Дочь палача и ведьмак - Оливер Пётч

— Похоже, мы попали в забытые катакомбы андексской крепости. — Он кивнул на человеческий череп с трещиной на лбу, злобно скалившийся на них с кучи мусора. — Теперь мы хотя бы знаем, каким образом была взята крепость. Кто-то показал нападавшим этот туннель. Судя по количеству костей, знатную резню здесь устроили…

Палач вытянул факел и посветил по очереди в каждый из проходов.

— Ведьмак использует эти катакомбы в качестве убежища, — пробормотал он. — Или еще для чего-то, не знаю. Теперь, по крайней мере, ясно, почему беднягу Лаврентия нашли с дароносицей посреди леса. Колдун затащил его сюда, но монаху удалось сбежать. Хотя и не далеко.

Куизль брезгливо сплюнул.

— Если бы твой муж не уснул, этот Лаврентий, может, сказал бы еще что-нибудь, и мы давно знали бы, где нужно искать!

— От твоей ругани сейчас тоже толку мало, — раздраженно ответила Магдалена. — Скажи лучше, какой туннель выбрать.

Палач нахмурился.

— Пойдем по правому, — сказал он в итоге. — Откуда вонь идет. Похоже, он тянется еще глубже в гору, к тому же ведет прямо к монастырю.

— Хочешь сказать, ты здесь стороны света определить можешь? — изумилась Магдалена.

Палач с ухмылкой показал на свой длинный, крючковатый нос.

— Он всегда подскажет мне, куда идти. Я как старый незрячий пес. Такие всегда домой дорогу находят.

Без лишних объяснений Якоб шагнул в правый туннель, и Магдалена, пожав плечами, пошла следом. Она давно отказалась от попыток разгадать отцовские причуды, хотя и признавала нехотя, что обычно он оказывался прав.

Чем дальше они шли, тем сильнее становился запах. Магдалена уже догадывалась, чем это пахло, — старым ночным горшком, слишком долго простоявшим под кроватью вместе с содержимым. Теперь вонь была до того нестерпимой, что в горле першило.

Сморщив нос, женщина поспевала за отцом. Может, они приближались к огромной клоаке? Она невольно посматривала на потолок, словно на нее в любую секунду могла свалиться порция нечистот. Палач между тем решительно шагал дальше, и Магдалене показалось в темноте, что он несколько раз угрюмо кивнул.

— Врата в преисподнюю, — проворчал Куизль. — Старуха права была. Воняет так, будто сам сатана сейчас из-за угла вывернет… Что ж, теперь мы, по крайней мере, разгадаем одну из множества загадок.

— Что ты имеешь… — начала Магдалена, как впереди вдруг замерцал слабый свет.

От левой стены исходило легкое свечение. В темноте оно мерцало ядовитым облаком.

— Господи, что это? — прошептала Магдалена.

— Это? — Якоб ухмыльнулся. — Одна из наших загадок. Хоть и воняет безбожно.

Он зашагал к свету и, казалось, растворился в сиянии.

— Папа! — в ужасе крикнула дочь палача. — Где ты?

С замирающим сердцем она бросилась вслед за Куизлем и поняла, что свечение исходило из очередного прохода. Шагнув через низкую арку, женщина оказалась в круглой, похожей на колодец комнате, залитой зеленоватым сиянием. И, только приглядевшись как следует, Магдалена заметила, что светилась не сама комната, а лишь некоторые предметы в ней. Слева стоял грубо сколоченный стол, на нем лежала раскрытая книга. Рядом стояли какие-то миски, реторты и тигли, и каждый предмет светился этим странным сиянием. Тут же были сложены и другие книги в толстых кожаных переплетах. По всему столу рассыпались мелкие крошки, тоже светясь зеленым.

Но ярче всего светилась громадная куча мусора у противоположной стены — словно по ней ползали сотни светлячков. Вонь в комнате стояла такая, что Магдалену едва не вывернуло.

— Прошу пожаловать! — проворчал палач. — Мы отыскали нужник старой крепости.

Магдалену так заворожило сияние, что до нее не сразу дошло, что сказал отец.

— Что отыскали? — спросила она смущенно.

— Нужник. Или, скорее, клоаку под ним.

Якоб шагнул к куче и принялся в ней копаться. Между пальцев у него посыпались черные комки. Он взглянул на круглое заскорузлое отверстие в потолке.

— Похоже, когда-то там находилась уборная благородных господ. — Куизль ухмыльнулся. — В сортире-то мы все равны, так ведь? Без разницы, хоть ты граф, монах или живодер какой.

Магдалена растерянно взглянула на отца:

— Но почему тут все светится? Стол, миски, эти вот комья…

— Потому что колдун создает здесь адское пламя, — ответил Куизль. — И послушник Виталис, и брат Лаврентий, оба были обсыпаны фосфором. Вспомни, что Симон видел в подвале, когда осматривал трупы.

