Любовный эксперимент по-американски (СИ) - Армас Елена

– Все-таки твой папа – настоящий кусок хлеба.

– Это выражение не переводится с испанского буквально, детка, – засмеялся Аарон. – Ты хотела сказать, что Джо – настоящий плюшевый мишка?

Подруга закатила глаза.

– Ладно, Рози догадалась, что я имела в виду. Да вы оба меня прекрасно поняли.

Я слабо улыбнулась. Кто его знает, что на самом деле подразумевала Лина? Впрочем, наверняка что-то приятное – моего отца она обожала.

– О, гляди-ка, – указала на меня подруга, – неужто намек на улыбку? Такого не случалось уже пару месяцев.

Я вздохнула и пожала плечами.

– Кстати, договорилась, что Олли пройдет собеседование с хозяином строительной фирмы, которая ремонтировала мою квартиру.

Мистер Аллен дал мне телефон Эйдена, и тот сообщил, что нуждается в рабочей силе, как раз подумывает взять стажера. Я спросила, готов ли он рассмотреть человека без опыта. Эйден не возражал. Олли, выслушав мое предложение, заинтересовался. Более того – идея его здорово привлекла.

– Потрясающе, Рози! – хлопнула в ладоши Лина. – Будем надеяться на лучшее. Если Олли нужен совет, Аарон натаскает его перед собеседованием. Человек, выживший на допросе у моего мужа, получит любую работу, которая ему приглянется. Сама знаешь, каково попасть в лапы Аарона.

– Хм, насмешила. – Аарон прервал ее быстрым поцелуем, и подруга слегка смешалась. – Впрочем, если считаешь, что разговор со мной поможет – присылай брата, Рози.

– Спасибо, – горячо поблагодарила его я.

Аарон и вправду собаку съел на интервью с кандидатами; Хотя «Ин-Тех» и ремонтная фирма Эйдена ничего общего между собой не имели, подобный опыт Олли наверняка пригодится.

– По-моему, мысль дельная, но пусть брат сам решает, каким образом готовиться к собеседованию.

Освещение в зале вдруг погасили, и на подвешенный высоко на стене экран упал яркий луч света.

Вокруг зазвучали радостные возгласы – приближался долгожданный момент.

Долгожданный для всех, кроме меня.

Лина прижала ладони к щекам и улыбнулась во весь рот. Я тоже старательно приподняла уголки губ, изображая ликование, однако не факт, что преуспела. Впрочем, косого взгляда от подруги не удостоилась – так что, наверное, сыграла неплохо. Лина схватила меня за руку и потащила прочь от стола, в самый центр взбудораженной толпы.

– Это обязательно? – спросила я.

– Обязательно, – похлопала она меня по руке.

На экране появились две золотые цифры – единичка и ноль, и меня окутала атмосфера всеобщего радостного предвкушения.

Ладно. Еще несколько секунд – и я свободна.

Подруга втиснулась между мной и Аароном. Вокруг бурлил водоворот возбужденных людей – кто-то стремился пробраться поближе к экрану, другие отчаянно искали свою пару, с которой будут наблюдать за обратным отсчетом.

Наши с Линой взгляды встретились, и в ее глазах появился непонятный мне скрытый смысл. Никогда она так не смотрела – будто сию секунду готова ради меня пройти по огню. Похоже, едва сдерживалась, чтобы не заключить в объятия. Даже слегка прослезилась. За секунду до боя часов и воцарившимся за ним радостным хаосом шепнула:

– Загадывай желание, Рози – оно точно сбудется.

Меня ее слова немного удивили, однако я машинально закрыла глаза и прислушалась к обратному отсчету, размышляя над тем, что сказала Лина.

Мы двигались в новый год.

Десять!

Загадывай желание…

Девять!

Оно точно сбудется.

Восемь!

Я ничего не хотела. Впрочем, одно желание было.

Семь!

То есть не желание, а человек.

Шесть!

Единственный человек в мире, которого я жаждала всем сердцем увидеть здесь, рядом со мной.

Пять!

Мужчина, в которого я безнадежно влюблена…

Четыре!

Мужчина, которого я желала сегодня поцеловать. Сегодня – и каждый следующий день.

Три!

Кто-то взял меня за руку, однако глаза я не открыла. Теплые сильные пальцы… Откуда они мне знакомы?

Два!

Мое сердце затрепыхалось в грудной клетке, очнувшись от сна, в котором пребывало последние пару месяцев.

