Тридцать дней тьмы - Дженни Лунд Мэдсен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Стефан узнал машину. Ни за что не поверишь, кому она принадлежит!
Ханна ошеломленно уставилась на фотографию автомобиля, которую держал перед ней Стефан, упрямо утверждая, что именно в него сел Тор в тот вечер, когда его убили. Этого просто не могло быть!
– Ты абсолютно уверен? У многих есть такие же машины.
Стефан мотнул головой.
– Не такие. Я узнал ее, потому что она старая. Я помнил, что раньше уже видел ее у нас в деревне, но узнал только тогда, когда посмотрел на эту фотографию. Вот видишь, задний фонарь? Он не работает.
– Наверняка у многих разбиты задние фонари. Если это единственная деталь, на которой ты основываешься, то вообще-то…
– Да нет, не только это! Клянусь тебе, это она!
На глаза у Стефана даже навернулись слезы: сейчас он был похож на ребенка, который чуть не плачет от отчаяния и бессилия, что его отругали за то, чего он не делал. А взрослые никак не желают поверить, что он говорит правду.
– А мне он кажется весьма убедительным. Я ему верю.
Йорн со значением посмотрел на Ханну, которая и сама мало-помалу начала склоняться к тому, чтобы поверить Стефану. Или, по крайней мере, представить себе последствия его слов. Она снова посмотрела на снимок камеры, запечатлевший машину, в которую, как уверенно утверждал Стефан, ночью садился Тор. Не было ни малейшего сомнения – это был автомобиль Эллы!
– И что теперь?
Ханна и Йорн стояли под крошечным навесом перед домом Стефана. Это было своего рода экстренное совещание, которое они не могли провести ни в доме постороннего, не посвященного в дело человека, ни на снегоходе, посреди завывающей метели. Когда Ханна увидела фотографию машины Эллы, мозг ее будто застыл; в голову ей не приходили ни стройный план, ни какие-то отдельные действия, даже здравый анализ ситуации и то был ей сейчас не под силу. Поэтому она с недоуменным видом уставилась на Йорна, вопрос которого подразумевал, что она знает, что делать. Ханна постаралась сосредоточиться хотя бы на одной мысли.
– Я не могу вернуться домой к Элле.
– Это понятно. Нам следует донести эту информацию до Виктора, и он сможет ее задержать. Однако, учитывая его забинтованное плечо… Может, будет лучше, если я произведу гражданский арест?
Ханна в изумлении посмотрела на Йорна.
– И что? Свяжешь Элле руки, перекинешь ее через сиденье скутера, отвезешь в участок и посадишь под арест?
Йорн задумчиво почесал щетину под подбородком.
– Вообще-то вязать ей руки довольно опасно, а в остальном – что-то в этом роде.
Ханна покачала головой.
– Ты слишком начитался собственных книг. То обстоятельство, что Тор, по всей видимости, сел вечером в машину Эллы, вовсе не обязательно означает, что его убила именно она. Она могла отвезти его в то место, где он встретил своего убийцу.
– А почему Элла ничего не сказала об этом раньше? Если убийца не она, почему не рассказала, что тем вечером была с Тором?
Это был действительно серьезный вопрос, и Ханна задумалась, стараясь найти объяснение, позволяющее подтвердить невиновность ее хозяйки. Вдруг ее осенило: Элла не лгала, она просто умолчала!
– Ее никто не спрашивал!
– Что?
– Элла не лгала, так как никому и в голову не приходило спросить ее, что она делала тем вечером и видела ли она Тора. Естественно, Элла обязана была сама сообщить эту информацию, и остается загадкой, почему она этого не сделала. Но я постараюсь выяснить. Поехали!
Внезапно у Ханны созрел абсолютно четкий план. Она трусцой направилась к снегоходу, уже покрывшемуся изрядным слоем снега. С помощью загипсованной руки она смела снег. Йорн, растерянно моргая, все еще продолжал стоять под навесом.
– Куда мы собрались?
– Домой к Элле! Я должна спросить ее с глазу на глаз, почему тем вечером она посадила к себе в машину Тора.
49
Входя в дом Эллы, Ханна немного нервничала. Йорн настоял на том, что он затаится у одного из окон, чтобы прийти ей на выручку, если ситуация выйдет из-под контроля. Правда, Ханна с трудом себе представляла, каким образом Элла со своими сорока восьмью килограммами могла на нее наброситься. С другой стороны, со своей правой загипсованной рукой Ханна была относительно небоеспособна, и если Элла и вправду смогла разделаться с Тором, то… Ханна слегка вздрогнула, гоня от себя эту мысль, в которую все равно не верила. Слегка повысив голос и стараясь, чтобы он звучал как можно более спокойно и приветливо, она развернулась в сторону гостиной и позвала:
– Элла! Там на улице такая жуткая метель! Я уж думала, что не доберусь обратно!
Ханна завозилась, пытаясь справиться с курткой, как вдруг та как бы сама собой соскользнула с ее плеч. Ханна обернулась и увидела, что позади нее с курткой в руках стоит Элла. Ханна не слышала, как хозяйка дома подошла к ней со спины в прихожей, и не заметила, как Элла помогает ей раздеться. Элла приветливо улыбнулась и сказала несколько слов по-исландски, звучало это вполне дружелюбно, но почему-то испугало Ханну.
И снова они уселись друг напротив друга перед камином, держа по чашке кофе. Горели свечи. Это совместное распитие кофе уже походило на ритуал. Ханна осторожно пригубила горячий напиток.
– Спасибо. Как же приятно снова оказаться в тепле! Я продрогла до костей.
Элла протянула Ханне еще один плед, однако та отказалась: она уже укрыла ноги и не хотела еще больше закутываться перед тем разговором, который ей предстояло начать. Тяжело вздохнув, Ханна, чтобы быстрее перейти к сути, начала с полуправды.
– Мне надо тебя спросить кое о чем… Возле автозаправки я встретила одного парня по имени Стефан. Не знаю, знакома ли ты с ним?
Элла отрицательно мотнула головой. Вообще-то значения это не имело. Ханна просто хотела, чтобы Элла сосредоточилась.
– Мы заговорили о том, что я живу у тебя, и тут Стефан сказал… Да, я прекрасно понимаю, что это звучит странно, но он сказал, что видел, как Тор садился в твою машину в тот вечер, когда его убили.
Ханна потерла левой рукой правую, которая отчаянно чесалась под гипсом. Она выпалила все это быстро, чтобы не пожалеть о сказанном и не остановиться на полдороги, при этом она осторожно наблюдала за реакцией Эллы. Поняла ли она, какое обвинение скрывается в этом невинном в общем-то рассказе? Судя по внимательному взгляду Эллы, она, конечно же, все сразу поняла. Взяв листок бумаги, она что-то написала и развернула бумажку к ней.
