Перекрестки - Франзен Джонатан

– О, привет, – сказал он. – Привет.

– Вы заблудились?

– Нет, просто гуляю.

Бекки думала, мужчина уйдет и она отправится за выпечкой, но он подошел к ней, протянул руку.

– Гиг Бенедетти.

Не ответить на пожатие было бы невежливо.

– Извините, не расслышал вашего имени, – сказал он.

– Бекки.

– Рад познакомиться, Бекки.

Он выжидательно улыбнулся, точно и не собирался уходить. Она была на дюйм-другой выше него.

– Вы… пришли на концерт? – спросила Бекки.

– Вообще-то да. Хотя в такой вечер даже не знаю. Второй концерт, на который я надеялся попасть, уже отменили.

Она явно была под кайфом. Соображала не сразу. Наконец ее осенило:

– Вы агент?

– В некотором роде.

– Как, вы сказали, вас зовут?

– Гиг – Гульельмо, для смелых. Гиг Бенедетти.

– Вы приехали на “Ноты блюза”?

Похоже, она его впечатлила. Он скользнул взглядом по ее лицу, по телу, вновь поднял глаза и посмотрел ей в лицо.

– Вы либо ловко угадали, либо вы та, кто мне и нужен.

– А кто вам нужен?

– Та, которая поет. Мне говорили, у нее такой голос, что ушам своим не поверишь.

И опять Бекки не сразу сообразила, о ком речь, а когда сообразила, ее охватил страх. Голос – это явно о Лоре. Бекки только сейчас вспомнила о встрече с Лорой за церковью. Точно вела машину пьяной, попала в аварию, скрылась с места преступления и начисто все забыла.

– Вы, наверное, имеете в виду Лору, – предположила она.

– Лора, да, кажется, так. Очевидно, вы не она, раз вы Бекки.

– Очевидно.

– Жаль, а я понадеялся было. Снегу навалило десять дюймов. И я торчу здесь только для того, чтобы послушать, как эта девица поет.

На этот раз Бекки сообразила мгновенно – и тут же обиделась. Гигу следовало бы ждать выступления Таннера, а не Лоры: он такой же талантливый и вдобавок к чему-то стремится. А Лоре плевать, есть у них агент или нет.

– Вообще-то это группа Таннера, – поправила Бекки.

– Верно, Таннера. Мы с ним сегодня разговаривали. Славный малый. Ваш друг?

– Да, очень хороший друг.

Он вновь смерил ее глазами, задержав взгляд на груди. Последнее время взрослые мужчины все чаще и чаще таращились на ее грудь, особенно в “Роще”. Что за мерзость.

– Так вы его девушка? – непринужденно поинтересовался Гиг.

– Не совсем.

– Ну и ладно. Может, пойдем выпьем?

– Нет, спасибо.

– Я-то думал, концерт в церкви вряд ли начнется поздно? Думал, часам к девяти, к половине десятого управлюсь. Но нет, сперва нам придется послушать Питера Пола и Бетти Лу. Нам придется послушать Донни Осмонда Сантану и “Белолилии”. Я не клеюсь к вам, Бекки. Или, как вы выразились, не совсем. Просто тут недалеко есть кабачок. А то наших звезд, поди, еще час ждать.

– Я не пью, – ответила Бекки, словно причина заключалась в этом.

– Пфф.

– И еще я фактически с Таннером, так что…

– Ладно, ладно. Факты есть факты. Тем больше для вас причин познакомиться со мной поближе. Я молю Бога, чтобы эти ребята… постойте-ка. А вы-то в группе?

– Нет.

– Тем хуже. В том смысле, что если мы с ними не заключим контракт, получается, зря я в такой снегопад перся за восемь миль и слушал Питера Пола с Бетти Лу. Я уже настроен благосклонно, если вы понимаете, о чем я, и если мы все-таки заключим контракт с группой, мы с вами частенько будем видеться. Так почему бы не выпить за знакомство?

– Не могу. Вообще-то мне сейчас надо…

– Наводящий вопрос: почему вы не в группе?

– Я? У меня нет музыкальных способностей.

– Они есть у всех. Вы на бубне играть не пробовали?

Она впилась в него взглядом. На шее у Гига висела золотая цепь.

– Я почему спрашиваю, – пояснил он, – вид у вас – отпад. Я прям вижу вас на сцене.

Бекки попыталась прогнать из головы туман и прикинуть, стоит ли любезничать с Гигом, склонит ли это его к тому, чтобы заключить контракт с “Нотами блюза”, и нужен ли вообще Таннеру в агентах такой мерзкий тип. В тумане маячило неприятное известие, что Гиг приехал послушать Лору.