Меня нежно потянули за руку, прижали к широкой груди… В нос ударил приятный запах туалетного мыла и морской соли. Я вдруг напряглась и задрожала всем телом. Затрепетала от предчувствия невероятной возможности.

Один!

Я ощутила у своих губ теплое дыхание, и горло сжало спазмом. Меня поцеловали…

Я продолжала внушать себе, что этого быть не может – просто разум играет в непонятные игры, когда у моего уха прозвучали три слова:

– Открой глаза, preciosa…

С Новым годом!

Я подняла веки, заморгала и… О господи!

Из горла вырвалось рыдание – уж не знаю, каким образом, ведь все слезы я давным-давно выплакала. И все же снова ревела, потому что мечта сбылась. Мое единственное желание…

Лукас.

Все было странно и непонятно, и следовало задать множество вопросов, однако что взять с влюбленной дурочки? Я так истосковалась по Лукасу, что лишь уткнулась ему в грудь, больше ни на что сил не хватило. Не мерещится ли мне? Не сошла ли я с ума? Сердце ухало, словно колокол, по щекам текли слезы – и от счастья, и от печали, и бог знает от чего еще.

Лукас здесь! Стоит прямо передо мной – в темном костюме, с взлохмаченной шевелюрой. О, этот теплый взгляд…

Вернулся? Но как, почему?

Лукас сжал мое лицо в ладонях и улыбнулся своей прекрасной улыбкой.

– Не плачь, Рози.

Он прижался лбом к моему виску; держал меня так, словно боялся упустить.

– Все, хватит слез. Слез больше не будет…

Я ничего не видела вокруг: для меня существовал только Лукас. По залу бегали разноцветные зайчики – не до зайчиков… Лукас здесь, со мной! Обнимает меня точно так, как я желала в тот самый день в аэропорту.

Он заговорил, и мои волосы зашевелились от выдыхаемых им слов:

– С Новым годом, ангел! Боже, как я по тебе скучал…

Я схватила его за руки, сомкнула пальцы на запястьях, ощущая биение пульса под теплой кожей, и прошептала:

– Лукас… Ты здесь! Почему ты прилетел?

Он прижал меня крепче, и по спине забегали мурашки.

– Прилетел, потому что люблю. Знаешь, до того считал, что обязан оставить тебя в покое, что недостоин… А теперь готов ползать на коленях, лишь бы вернуть.

Я издала невнятный звук.

Ладони Лукаса, и без того судорожно стискивающие мои щеки, напряглись.

– Расставание далось мне тяжело. Никогда в жизни подобного не испытывал. Теперь-то знаю: я не мог претендовать на то, чтобы с тобой остаться, пока не изменю себя к лучшему.

Он потерся кончиком носа о мой. Его губы были совсем близко, обещая поцелуй, в котором я отчаянно нуждалась.

– Больше никогда тебя не брошу – если, конечно, ты меня примешь. Если согласна терпеть… – Он осторожно заставил меня откинуть голову и посмотрел прямо в глаза. – Примешь? Я тебе все еще нужен?

Ответить я не смогла – горло сдавило спазмом.

– Мне нужно многое рассказать, Рози. Многое объяснить, но… – Лукас запнулся, продолжая держать меня обеими руками. Снова заговорил, и в его голосе слышалось страстное желание, захватившее и меня тоже. – Ты мне нужна. Позволь мне вернуться, и я докажу.

– Лукас, – наконец пробормотала я, – может, ты все-таки прекратишь болтать и поцелуешь меня? Пожалуйста…

Мне не было необходимости на него смотреть: и так знала – он улыбается. А когда его губы коснулись моих, поняла, что не ошиблась. Я чувствовала всеми фибрами души его замечательную улыбку, бескорыстность, доброту, любовь и искренность – словом, все, что делало Лукаса Лукасом. Обожала каждую мельчайшую частичку его души и тела, которые заставили меня столь безнадежно влюбиться.

Он раздвинул мои губы, проник языком внутрь. Скучал, нуждался, желал… Извинялся. И я простила. Впитала его чувства, надежно сохранила их в уголке мозга, где держала все остальные ощущения, которые Лукас мне подарил, а я чуть не потеряла. Израненная душа перестала болеть, наполнилась счастьем – и воспарила.

Мы прервались, жадно глотая воздух, и встретились взглядами. Лукас смотрел на меня словно на редкую драгоценность, которую больше не желал выпускать из рук.