Тьма, — и больше ничего - Стивен Кинг

Нет, тела были большие. Однако водопропускная труба под Стэг-роуд могла оказаться не единственным могильником жертв братьев Штрельке.

— Положи назад, на полку. Оставь эту находку полиции. Тебе стоит проверить, нет ли чего-нибудь про тебя в его компьютере. А потом надо убираться отсюда.

Что-то холодное и мокрое ткнулось Тесс в руку. Она чуть не вскрикнула. Это оказался Губер, который смотрел на нее во все глаза.

— Еще еды! — потребовал Губер, и Тесс дала ему очередной кусочек.

— Если у Эла Штрельке есть компьютер, он как пить дать защищен паролем, — заметила Тесс. — И вряд ли я легко его взломаю.

— Тогда забери его с собой и выбрось по пути домой в реку, пусть покоится там с рыбами.

Однако компьютера в доме не оказалось.

Перед выходом Тесс скормила Губеру остатки гамбургера. Возможно, он отрыгнет все это на ковер, однако Большому Громиле до этого уже не будет дела.

— Ну что, довольна, Тесса Джин? Убедилась, что не убивала невинного человека? — спросил «Том».

Она полагала, что да; по крайней мере вариант самоубийства больше не рассматривала.

— А Бетси Нил? Как быть с ней, «Том»?

«Том» не ответил… да от него и не требовалось. В конце концов, она ведь сама и была им.

Разве нет?

Тесс как-то не чувствовала себя уверенной в этом окончательно. А надо ли? Она ведь знала, что ей дальше делать. А об остальном подумает завтра, когда будет новый день. И Скарлетт О'Хара была здесь абсолютно права.

Самым важным являлось сейчас то, чтобы полиция узнала о трупах в трубе. Ведь у жертв были друзья и родственники, которые до сих пор оставались в неведении относительно их участи. А еще потому, что…

—.. потому что игрушечный утенок указывает: трупов могло оказаться и больше.

Голос был ее собственный.

Вот и хорошо.

46

На следующее утро в 7.30 — после менее чем трехчасового кошмарного сна урывками — Тесс включила свой компьютер. Но вовсе не для того, чтобы писать. Она была далека от мысли о творчестве как никогда.

Замужем ли Бетси Нил? Тесс так не думала. Обручального кольца она в тот день на Нил не видела; ну а если она просто его не заметила, то уж семейных фотографий в ее офисе точно не было. Единственный снимок, который ей вспомнился, — заключенная в рамку фотография Барака Обамы… а тот к тому времени был уже женат. Так что да — Бетси Нил, вероятно, либо разведена, либо еще не замужем. Значит, много о ней через поисковик не узнаешь. Тесс полагала, что, если съездить в «Бродягу», ее можно застать на работе. Однако ей туда ехать не хотелось. Ни за что на свете.

— Ну что ты мучаешься? — спросил с подоконника Фрицик. — Посмотри хотя бы телефонный справочник Коулвича. Кстати, чем это от тебя попахивает? Неужели псиной?

— Да, я познакомилась с Губером.

— Предательница! — презрительно бросил Фрицик.

Результатом ее поиска стала дюжина разных Нил. Среди них оказалась некая Э. Нил. «Э» — имелось в виду Элизабет? Выяснить это можно было лишь одним способом.

Без лишних раздумий — сомнения могли бы поколебать ее решимость — Тесс набрала указанный номер. Ее прошиб пот, сердце учащенно заколотилось.

Раздался гудок. Другой.

Наверное, не она. Это может быть Эдит Нил. Или Эдвина Нил. А то и Эльвира Нил.

Третий.

А если это и Бетси Нил, то ее, вероятно, нет на месте. Возможно, она уехала в отпуск в Катскилльские горы…

Четвертый.

…или трахается с кем-то из «Сумасшедших пекарей» — а почему нет? С соло-гитаристом, например. Распевают себе вместе в душе «Улизнет ли твоя киска от собаки», после того как позанимались…

На том конце взяли трубку, и Тесс тут же узнала голос:

— Привет, это Бетси. Я сейчас не могу подойти к телефону. Далее прозвучит сигнал, и вы знаете, что нужно сделать, когда его услышите. Приятного дня.

День у меня получился хуже не придумаешь, благодарю, а минувшая ночь и того х…

Раздался сигнал, и Тесс, даже не успев отдать себе в этом отчет, вдруг услышала собственный голос:

— Привет, мисс Нил. Это Тесса Джин — помните, Леди «Уиллоу-Гроув»? Мы с вами встречались в «Бродяге». Вы вернули мне мой «Том-Том», а я оставила автограф для вашей бабули. Вы обратили внимание на то, как я была «разукрашена», а я вам соврала. Никакого дружка не было, мисс Нил. — Тесс говорила все быстрее, опасаясь, что пленка закончится, прежде чем она успеет все сказать… а ей вдруг жутко захотелось побыстрее закончить. — Меня изнасиловали, это было ужасно, но потом я попыталась как-то все исправить, и… я… мне необходимо с вами об этом поговорить, потому что…

Послышался щелчок, и в трубке раздался голос самой Бетси Нил.

— Сначала, пожалуйста, — сказала она, — но помедленнее. Я только что проснулась.

47

Они встретились в обеденное время в коулвичском парке и сели на скамейку возле эстрады. Тесс казалось, что она не голодна, однако когда Бетси Нил все же всучила ей сандвич, Тесс принялась заглатывать его большущими кусками, как Губер, пожиравший гамбургер Лестера Штрельке.

— Начните сначала, — снова попросила Бетси. Она выглядела совершенно спокойной — даже чересчур спокойной, как невольно отметила Тесс. — Начните с самого начала и расскажите мне все по порядку.

Тесс начала с приглашения, полученного от «Букс энд браун бэггерз». Бетси Нил в основном молча слушала, лишь изредка вставляя что-нибудь типа «ага» или «да-да», словно напоминая Тесс, что она следит за развитием событий. Рассказ получался длинным, и у Тесс даже пересохло в горле. По счастью, у Бетси оказались с собой две крем-соды, и Тесс с жадностью выпила предложенную ей банку до конца.

Когда она замолчала, было уже начало второго. Немногие посетители, что тоже пришли в парк перекусить, уже разошлись. Прогуливались лишь две женщины с колясками, но они находились на значительном расстоянии.

— Так, значит, если я правильно поняла, — заговорила Бетси Нил, — вы намеревались застрелиться, и тут некий голос посоветовал вам вернуться в дом Элвина Штрельке?

— Да, — ответила Тесс. — Там я обнаружила свою сумочку. И утенка с кровавым пятном.

— А свои трусики — дома у младшего брата.

— Да, у Маленького Громилы. Они у меня в машине. И сумочка тоже. Хотите взглянуть?

— Нет. А оружие?

— Тоже в машине. Там еще одна пуля осталась. — С любопытством взглянув на Нил, она вновь подумала: глаза девушки с картины Пикассо. — А вы меня не боитесь? Вы же, так сказать, то самое звено — единственное, как мне кажется, оставшееся.