Богохульство - Дуглас Престон

– А со Спейтсом что? – спросил президент.

– Его арестовали и допрашивают. Он заявил, что действовал не один. Задержан еще и Букер Кроули с Кей-стрит, владелец фирмы «Кроули и Стратем».

– Лоббист? – Президент поднял глаза на экран. – А он-то тут при чем?

– Кроули тайно платил Спейтсу за выступления против «Изабеллы», чтобы получать больше денег с клиента, «страны навахо».

Президент в ужасе покачал головой.

Гэлдон, руководитель президентской предвыборной кампании, переменил положение своей массивной туши. Его костюм выглядел так, будто толстяк в нем спал, а галстук поблескивал, как если бы им полировали машину. Физиономию Гэлдона покрывала щетина. «До чего же отвратный тип», – подумал Локвуд. Гэлдон явно готовился толкнуть речь, и все заглядывали ему в рот, замерев в ожидании.

– Господин президент, – наконец произнес он, – надо бы сочинить складный рассказ. Мы с вами тут разглагольствуем, а телеканалы тем временем трубят по всей Америке о дымовом столбе посреди пустыни. Народ ждет ответов. Хорошо еще, что Ред-Меса – место уединенное и отдаленное и что мы быстро сориентировались и закрыли к ней все подходы. Пресса к горе почти не прорвалась, и весь этот кошмар не станут в мельчайших подробностях транслировать по телевидению. У нас есть возможность использовать это безобразие в своих интересах. Надо выдумать красивую историю, которая восхитит общественность.

– Что вы имеете в виду?

– Нужно четко распределить роли, – вдруг сказал Локвуд.

Гэлдон одобрительно ему улыбнулся:

– Совершенно верно. В подобной истории непременно должен быть злодей. Но он у нас есть, их даже два: Спейтс и Кроули. Оба идеально подходят на роль злоумышленников. Один – любитель проституток, лицемерный телепроповедник, другой – изворотливый лоббист-интриган. Я уже не говорю об этом умалишенном Эдди. Осталось выбрать героя.

– И кто же будет героем? – спросил президент.

– Не вы, господин президент, – на такую удочку общественность не клюнет. И не директор ФБР – он потерял целую команду своих людей. В министерстве энергетики героев тоже не может быть – они должны были забить тревогу давным-давно, но и пальцем не пошевелили. Ученые погибли. В героизм политического деятеля, вроде меня или Роджера Мортона, никто не поверит.

Взгляд Гэлдона остановился на Локвуде.

– Кто одним из первых почуял, что грядет беда? Вы, Локвуд. Человек дальновидный и мудрый, вы – вместе с президентом, разумеется, – заранее приняли все возможные меры. Остальные благополучно дремали – конгресс, ФБР, министерство энергетики, я, Роджер. Все. Вы же постоянно были в курсе дел. Прозорливый, чуткий, близкий друг погибших ученых… Без вашего активного участия мы не смогли бы так быстро решить эту проблему.

– Гордон, – произнес президент пасмурным тоном, – по нашей вине взорвалась целая гора.

– Да, но с каким блеском вы устранили последствия аварии! – воскликнул Гэлдон. – Это вам, джентльмены, не ураган «Катрина», последствия которого устраняли долгие месяцы. В данном же случае вы, господин президент, и вы, Локвуд, арестовали злоумышленников и восстановили порядок за единственную ночь! Гору обезопасили части Национальной гвардии…

– Обезопасили? – переспросил президент. – Да Ред-Меса теперь все равно что оборотная сторона Луны и…

– Именно обезопасили, – заявил Гэлдон, заглушая президента. – И все благодаря вашему грамотному руководству и бесценной помощи вашего надежного и незаменимого консультанта по науке. То есть доктора Стэнтона Локвуда. – Его взгляд вновь остановился на Локвуде. – Вот, господа, каким должен быть наш рассказ. Главное, не забыть его. – Он чуть наклонил голову набок, и на его жирной шее образовались новые складки. – Готовы вы, Стэн, к подобному заданию?

Локвуд осознал, что теперь увяз по уши. И стал совершенно таким, как все они.

– Конечно, – ответил он улыбаясь.

Глава 81

Около полудня Форд и его спутники выехали из зарослей можжевельника и пересекли небольшое пастбище маленькой фермы навахо. После десятичасовой езды верхом Уайман совершенно выбился из сил. В сломанных ребрах пульсировала боль, в голове стучало, опухший глаз совсем заплыл, ныли поломанные передние зубы.

