у них семейное. Что эта женщина, что Сомаров-старший, что Сомаров-младший, что Таня — все могли быть одинаково невозмутимыми.