Сила ведлов - Александр Абердин

Бывший лейтенант, найдя глазами на верстаке ножны из чёрного дерева, быстро подошёл, вложил в них изумрудный клинок, весивший килограмма два с половиной, а поскольку на ножнах имелся ремешок, повесил подарок на шею и буркнул в ответ:

— Проехали. Забудь. Ни о каком опасном оружии я не упоминал. Понятно? Мне только не хватало, чтобы ты за старое взялся.

Найдар недоумённо взвыл:

— Митяй, но я же изготовил этот кинжал только для тебя одного. Ты же знаешь, что дагоны больше не охотники и им не нужны ни кинжалы, ни копья.

— Вот и замечательно, что не нужны, — примирительным тоном сказал Митяй. — Но и ты не спрашивай меня, какое оружие тебе удалось сделать. Поверь, должно случиться нечто очень страшное, чтобы я достал твой кинжал из ножен как оружие. Он всегда будет служить для меня только в качестве украшения, подаренного мне самым великим ведлом из тех, кого я только знаю, но об этом ты тоже помалкивай. Ты же знаешь, Найдар, я никого не ставлю выше других и сам на цыпочки не встаю.

Глава 13

Бриллианты холода — бриллианты огня

Стоило только Митяю сделать пару шагов по мастерской Найдара, как от кинжала отвалилась и чуть было не упала на каменный пол золотая массивная рукоятка. Он успел её поймать, и мастер, всплеснув руками, огорчённо воскликнул:

— Как же это так?! Ведь я её очень прочно приделал!

Митяй, вертя в руках рукоятку кинжала, стилизованную под орла с овальным, неплохо огранённым бриллиантом вместо головы, за сохранность которого больше всего переживал, поспешил успокоить Найдара:

— Пустяки, мелочи жизни. Не волнуйся, я приделаю её обратно. — Однако он тут же почувствовал что-то неладное, а точнее, то, что изумрудный клинок гремит в ножнах так, словно те стали ему велики, и добавил: — Нет, Найдар, кажется, это не пустяки. Ты подарил мне какой-то неправильный изумруд.

Он подсел к большому стальному верстаку, снял с шеи ножны и вытряхнул из них на круглую плоскую кожаную подушку, туго набитую песком, треугольный клинок. И Митяй, и Найдар вскрикнули от удивления в один голос:

— Что за чёрт! Великие духи!

Удивляться было чему. Изумрудный клинок резко уменьшился в объёме, и теперь его длина была сантиметра двадцать четыре, ширина в самой широкой части не более десяти, а в толщину он уменьшился до двух сантиметров. При этом изумруд потемнел, а гравировки на нём сделались ещё тоньше и заполнились, словно рубином, отчего стали отчётливо видны. Митяй, переворачивая клинок с бока на бок, увидел всю свою африканскую эпопею начиная с рытья Суэцкого канала. Выглядело это конечно же очень мило, но не они сейчас интересовали Митяя, а метаморфозы с изумрудом, ведь камень, судя по всему, изменился только в размерах, и при этом ничуть не похудел, и хотя даже без золотой рукоятки весил немало, теперь его можно было прилепить к телу, и главный ведл даже сообразил куда — на грудь, остриём кверху и овальной нижней частью книзу. Однако он не стал пока этого делать и повторно поинтересовался:

— Найдар, где ты нашёл этот изумруд и каким образом изготовил из него кинжал? Не торопись, расскажи всё подробно. Мне спешить некуда, а я хочу знать про него всё.

Найдар подсел к верстаку и принялся рассказывать. Он даже достал из специального футляра два своих рабочих алмаза, и те очень удивили Митяя своей формой. Один голубоватый алмаз был похож на косую стамеску шириной в три сантиметра, длиной в пять и толщиной в пять миллиметров, с идеально ровной и острой режущей кромкой, а второй — на ланцет, и к обоим были приделаны массивные, удобные ручки из нержавейки. Митяй не удержался и царапнул изумрудный клинок острым кончиком ланцета, но тот не оставил на нём никакого следа. Выслушав не такой уж и длинный рассказ Каменной Руки, он сказал:

— Да, похоже, что ты тут ни при чём. Скорее всего, это моё собственное непроизвольное ведловство плюс проделки Лариски и Зинули, Найдар. Мне осталось непонятно только, каким образом ты сумел так обработать алмазы? Говорящими камнями ведловал или у тебя имеется ещё какой-то секрет?

Ведл пожал плечами:

— Никакого особенного секрета здесь нет. Все дагоны знают, что если камни холода нагреть говорящими камнями, то они делаются мягкими, как воск, и из них можно что угодно вылепить. Я вылепил два этих резца. Жаль только, что они редко встречаются и за ними далеко идти.

— Камни холода? — удивился Митяй. — Найдар, это самые обычные голубые алмазы. Почему ты называешь их камнями холода? Потому что они похожи на лёд?

Вот тут Найдар и убил Митяя такими словами:

— Потому что в руках ведла с говорящими камнями эти камни не только могут разрезать всё, что угодно, но и делать холод.

Митяй возбуждённо воскликнул:

— Стоп! Как это?! Ну-ка покажи!

— Да пожалуйста, — фыркнув, ответил Найдар и поспешил предупредить: — Только учти, они делают очень большой холод, но, если ты хочешь посмотреть, я покажу. Дай только пару минут, чтобы я подготовился.

Митяй невозмутимо согласился:

— Да хоть пару часов, а холода я не очень-то боюсь.

Вот в этом Митяй точно поторопился. Найдар попросил его остаться в мастерской, вышел и через несколько минут вернулся одетым так, словно собрался в гости к пингвинам, даже перчатки надел, и с большим тазом, наполненным водой. Поставив таз посреди мастерской, он оттащил Митяя к дверям, вложив ему в руки изумрудный клинок, встал в дверном проёме и, держа в правой руке алмазную стамеску и нацелившись ею на таз, принялся ведловать. Из голубого алмаза более чем странной формы моментально вырвался бело-голубой неяркий луч, и вода в тазу моментально замёрзла. Хотя Найдар тут же прекратил ведлование, от таза из нержавейки по зелёному диоритовому полу тотчас стало разрастаться морозное заиндевелое пятно, а сам таз стал прямо на глазах обрастать густым колючим инеем. И он, и вода в нём явно имели температуру где-то под минус девяносто градусов, отчего в мастерской сразу же сделалось очень холодно. Найдар, схватив Митяя, попятился за дверь, захлопнул её и сказал:

— Теперь туда до завтрашнего утра не войти. Раньше вода точно не растает. Там же замкнутое пространство. Дурное это дело, Митяй, замораживать что-нибудь камнями холода. Правда, иногда я так охотился. Подводил поближе мамонта, замораживал его, а потом он очень долго оттаивал.

Митяй быстро спросил:

— Найдар, и все дагоны умеют так делать?

— Да, ты и сам сможешь так сделать, Митяй. Это ведь почти то же самое, что заставить любой прозрачный камень светиться, только ледяные камни вместо луча света дают луч холода. Но зачем тебе так много холода, Митяй? Он же бесполезен. Поэтому дагоны никогда не пользуются камнями холода.