Жилище сестры Бегея окутывали спокойствие и благодать. Живописный бревенчатый домик с красными шторками на окнах окружала густая тополиная роща, по которой бежал широкий ручей. За домом на возвышении стоял побитый песчаными бурями и выцветший на солнце трейлер. В загоне блеяли овцы, в конюшне тихо ржала и постукивала копытами лошадь. Вокруг двух кукурузных полей тянулись заборы из колючей проволоки. Ветряная мельница, весело поскрипывая на свежем ветру, накачивала воду в огромный бак. К площадке у стенки бака вели расшатанные деревянные ступеньки. В тени дремали два пикапа. Из окон домика звучала музыка в стиле кантри.

Измученные и молчаливые, ученые принялись расседлывать лошадей. Стройная черноволосая женщина в джинсах подбежала к Бегею и сердечно обняла его.

– Это моя сестра Регина, – сказал он, представляя ее остальным.

Регина помогла гостям с лошадьми.

– Вам надо бы помыться. Вода в баке. Сначала женщины, потом мужчины. Как только Нельсон позвонил, я сразу нашла для вас чистую одежду. Она в трейлере. Если кому не подойдет – уж не обессудьте. Говорят, в Кау-Спрингс расставили посты, так что мы с Нельсоном отвезем вас во Флагстафф после захода солнца. – Она оглядела компанию так, будто в жизни не видывала людей более жалких. Вероятно, так оно и было. – Еда будет готова примерно через час.

Над пылающей горой с раннего утра летали военные вертолеты. Один тарахтел сейчас прямо над головами. Регина, щурясь, взглянула на небо.

– Где они были раньше, когда еще могли вам помочь?

После еды Форд и Кейт расположились за конюшней, в тени тополей. Голодные и смертельно уставшие лошади щипали траву на заднем выгоне. По каменистому дну, лениво журча, бежал прозрачный ручей. Солнце висело низко над землей. На южном горизонте стоял гигантский, чуть наклоненный столб дыма, от которого громадными перьями расходились в обе стороны коричневатые разводы.

Форд и Кейт долгое время молчали – впервые с того вечера, когда они ездили навестить Бегея, им наконец-то довелось остаться наедине. Форд обнял ее.

– Как ты?

Кейт без слов покачала головой и вытерла глаза концом повязанного вокруг головы чистого платка. Снова последовало продолжительное молчание. Над полями жужжали пчелы. Ученые сидели в доме и слушали по радио новости, в которых целый день говорили об аризонской трагедии. Размеренный голос репортера ясно звучал в умиротворенном воздухе.

– Столь популярных мертвецов, как мы, Америка, по-моему, еще не знала, – сказал Форд. – Может, следовало не раздумывая сдаться Национальной гвардии?

– Им нельзя доверять, ты же знаешь, – возразила Кейт. – Доберемся до Флагстаффа и расскажем миру чистую правду. – Она взглянула на Форда, снова вытерла глаза и достала из кармана свернутые распечатки. – Люди непременно должны об этом узнать.

Форд изумленно уставился на листы.

– Откуда ты их взяла?

– Забрала у Грегори, когда обняла его. – Кейт развернула бумаги и разгладила их на коленях. – Ведь это послания Бога.

Форд не знал, как начать с ней разговор, к которому он готовился несколько часов подряд.

– Как ты планируешь поступить? – спросил он.

– Надо передать эти слова всему свету. Люди имеют право знать правду. Когда приедем во Флагстафф, организуем пресс-конференцию и сделаем сенсационное заявление. По радио говорят, что нас считают погибшими. Всеобщее внимание приковано к тому, что случилось на горе Ред-Меса. Только представь себе, как народ отреагирует на наше выступление. – Ее прекрасное изможденное лицо никогда в жизни не казалось столь живым.

– Заявление… Но о чем мы заявим?

Кейт уставилась на Форда так, будто он сошел с ума.

– Как это о чем? О том, что произошло. О том, что мы научным путем обнаружили… – Она секунду-другую поколебалась, но договорила с большим убеждением: – Бога.

Форд проглотил слюну.

– Кейт?

– Что?

– Прежде чем ты… начнешь действовать, выслушай меня.

– В чем дело?

– Вся эта история… – Форд замолчал. Как подобрать слова?

– Ну что же? Что?

Форд смотрел на подругу в нерешительности.

– Ты ведь с нами, я правильно понимаю? – спросила она.

Хватит ли ему духа рассказать ей правду? Но попробовать непременно стоило. В противном случае он никогда себя не простит. Или… Лицо Кейт светилось верой и убежденностью в своей правоте. Тем не менее Форд должен был рассказать ей все, о чем знал.

– Это обман, – выпалил он.

Кейт прищурилась:

– Что ты сказал?

– Хазелиус все это подстроил, потому что мечтал подарить миру новую религию, нечто вроде сайентологии.

Кейт покачала головой: