Сила ведлов - Александр Абердин

Поговорив со своими спутниками ещё полчаса, он завалился спать. Увы, но салон большого экспедиционного самолёта не располагал отдельными каютами, и потому, откинув верхнюю койку, он забрался на неё и быстро уснул, остальные же продолжили лепить из алмазов прекрасные, дивной красоты бриллианты.

Наутро, едва позавтракав, Митяй отправился на каменную охоту. Он установил на берегу большой алюминиевый стол с бортиками, для чего ему пришлось турнуть животных, пришедших на водопой, крокодилы ведь заняли самое удобное место, и лоток, и уже через пару часов по нему покатились разноцветные бриллианты самого различного размера и интенсивности окраски, но всего двух оттенков — холодного и тёплого, чуть ли не горячего на вид. Как одни, так и другие алмазы обладали нужными качествами, могли генерировать тепловой луч и луч холода.

За двое суток, работая по четырнадцать часов в день, Митяй сумел добыть около шести тонн бриллиантов, которые его помощники ссыпали в замшевые мешки и складывали в багажном отсеке. Самые крупные он отбирал для своих собственных нужд. Когда поток камней иссяк, эколог, немного подумав, принял решение лететь в пустыню Намиб и приводниться на реке Оранжевой поближе к океану. Наверняка часть алмазов давно уже покоится на дне Атлантики. Впрочем, летел туда Тимофей, а сам Митяй крепко спал, когда рано утром самолёт съехал с берега в воду и взлетел. Пустыня Намиб уже существовала и была ничуть не меньшего размера, чем и в будущем, а вот пустыня Калахари ещё только-только начала зарождаться. Ледник на Капских и Драконовых горах уже почти весь растаял, но Митяй считал, что положение ещё можно поправить. Он специально, ещё с ночи, попросил разбудить его при подлёте к ним, прежде чем лететь к месту каменной охоты. Что одни, что другие горы, ещё не подвергшиеся ветровой эрозии, выглядели довольно внушительно. Помимо них Митяй увидел внизу несколько строящихся городов, а когда они прилетели на место, то там их уже ждали два самолёта-амфибии ещё большего размера, прилетевшие из давно уже отстроившегося и процветающего Русланограда, который он по старинке называл Хайфой. Они должны были переправить все добытые цветные алмазы в Дмитроград.

На Береге Скелетов каменная охота оказалась более удачной. Здесь камни двигались к Митяю даже по пляжу, на котором их тоже валялось немерено. Однако через трое суток в Дмитроград полетел только один самолёт. Второму предстояло лететь в Либерию. Там Митяй собирался провести третью, заключительную каменную охоту. Хотя в принципе он собрал только вершки, поскольку не тревожил земные недра, и этих алмазов должно было хватить с избытком на многие годы вперёд. Таня за эти дни провела целую серию опытов и была от них в полном восторге. Изготовленные ею нагревательные и охладительные элементы представляли собой четырёхгранные, простенькие квадратные пирамидки размером два на два миллиметра, с фаской вдоль плоского донышка. Хороши они были уже только по одной-единственной причине — давали регулируемый лучи тепла и холода. Это позволило ей изготовить термоэлектрический модуль для получения электроэнергии. Большие бриллианты королевской огранки лупили сразу во всю мощь, а она у них была совершенно дурной силищи.

Как только каменная охота на берегу Оранжевой реки завершилась, самолёт-амфибия, нагруженный почти восемнадцатью тоннами алмазов, полетел в Дмитроград, а Митяй решил не тянуть кота за хвост и немного поэкспериментировать с двумя самыми громадными, почти девяти и восьми сантиметров в диаметре, голубыми бриллиантами. Из Русланограда-Хайфы им доставили пять комплектов тёплой полярной одежды и защитные гермошлемы. Митяй и Найдар, привязавшись страховочными ремнями, сели возле распахнутого настежь грузового люка, Танюшка отправилась в пилотскую кабину, а Таня, также привязавшись, страховала их в салоне. Всё, что могло выдуть из салона потоками ветра, было отнесено в герметичный грузовой отсек. Пассажирский люк был достаточно широким, так что оба морозильных дел мастера не мешали друг другу. Самолёт взлетел и с набором высоты полетел над океаном в сторону Капских гор. Увы, но на их вершинах оставались лишь жалкие крохи льда, а ведь когда-то горы накрывал мощный ледник, о чём говорили их полностью лысые верхушки.

Пролетая над океаном, оба морозильщика стрельнули по нему по нескольку раз, и на волнах моментально закачались большие овальные льдины размером с футбольное поле. Стрельба холодными лучами велась ведь под наклоном. Морозящий луч бил, расширяясь конусом с углом в двенадцать градусов, и имел приличную дальнобойность, которая так и осталась неизвестной, но самая большая льдина имела в поперечнике уже около километра, а ведь самолёт летел на высоте три километра. Стрелять вдаль Митяй побоялся, мало ли что может попасть под удар луча холода.

Над Капскими горами им пришлось кружить на высоте в пять километров. Их очень выручало то, что серебристый морозящий луч, моментально охлаждая камни, тут же окрашивал их инеем в белый цвет. Они красили и красили вершины гор в белый цвет, и на них быстро нарастал толстый слой инея. Работа продолжалась почти до самого вечера и прекратилась, лишь когда над горами стали сгущаться тучи и подул сильный ветер. Только после этого они полетели в ближайший город, строящийся в месте слияния рек Оранжевой и Вааль. Переночевав там, они утром полетели обратно. Над горами клубились густые тучи, и Тимофею пришлось подняться на шестикилометровую высоту, но весь экипаж снегового самолёта, как и вчера, подсоединился к бортовой системе жизнеобеспечения, и потому никто не испытывал дискомфорта.

После первого же пролёта над облаками те просыпались вниз снегом и ледяной крупой, так что уже через полчаса Митяй увидел, что вершины Драконовых гор покрывал многометровый, не менее тридцати, если не все сорок метров, слой снега, но они продолжили работу и стали снова промораживать снег, лёд и иней до ещё более низких температур. Уже через каких-то пять часов вокруг них закрутился самый настоящий мини-циклон из туч, переполненных водой, но снизу передавали, что на землю у подножия гор не упала ещё ни одна капля. Лютый холод всасывал в себе всю влагу, словно насосом.

За пять дней они наморозили над Капскими горами снеговую шапку полукилометровой высоты, и та продолжала расти, хотя и оседала под собственным весом, превращаясь в лёд. Эксперимент окончился удачей. В конечном итоге всё же хлынули проливные дожди в предгорьях, но улетели снегоделы и вовсе не потому, что об этом их попросили местные жители. Они уже дважды дозаправлялись топливом и после третьей дозаправки полетели к Драконовым горам и летали над ними две недели подряд, — такой азарт их охватил. Только после этого, наморозив весьма приличные ледники, Митяй сказал, что пока этого хватит, и передал эстафету местным гляциологам. Но вооружать их бриллиантами холода не стал, да и не те у них были самолёты, не говоря уже о технике пилотирования, ведь Тимофею и Танюшке приходилось ведловать в кабине изо всех сил, чтобы самолёт не свалился вниз в то время, как Татьяна ведловала в салоне, постоянно сбивая лёд с корпуса и плоскостей. Зато после них остались дивные, овальной формы бело-снежные, голубеющие книзу, пусть пока ещё фирновые, но уже мощные купола, естественные регуляторы климата в региональном масштабе, без которых о регулярных осадках даже нечего и мечтать. Но зато неприятности, связанные с опустыниванием, гарантированные на все сто процентов близостью к экватору, остались в далёком прошлом и о них можно было забыть навсегда.