Полное собрание стихотворений - Дмитрий Кленовский

51. Грани. 1950. №8. С.91.

52. Грани. 1950. №8. С.92.

53. Возрождение. 1961. №109. С.111.

56. Новый журнал. 1949. №22. С.103.

57. Грани. 1950. №8. С.92.

58. Новый журнал. 1949. №22. С.104.

60. Грани. 1950. №8. С.93.

61. Новый журнал. 1949. №22. С.102.

62. Грани. 1950. №8. С.94.

63. Грани. 1950. №8. С.94.

69. Возрождение. 1950. №7. С.95.

75. Грани. 1950. №8. С.95.

77. оцет - уксус (устар.); евангельское выражение «напоять оцтом и желчью» применялось в литературном языке в значении: «приносить страдания».

78. Грани. 1950. №8. С.98.

84. Грани. 1950. №8. С.98.

88. Новый журнал. 1947. №15. С.132. Подпись: Дм. Крачковский.

92. «Назначение земли - стать планетой Любви» - Подобные рассуждения у Рудольфа Штейнера встречаются, в частности, в цикле из 11 лекций «Миссия единичных народных душ в связи с мифологией германского севера», прочитанном в Христиании (Осло) 7–17 июня 1910 года: «Так является наша планета планетой любви, и итог этого равновесия, возникающий из взаимодействий этих трех сил, является поэтому, так сказать, “деянием любви”. В течение всех последующих воплощений Земли в процессе осуществления ее миссии это деяние любви должно влиться во всеобщую эволюцию <…> восстановить в общем назначении Земли равновесие или любовь» (лекция 5 и 6; пер. О. Погибина).

94. Грани. 1950. №8. С.97.

97. Грани. 1950. №8. С.98.

Навстречу небу (1952)

Через два года после первой эмигрантской книги «След жизни» у Кленовского выходит сборник «Навстречу небу» (Франкфурт-на-Майне: Иверни, 1952).

12 января 1952 г. он пишет Шаховскому: «...Самое радостное, чем могу поделиться с Вами, это известие о предстоящем выходе новой книги моих стихов “Навстречу небу”. Рукопись уже в типографии и, если не случится ничего непредвиденного, книга выйдет в марте из печати, а в апреле дойдет и до Вас...» (Переписка с Кленовским. С.14). Через несколько месяцев, 9 ноября 1952 г., он сообщает Шаховскому: «...На книгу мою продолжаю получать теплые отклики, как от малых, так и от великих мира сего. В свое время меня отговорили послать “След жизни” Бунину, уверяя, что он - озлобленный эгоист и не признает никаких поэтов, кроме себя. Теперь я послал ему сразу обе книги. И вот недавно получил от него очень сердечное письмо с лестным отзывом о моих стихах и обещанием прислать свою» (Там же. С.20).

Одной из первых на новую книгу Кленовского откликнулась Берберова: «Появление стихов Кленовского для огромного большинства тех, кто любит поэзию, большая радость. Два года назад вышла его первая книга стихов “След жизни” - она была не только замечена и оценена, но и... распродана, что бывает не так часто. Кленовского не только печатали, его любили. Где-то в Германии, мало кому знакомый лично, он продолжает писать, и в разных углах мира, после второй войны сильно урезанного, ему отвечает читатель любовью и признанием. <…> О том, что Кленовский мастер, каждый узнает, прочтя его книгу. <…> Тема его - бессмертие - завершена такими стихами, как “Здесь все не так, как надо”, или “Непрочен матерьял моей земли” или “Уже сентябрь позолотил листы”. <…> хочется сказать о втором сборнике поэта, что это явление крупное, редкое в нашей бедной литературными радостями жизни; что он важен столько же сам по себе, сколько и как завершение глубоких внутренних исканий Кленовского; что в каждом стихотворении чувствуется громадная культура стиха, “любовь к мудрости” и та подлинная поэзия, которая проникает в читателя и остается жить и цвести надолго» (Новый журнал. 1952. №31. С.328. Подп.: Н.Б.).

Не менее восхищенным был и отклик С.Яблоновского: «Кленовский приемлет и страстно любит сотворенный Богом мир, повседневные мелочи мира - больше, чем крупное. Подлинный символист, он песчинку преображает в космос. <…> Раздумавшись, вы найдете здесь и Гете, и Гейне, и Тютчева, и Лермонтова, и Владимира Соловьева, и Гумилева, которых Кленовский, конечно, знает, и Божнева, которого он не знает наверное, - и все это до такой степени свое, так переварено, переработано, до такой степени является его собственностью <…> Мы давно уже не встречали подлинного поэта, то есть стихотворца, дающего никогда до него не бывшее» (Яблоновский Сергей. О большом поэте // Русская мысль. 1952. 16 июля. №467. С.5).

