Дело №346 - Лариса Капицына

– Ну и чего ты его притащил?

– Да вот думаю, кому позвонить с ее телефона? Хочу ее розыграть. Пошлю смс общему приятелю, что-нибудь развратное. Пусть потом оправдывается.

Мешков смотрел на него не отрываясь.

– Что ты сказал? Позвонить с ее телефона?

Как он мог не подумать об этом сразу, идиот?

– Ты чего? – спросил напарник, аккуратно положив оба телефона на стол.

– Набери мне с ее телефона. Только ничего не говори. Быстрее поймешь.

Вадик с вытянувшимся лицом набрал нужный номер. Через некоторое время в кармане у Мешкова завибрировал сотовый. Он взял трубку, нажал кнопку, помолчал немного и отключил свой телефон.

– Хватит. Неси его сюда. Телефон твоей Вороны.

– Держи.

Мешков показал ему два телефона.

– Скажи, если ты посмотришь распечатку звонков твоей девушки за сегодняшний день, что получится?

– Получится, что она забыла свой телефон, – усмехнулся Вадик. – А еще получится, что она настоящая ворона. Я всегда об этом говорю.

– Нет. Получится, что она… сколько сейчас? в шесть сорок пять звонила мне. А ведь этого не было.

Вадик плюхнулся на стул, ошарашенно посмотрел на телефон.

– Она не звонила. В тот день, то есть в четверг, жена Черных не звонила.

– Вот именно! – Мешков хлопнул себя по лбу. – Все это время мы отталкивались от этого звонка в двенадцать часов, считая, что до этого времени она была жива. А он убил ее намного раньше. В нужное время позвонил сам себе с ее телефона. Когда он ждал ее в редакции, чтобы сделать фотосессию, ее уже не было в живых. Он не спеша возвращался домой, маячил на глазах у других людей и непременно так, чтобы его хорошенько запомнили, поскандалил в магазине, долго говорил с соседкой. И получалось, что они подтверждали его алиби. От тела он мог избавиться поздно вечером или даже ночью. Вот так-то! Вдову Тучкова он убил, чтобы избавиться от сообщницы. Скорее всего планировал это с самого начала. Мотив – избавиться от жены. Может, из мести, за то, что изменила ему. А может, не хотел делить с ней самое дорогое – «Улыбку на все сто» – в случае развода. Надеюсь, что он пояснит свои мотивы и еще надеюсь, что пока мы его не возьмем, он не отправит на тот свет кого-нибудь еще.

Женщины – это прекрасно. Без них невозможно жить и все такое. Он сам не далее как несколько дней назад мечтал о куротном романе с какой-нибудь женщиной, и не только о постельных радостях, но и чем-нибудь романтичном.

Но сейчас он думал, что ужасно устал от женщин. За последние две недели он повидал их слишком много, и большинство из них не вызывали у него восторга, а даже наоборот. И теперь, когда они гнали как сумасшедшие, потому что он сам велел Вадику выжать все что можно из хилого движка своей легковушки, теперь, после того, как они два раза чуть не отдали богу душу, пока мчали сюда, – она смотрит на них своими глупыми голубыми глазами, хлопает ресницами и раздраженно передергивает плечами, как-будто он приглашает ее, такую модную, такую эффектную, на скучный танцевальный вечер под названием «Для тех, кому за тридцать.»

Они припарковались у обочины, шли молча и Вадик с опаской посматривал на Мешкова. Он никогда не видел его таким отстраненным. Они вошли в стеклянную дверь и, конечно, на них посмотрела вахтерша, удивленно поздоровалась, сказала, что они уже закрываются. Мешков не ответил на ее приветствие, решительно поднялся на второй этаж.

В холее сидела Кристина, будущая жертва Льва Николаевича Розина, и как всегда говорила по телефону и Мешков, подходя к ней подумал, что айфон – просто фрагмент ее искуственного тела, она, наверное, никогда не выпускает его из рук, даже во сне.

Она кивнула им, не прерывая разгвор, и очень удивилась, когда они прямиком направились к кабинету шефа. Дверь была заперта. Мешков подергал ручку.

– Эй! – крикнула она, закрывая трубку рукой. – Вы что? Дмитрия Николаевича сегодня не будет.

– А где он? – обернулся Мешков.

– Ну я откуда знаю? – и тут она передернула плечами. И этот жест окончательно вывел Мешкова из себя. Он подошел к ней решительно, вытащил из ее рук телефон и спросил зловещим вкрадчивым голосом:

– Что он сказал?

Она моргнула ресницами-бабочками.

– Сказал, что поедет на дачу.

– Адрес.

– Еще чего! – она обиженно отвернулась. – Я что, должна знать все на свете?

И тут Мешков гаркнул, так громко, что она вздрогнула:

– Адрес! Быстро!! Ну!!!

У нее задрожал подбородок, побежали слезы, оставляя на щеках ровные черные дорожки.

Это здесь недалеко, нужно свернуть на бетонку. Дачное товарищество «Восход». Если ехать по бетонке – четвертый забор справа, голубого цвета.

Бабочки намокли и слиплись. Под глазами образовались черные круги.

– Я была с ним там всего пару раз…

Глава 27

Савва очнулся оттого, что на лицо капало что-то соленое. Он провел языком по губам. Точно соленое. Он приоткрыл глаза. И улыбнулся. Потому что это была оно. Самое красивое лицо в мире, лицо девушки с нахмуренными бровями. Но что это было за лицо! Рот у нее был залеплен пластырем, на левой скуле вздулся широкий рубец. И главное, она плакала. Плакала так отчаянно. Слезы градом катились из глаз и капали Савве на лицо.

Савва приподнялся резко и тут же почувствовал такую пронзительную боль в затылке, что немедленно откинулся обратно. Он вспомнил, что получил удар по голове. Провел рукой по затылку. На пальцах осталась кровь.

Он снова приподнялся, на этот раз очень аккуратно.

У нее были связаны за спиной руки, залеплен рот и на ней не было ничего, кроме нижнего белья. Она ползала вокруг него на коленках по ледяному каменному полу, склоняла над ним свое лицо и плакала не переставая.

Для начала Савва оторвал пластырь, но приложив палец к губам, показал, чтобы она говорила очень тихо.

– Господи! Ты жив? Слава Богу! – у нее затекли губы и она так замерзла, что ее речь была бессвязная, как-будто ее била крупная дрожь.

– Повернись спиной.

Сначала он пробовал развязать веревки, но не смог. Узлы были завязаны слишком туго. Оставалось только перегрызть их зубами. От движений челюстью у него ломило в голове и по затылку потекло что-то теплое, стекало за шиворот. Но он не сдавался и, наконец, веревка ослабла.

Она вытащила руки и стала тереть запястья, на которых остались жесткие рубцы.

Савва сказал:

– Лучше мне не вставать.

– У тебя кровь! Вся шея в крови!

– Меня ударили чем-то тяжелым. Где мы?

– Не знаю. Кажется, в каком-то подвале, у него на даче.

– Теперь я знаю, что означает каменный мешок, – Савва хотел усмехнуться, но усмешка вышла жалкой. – Слушай, тебе надо что-нибудь накинуть. Возьми мое пальто.