– Вот что я вам скажу, – не унимался тот. – Возможно, по моим словам вы решили, что я к вам клеюсь, хотя вам наверняка к этому не привыкать. Вы очень симпатичная девушка. И мне нравится, что, судя по вашему наряду, вы, так сказать, сами это понимаете. Я впервые вижу, чтобы люди одевались настолько убого. Говнодавы, комбинезоны, теплое белье – это что, секта какая-то?

– Так принято в церковной молодежной группе.

– С которой вы не хотите иметь ничего общего. Понимаю. Вы поэтому и прятались, да?

В алтаре Бекки поклялась Иисусу жить по его заветам и не бояться в этом признаваться. Теперь она понимала, сколько смелости нужно, чтобы быть христианкой в обыденном мире.

– Нет, – ответила Бекки. Я пришла сюда помолиться.

– Вот это да. – Гиг рассмеялся. – Хотя чему удивляться, мы же в церкви. Но… простите за прямоту. Я не знал.

– Ничего страшного. Если честно, я сегодня впервые молилась.

– Я, как всегда, вовремя.

Извиняться за молитву было неправильно, но Бекки не хотелось, чтобы из-за нее пострадали “Ноты блюза”.

– Я одна такая, – пояснила она. – Группа не религиозна.

– Да пусть верят хоть в Кришну, лишь бы вовремя выходили на сцену и играли шлягеры. Кстати, насчет бубна я совершенно серьезно. В душе вы можете быть сколько угодно христианкой, лишь бы публика выпивку покупала. Это маленькая грустная тайна нашего ремесла. Что-то для ушей, что-то для глаз. – Он вновь смерил ее глазами. – Пропустим еще по одной.

– Прошу прощения, – сказала Бекки. – Но я очень проголодалась. Пойду поем.

Гиг оттянул абрикосовый рукав, посмотрел на огромные часы.

– Не уверен, что мы успеем поужинать, но что-нибудь солененькое в том кабачке наверняка есть.

– Группа очень обрадуется, что вы здесь, и… увидимся позже, ладно?

И она убежала, буквально убежала прочь – боялась, что он увяжется следом. В Нью-Проспекте ей достаточно было презрительно вскинуть бровь, чтобы отвадить самых настойчивых парней, а когда в “Роще” с ней заигрывало старичье, Бекки ледяным тоном интересовалась: “Что будете заказывать?” Если она все-таки станет девушкой Таннера, хотя и решила ему отказать, она очутится в мире взрослых мужчин, таких, как Гиг. И нужно учиться играть в эту игру – хотя бы для того, чтобы помогать Таннеру. При мысли о том, что ее внешность может ему помочь, Бекки стало неуютно. Когда она видела, как люди флиртуют, она думала, что они хотят секса, а секс казался ей мерзостью, греховным занятием. А в свете нового религиозного опыта – и того греховнее. Таннер, конечно, милый, но ведь он наверняка занимается сексом с Лорой. Может, лучше и правда оставить его в покое, ограничиться дружбой.

На середине главной лестницы располагалась площадка, с которой можно было попасть на парковку за церковью. За стеклянными дверьми некто в бушлате курил сигарету. У Бекки екнуло сердце: это был Клем.

Она замялась на площадке. Обычно при виде Клема ее охватывала радость, сейчас же она не обрадовалась, а наоборот. Его новый бушлат напомнил Бекки, как они гуляли в День благодарения, как Клем хвастался, что занимается сексом со своей университетской подружкой, но причина заключалась не только в этом. Бекки боялась, что Клем осудит ее. Она курила марихуану и, что еще хуже, молилась. Он презирает религию и наверняка пристыдит ее за то, что она обрела Бога.

Бекки испугалась, что Клем пришел в церковь специально за ней, и устремилась вниз по лестнице. Она надеялась, что брат ее не заметил, но тут за спиной лязгнула дверь, и Клем окликнул ее. Бекки виновато обернулась.

– А, привет.

– Привет, привет, привет.

Клем подбежал к ней, обнял, от его бушлата пахло сигаретами и зимой. Он не желал ее отпускать, но Бекки вывернулась из объятий.

– Где ты была? – накинулся он на нее. – Я тебя везде ищу.

– Я… иду есть.

Она пошла по коридору к залу собраний.

– Подожди, – Клем схватил ее за руку. – Нам надо поговорить. Я должен кое-что тебе сказать.