Прости, но я хочу на тебе жениться - Федерико Моччиа

это имеет отношение к делу? Елена была странной, а потом я узнал, что она от меня скрывала! Почему у меня сейчас такие мысли? Ты думаешь, что прекрасное желание, которое ты испытываешь к Ники, померкнет, если у вас не будет тех же фантазий, как у вас с Еленой? А скажи-ка правду, Алекс, почему она в глубине души не потаскушка? Она может ей стать, Алекс. Это зависит только от тебя Алекс, от твоей изобретательности, гибкости, желания поддерживать страсть в тебе и в себе, и если раньше ты был тем, кого соблазняли… Пришло время соблазнять самому. Может быть так тебе даже больше понравится… Или Ники будет постепенно меняться, станет более женственной, более взрослой, она будет одеваться в кожу, носить высокие сапоги…»

Алекс представляет себе чувственную Ники. И в его мыслях она выглядит по-другому. У нее короткие волосы, что-то похожее на прическу Валентины из рекламы туалетной воды Crepax, вся в черном, обнаженные ягодицы под кожаной курткой, в руках странные предметы… Она дерзкая, похотливая, жаждущая, облокачивается на шкаф в кухне… Потом поворачивается к нему, глаза накрашены черным, темная помада, но это не выглядит вульгарно, она улыбается и намеренно ждет, пока Алекс подойдет ближе, слегка наклоняется вперед…

– Алекс, что ты делаешь? – Пьетро заглядывает на кухню. – Все еще разговариваешь по телефону? Да ладно! Эта вечеринка для тебя… Повеселись сегодня вечером, кто знает, когда ты сможешь вырваться на свободу!

Алекс улыбается, выходит из кухни и тут же сталкивается с разноцветным «паровозиком», который за все это время так ни разу и не остановился.

Энрико освобождает ему место перед собой:

– Давай-давай!

Вечеринка продолжается. Даже Флавио кажется веселым, он сидит на диване и болтает с бразильянкой, пытаясь научить ее итальянским словам, которые кажутся ему важными:

– Ты «paracula»!

– Говоришь, у меня хорошая задница[46]?

– Нет… Что ты хитрая.

– Хитрая?

– Прямая! – Флавио подносит большой палец к скуле и де-лает как бы надрез. – Ты прямая… Понимаешь?

– Нет! – Бразильянка встает и начинает танцевать перед ним, двигается плавно и показывает Флавио все, что на ней на-дето. – Я не прямая… Я вся извиваюсь!

Алекс качает головой, восхищаясь мягкими и стройными бедрами прекрасной венесуэлки, которая поворачивается и улыбается ему. Да, это может быть мило, это моя вечеринка, и я хочу повеселиться, но Ники-Валентина? Такое нельзя забыть… И он танцует дальше, счастливо и безмятежно, зная, что его настоящая мечта ждет его дома.

Глава семьдесят четвертая

Олли опаздывает на несколько минут. Стеклянные двери открываются, девушки у входа здороваются с ней. Подняться по лестнице атриума на две ступеньки, спуститься по длинному коридору и войти в офис маркетологов. Поздороваться с ребятами, которые уже на работе. Она идет к своему столу, садится. Вздыхает. Смотрит в окно. Немного облачно, но дождя еще нет. А может, и есть. Олли включает ноутбук. Сегодня надо закончить с одним архивом для новой рекламной кампании. Это простая работа, надо только рассортировать архив в алфавит-ном порядке и добавить несколько новых адресов. Олли фыркает и открывает документ Excel.

Появляется Симон. Видит ее за столом. Приглаживает волосы, поправляет очки и подходит:

– Привет, как дела?

– Так себе…

– Да, я знаю… Брось, ты здесь уже больше месяца, и если Эдди не выгнал тебя, он думает, что ты подходишь…

– Какое утешение. Он со мной не разговаривает, через месяц стажировка закончится, а я ничего не узнала о дизайне одежды…

– Неважно, ты же знаешь, как говорят, да? Учение – путь к умению… Хочу сказать, надо начинать с самого начала…

– Где ты это услышал? – Олли жмет на клавиши, не глядя на Симона. Потом понимает, что вела себя грубо. Поднимает голову: – Прости, я злюсь не на тебя… Просто все у меня не ладится. Даже любовь.

Симон смотрит на нее. Он решает не уточнять. Это было бы странно.

– Как дела с твоими эскизами?

– Не знаю, я просто смотрю на них… Никто не считается со мной. Я все еще храню их здесь, в ящике…

– Покажи мне новые.

Олли вяло качает головой. Фыркает:

– Нет, не надо…

– Давай не заставляй меня умолять… – Симон обходит стол и открывает ящик.

– Нет, не надо… – Олли пытается остановить его.

Но Симон быстрее. Он берет папку и открывает ее. Смотрит эскизы:

– Они прекрасны, Олли!

– Эх… Только ты так говоришь.

– Нет, я объективен… Поверь мне…

Олли смотрит на него. И улыбается. «Конечно, этот парень милый. Он делает все возможное, чтобы быть со мной милым. Но мне так плохо. Я все время думаю о Джампи. Он больше не появлялся. Даже не отвечает на мои эсэмэски и письма. Даже на «Фейсбуке» игнорирует, и в чате, когда мы оба онлайн, он сразу же меняет свой статус на „Не в сети“. В профиле написал: „Разочаровавшийся в любви“. Очень мило. Я чувствую себя дерьмово».

– Хочешь кофе, Олли? Ты опоздала, так что пять минут больше, пять минут меньше… Давай идем…

Симон берет ее за руку. Они выходят из офиса. Быстро проходят по коридору. Входят в бар и кладут две кофейные капсулы из коробки в кофемашину. Ждут несколько секунд, потом забирают полные бумажные стаканчики. Берут два пакетика коричневого сахара и две чайные ложки.

– Правда, Олли, ты должна верить в свой талант чуть больше…

Олли делает первый глоток, а затем дует в стаканчик, кофе очень горячий.

– Ты ужасно милый. Единственный человек, которому есть дело до моих работ, Эдди назвал их сперва детским садом, а потом – рисунками второклассницы.

– Видишь? У тебя прогресс! Уже перешла во второй класс! – Симон допивает кофе. Зачерпывает оставшийся на дне сахар ложечкой.

– Ты оптимист, да? Он ничего мне не говорил с того дня… Он даже не помнит, что я существую.

Симон смотрит на нее. Кладет ложку с сахаром в рот. «Я помню, что ты существуешь. Ты выглядишь прекрасно. Интересно, знаешь ли ты об этом? И мне не все равно. Интересно, знаешь ли ты об этом? Знаешь ли, что ты мне нравишься?»

Олли внезапно поворачивается. И видит, что он пялится на нее. Симон подскакивает на месте. Сахар рассыпается. Он кашляет.

Олли улыбается:

– Ну все, пора возвращаться… Если Эдди зайдет, он в мгновение ока вышвырнет меня…

Они бросают стаканчики в корзину для мусора и снова поднимаются по большой лестнице в вестибюль. Возвращаются в офис, и сердце Олли останавливается, стоит ей перешагнуть порог. За ее столом сидит Эдди. Симон смотрит на Олли, подмигивает ей и уходит.

Олли сглатывает и