Тьма, — и больше ничего - Стивен Кинг

Пухлячок поднял глаза.

— Ну, привет-привет! — воскликнул он, еще не успев выключить телевизор; Стритер заметил, что тот смотрел передачу «Инсайд эдишн». — И как у нас дела?

— Не знаю, как у вас, но у меня бывало и получше, — отозвался Стритер. — Не поздновато ли для торговли? После часа пик тут почти никто не ездит: это ведь задворки аэропорта — тут разве только грузовики проезжают. Пассажиры-то предпочитают Уитчем-стрит.

— Знаю, — ответил пухлый, — но, к сожалению, местные власти не приветствуют такой придорожный бизнес, как у меня, по ту сторону аэропорта. — Он сокрушенно покачал головой, огорченный творящейся в мире несправедливостью. — Я уж собирался сворачиваться, чтобы в семь — домой, но что-то подсказало мне: могут быть еще варианты.

Окинув взглядом столик, Стритер не увидел на нем ничего, выставленного для продажи (если только телевизор), и улыбнулся:

— Да вряд ли я для вас «вариант», мистер…

— Джордж Элвид, — представился пухлый, поднимаясь и протягивая свою такую же пухлую руку.

Они обменялись рукопожатиями.

— Дэйв Стритер. Вряд ли я окажусь для вас тем самым «вариантом», поскольку даже не знаю, чем вы торгуете. Поначалу я решил, что речь идет о наращивании волос…

— А вас это интересует? — тут же спросил Элвид, окидывая его критическим взглядом. — Просто, я смотрю, ваши, кажется, редеют.

— Скоро вообще не останется, — сказал Стритер. — Я на химиотерапии.

— О, простите. Сочувствую.

— Благодарю. Правда, какой смысл в химиотерапии, если… — Он пожал плечами. Удивительно, как просто было говорить об этом с незнакомцем. Он даже детям еще не сказал, но Джанет, конечно, знала.

— Ну и каковы шансы? — поинтересовался Элвид. В его голосе слышалось простое сочувствие, не более того, и Стритер ощутил подступившие к глазам слезы. Ему было жутко неловко плакать в присутствии Джанет, и он позволил себе такое лишь пару раз. Рядом с этим незнакомцем все казалось проще. Тем не менее он все же вытащил из кармана носовой платок и вытер глаза. На посадку заходил маленький самолетик. В лучах багряного солнца он казался парящим распятием.

— Насколько я понимаю — никаких, — ответил Стритер. — Так что «химия» — просто… как сказать…

— Приятная формальность?

Стритер неожиданно рассмеялся:

— Да, именно.

— Может, имеет смысл обменять «химию» на лишнее обезболивающее? Или обсудить кое-что со мной?

— Я же говорю, вряд ли буду вам чем-то интересен, тем более что я даже не понимаю, чем вы тут торгуете.

— Ну, многие назвали бы это средством от всех недугов, — с улыбкой ответил Элвид, слегка раскачиваясь и не выходя из-за столика. Стритер с удивлением отметил, что хоть Джордж Элвид был толстячком, его тень оказалась такой же тщедушной и немощной, как его собственная. Он решил, что, видимо, на закате — и тем более в августе, когда конец дня затягивается, не всегда доставляя удовольствие, — все тени выглядят болезненно тощими.

— Но я не вижу здесь ни одного флакончика, — заметил Стритер.

Опершись пальцами о столик, Элвид чуть подался вперед. Теперь он приобрел деловой вид.

— Я предлагаю, так сказать, увеличения: продление, удлинение…

— …отчего название этого шоссе[57] кажется прямо-таки пророческим.

— Никогда над этим не задумывался, но, возможно, вы и правы. Хотя порой сигара — это просто курево, а совпадение — просто совпадение. Каждый всегда хочет что-нибудь увеличить, мистер Стритер. Молодой даме-«шопоголику», например, я мог бы предложить увеличение сроков выплаты кредита, а мужчине с маленьким пенисом — бывает, генетика доходит и до подобной жестокости, — увеличить его член.

Стритер был настолько ошарашен незамысловатыми откровениями Элвида, что впервые за целый месяц — с того момента, как ему стал известен диагноз — забыл про свой рак в агрессивной, быстро распространяющейся форме.

— Шутите?!

— О да — я большой шутник, но никогда не шучу, когда речь идет о бизнесе. Я в свое время увеличил десятки членов и даже стал известен в Аризоне как El Pene Grande.[58] Я с вами абсолютно честен, и, по счастью, мне не требуется, чтобы вы в это поверили. Коротышкам обычно хочется увеличить рост. А если бы вас действительно волновали волосы, я бы с удовольствием предложил вам наращивание.

— А человек с большим носом — ну, знаете, как у Джимми Дюранте,[59] — мог бы обратиться к вам с просьбой его уменьшить?

Элвид с улыбкой покачал головой:

— Теперь вы, видимо, сами решили пошутить. Ответ, разумеется, нет. За «уменьшениями» обращайтесь куда-нибудь в другое место. Я специализируюсь только на увеличениях — очень по-американски, согласитесь. Я возвращаю любовь тем, кого она, казалось бы, покинула (порой это зовется любовным эликсиром), продлеваю сроки кредита тем, кто ограничен в средствах, — а таких клиентов при нынешнем состоянии экономики сколько угодно, раздвигаю временные рамки для тех, кто по разным причинам не укладывается в какие-то сроки, а как-то раз даже увеличил зоркость парню, который хотел стать военным летчиком, но не проходил по зрению.

Стритер с удовольствием слушал собеседника. Удовольствие уже казалось ему непозволительной роскошью, однако жизнь была полна неожиданностей.

Оба улыбались, словно шутка оказалась удачной.

— А как-то, — продолжил Элвид, — я продлил ощущение реальности весьма талантливому художнику, который погружался в параноидальную шизофрению. Вот это стоило дорого.

— И сколько же, позвольте полюбопытствовать?

— Это обошлось ему в одно из его полотен, которое теперь украшает мой дом. Его имя вам, возможно, знакомо — известный итальянец эпохи Ренессанса. Вы вполне могли изучать его творчество, если у вас в колледже был курс искусствоведения.

Продолжая улыбаться, Стритер все же сделал шаг назад — так, на всякий случай. Уже вроде смирившись с неизбежностью смерти, он пока не был готов принять ее прямо сегодня, да еще и от сбежавшего из «Джунипер-Хилл» — психушки для душевнобольных преступников в Огасте.

— Так вы хотите сказать, что вы… не знаю… бессмертны, что ли?

— Ну, я долгожитель, это определенно — согласился Элвид. — Вот, думаю, мы и добрались до того, как я мог бы вам помочь. Вы, вероятно, хотите продлить жизнь.

— А это, я полагаю, невозможно, — подытожил Стритер. Мысленно прикидывая расстояние до своей машины, он соображал, насколько быстро сможет его преодолеть.

— Возможно, конечно… но за определенную цену.

Стритер, немало поигравший в свое время в «скраббл», мысленно представил себе варианты с перестановкой буковок в имени Элвид.[60]