Л.Ржевский отнесся ко второй книге чуть более критично, чем к первой: «Муза Д.Кленовского снова рассказывает обаятельным и проникновенным, до самой последней фонемы поэтическим языком “небо на земле”, перекличку явного, преходящего, то величественного, то искаженного - с чаемым тайным и вечным, прекрасным всегда. Это - внутренняя тема поэта, не отобранная на время, а слитая воедино с его мироощущением, бытийным и творческим, формирующая особенность, непохожесть на другие его поэтического “я”. Выпевается эта тема иногда с такой силой поэтического выражения, что вряд ли кто из любящих стихи не повторит про себя заключительной строфы открывающего сборник стихотворения (оно несомненно принадлежит к будущей антологии лучшего в нашей поэзии):

О, если бы и мне вослед тебеПродлить мой срок, мой срокскупой и тленный,Мое участье в зреющей судьбе,В движеньи, в пеньи,в зодчестве вселенной!

Мне бы и нечего было приписать к уже высказанным выше восторгам, если бы “Навстречу небу” было первой, вышедшей в эмиграции книжкой поэта. Но ей предшествовала другая, и это вынуждает критика (если он не просто критический “шаркун”) к сравнению. Сравнение показывает, что поэт избаловал нас своим первым словом - “След жизни”, 1951 г. - с на редкость совершенным отбором стихов и что во второй книжке (и это совершенно понятно, учитывая краткость “отчетного периода”) отбор чуть-чуть менее требователен, и иное кажется “проходным” (“Возле дома моего”, например) или поэтическим самоповторением. Так, скажем, прекрасное стихотворение “Жизнь” (прекрасное, несмотря на отважное сравнение: гоголевский Хома с ведьмой на кошелках - это зрительно все-таки гротеск) не успевает войти в меня, потому что ему грозит пальцем “Жизнь” из первого сборника - стихотворение еще более прекрасное, которого (с его интерпретацией темы) я никак не в силах забыть. Мелкие формальные неточности: вдруг бедноватые или натянутые рифмы - “забота” - “работой”, “всё - лезвиё” (ударность в последнем слове двояка) “запомнили” - “подоконнике”; или синтаксически неловкая строка (“в провалах туч закат срываясь гас”), или надуманная метафора (“здесь звезды не благоухают”). Великолепные “замыкания” автора иногда не столь хороши, как привыкли мы у Кленовского. Превосходное “Мой путь лежит через поля”... заключают такие строки:

Не буду ль просто завтра яТам, где меня сегодня нету!

– Для меня они звучат прозаизмом, потому что ассоциируются с рядом поговорочно-просторечных речений.

Но все эти мелочи, даже придирки. Говорю это поэту не в укор. Потому что замечательного в его новом сборнике (“Повседневность”, “Это только кажется отсюда”, “Тончайшей кистью...”, “Звезды” и пр.) много; потому что замечания мои и не возникли бы, разбирай я другого, не столь крупного поэта; потому, наконец, что и возникнув, они нисколько не уменьшают значительности книжки, не ослабляют восхищения и благодарности, с которыми прочтет ее каждый, любящий и ценящий подлинную, большую поэзию» (Грани. 1952. №15. С.118–119. Подп.: Л.Р.).

Несколько лет спустя Б.Н.Ширяев в главе «Возрождение духа» своей известной книги охарактеризовал Кленовского как «большого, углубленного в космические тайны поэта, прямого потомка и последователя Тютчева» и еще более высокопарно отозвался о его втором эмигрантском сборнике (ошибочно назвав его первым): «Молчавший в период своего духовного плена в СССР и заговоривший, вырвавшись на волю, поэт Д.Кленовский озаглавил свою первую книгу “Навстречу небу” и в ней, в форме, близкой к апокрифу первых веков христианства, рассказывает о пути, пройденном его музой, о вдохновенном пути к Господу» (Ширяев?Б. Религиозные мотивы в русской поэзии. Брюссель: Жизнь с Богом, 1960. С.58–59).

100. Грани. 1951 №11. С.85. Отзываясь на очередной номер «Граней», А.Неймирок процитировал это стихотворение, заявив: «Д.Кленовский вошел в русскую зарубежную поэзию как зрелый мастер, имеющий что сказать и знающий как сказать. Он - один из немногих русских поэтов за рубежом, выносивший не только сомнение, но и преодолевающее, победное утверждение» (Неймирок А. «Грани». Номер 11 // Русская мысль. 1951. 8 июня. №352. С.5).

101. Грани. 1951 №11. С.85.