— Свет! — воскликнула Магдалена. — Ну конечно! Ты же рассказывал про этот фосфор. Он светится зеленым и горит, как трут. Но клоака тут для чего?

— Чтобы получить фосфор, выпаривают мочу. — Палач брезгливо отшвырнул скомканные нечистоты. — Много мочи. А здесь дерьма скопилось, наверное, от десятка благородных поколений. Колдун, похоже, разыскал эту клоаку и воспользовался ею для своих целей.

Охваченная любопытством, Магдалена подошла поближе и посветила факелом, но палач оттащил ее за руку.

— Осторожнее, — прорычал Якоб. — Эта дрянь вспыхнет, ты и глазом не моргнешь. А при том количестве, что здесь накопилось, вся гора может на воздух взлететь.

Он повернулся к столу, осмотрел ступки, реторты и тигли и задержал взгляд на книгах. Потом взял наугад особенно потрепанный том и пробормотал:

— Написана иероглифами. Похоже, очень старая. Странно, я такого никогда не видел…

Он отложил фолиант в сторону и потянулся за следующим. Этот тоже был написан на незнакомом Магдалене языке. В конце концов Куизль взялся за раскрытую перед ним книгу. Полистав переплетенный в кожу том, присвистнул сквозь зубы.

— Если бы я не знал заранее, что книгу эту написал полоумный убийца, то поклонился бы перед ним. Посмотри сама.

Магдалена с любопытством приблизилась и взглянула на искусно исписанные страницы: записи на латыни с размашистыми кроваво-красными буквами и инициалами, зарисовками кукол, человеческих конечностей и загадочных устройств, о назначении которых оставалось только догадываться. На других страницах значились странные формулы, расчеты и ряды чисел. Глядя на все это, дочь палача решила, что это сам сатана писал свою собственную библию.

— Поразительно, — прошептал Куизль едва ли не с благоговением. — Здесь собраны знания из всех тайных наук. Похоже немного на «Оккультную философию» Агриппы, только еще загадочнее. Я такого еще ни разу не встречал. Кто бы это ни написал…

Он замолчал и взволнованно ткнул пальцем в одну из последних страниц, на которой были нарисованы несколько молний, бьющих в крышу. Вдоль стены к человеческому эскизу тянулась то ли веревка, то ли проволока. Внизу значились три слова на латыни. Tornitrua et fulgura.

Гром и молния.

— Громоотвод Непомука! — выдавил палач. — Он рассказывал мне про него в подвале, помнишь? Именно таким он описывал и тогда, и слова на латыни те же. А это значит только одно…

Он принялся перебирать книги, пока не показал с торжествующим видом еще одну записную книжку.

— Ха, так я и думал! — воскликнул он. — Записная книжка Непомука. Я узнал ее по почерку.

Магдалена нахмурилась, едкая вонь мешала ей думать.

— Записная книжка Непомука? — переспросила она. — Но ведь он сейчас в Вайльхайме. Как же эта книжка могла сюда попасть?

— Непомук говорил тогда, что Виргилиус постоянно расспрашивал его об этом громоотводе, — задумчиво ответил Куизль. — У них даже до споров доходило, потому что Непомук не хотел ему ничего говорить. Виргилиус утверждал, мол, кому-то там захотелось поближе познакомиться с этими записями. Похоже, этот кто-то и выкрал книжку.

— Колдун! — У Магдалены мороз прошел по коже. — Думаешь, он убил Виргилиуса с послушниками, устроил так, чтобы Непомука отправили на костер, и все это ради громоотводов?

Палач покачал головой:

— Не знаю. До сих пор он делал все, лишь бы только добраться до облаток. Как это все связать? — Он вздохнул. — Жаль, что похищенного Виргилиуса нашли мертвым в колодце. Уж он-то нам что-нибудь рассказал бы на этот счет…

Магдалена собралась было с ответом, но из глубины коридора донесся вдруг шорох. Что-то шаркало по полу.

— Я так смотрю, к нам пришли, — проворчал палач и потянулся к дубинке, висевшей на поясе рядом с ножом. — Что ж, встретим гостя как полагается.

Обездвиженный, Симон смотрел на стоявшую посреди комнаты куклу. Внутри у нее скрипело и трещало, а сама она шевелила красными губами и говорила человеческим голосом.

— Этот яд удивителен, не правда ли? — спросила Аврора.

В высоком голосе слышалась странная хрипотца, даже визгливость. Симон уверен был, что где-то уже слышал его, но из-за страха не мог вспомнить, где именно.

— Он лежит у меня еще с поездки по Вест-Индии, — продолжала кукла. — Коренные народы используют его на охоте, в том числе и на людей. Вообще-то он вызывает мгновенную смерть, но, видимо, сказались последствия дальней дороги. Хотя так даже интереснее.