Мургаш - Добри Джуров

заслуженное возмездие. Но обычно после нашего справедливого суда и наказания виновных приверженцы фашистской власти мигом утихомиривались.

В начале января Бойчо и Сандо отправились в Чурек. Они уже подходили к селу, когда их догнали двое — члены дочохристовой общественной силы.

— Куда идете?

— В Ботевград.

— Кто такие?

— Эвакуированные.

— Пропуска есть?

Стало ясно, что они хотели потребовать и документы, а для наших партизан самыми надежными документами были пистолеты в карманах. Бойчо подтолкнул Сандо плечом, и тот отступил на два шага назад.

— А как же! — сказал Бойчо. — В такое время разве ходят без пропусков? — И выпустил целую обойму.

Оба партизана на мгновение остановились. Со стороны села не было слышно шума. Да никто и не пошел бы ночью проверять, где и почему стреляют.

Бойчо достал свой блокнот и на листке написал несколько слов крупными буквами. Затем партизаны оттащили трупы в канаву, забросали листьями и отправились дальше.

Рано утром около убитых собрался народ. Никто не осмеливался до них дотронуться: поди потом объясняйся с полицией! Но листок, исписанный Бойчо, прочли десятки жителей села. Предупреждение сделало свое дело.

2

Начало февраля. Уже за полночь. Вокруг ничего не было видно. Густой, как молоко, туман затопил горы.

Путь предстоял трудный и долгий. Даже летом проделать такой путь тяжело. А сейчас стояла зима, и о том, чтобы прилечь на траву отдохнуть, а затем с новыми силами опять шагать по узким тропинкам, не приходилось и думать.

Мы шли по снежному покрову полуметровой толщины. Мороз заковал первый, нижний пласт снега в толстую ледяную рубашку, на него лег второй пласт, также охваченный сверху крепкой коркой, сверху навалило третий, четвертый. Сделаешь шаг по такому снегу — нога проваливается, а глубже чувствуешь под собой крепкую опору.

Мы все, вконец измученные, теперь мечтали только о коротком, совсем небольшом отдыхе. Но нужно было идти не останавливаясь, потому что в нашем положении остановка на отдых могла стоить жизни.

Группу вел я. Товарищи, до этого не раз ходившие к туристической базе «Владко», уже давно поняли, что мы не туда идем и вертимся вокруг одного и того же места.

— Лазар, мы не сбились с дороги? — спросил Калоян. Ему приходилось труднее, чем нам, потому что не было такого опыта и натренированности.

— Примерно через полчаса будем на месте.

Полчаса прошло, а домика турбазы все не было. Я знал, что мы находимся где-то совсем рядом с ним, и на всякий случай решил выслать на разведку Васко и еще одного парня. А мы стояли, подпирая друг друга плечами, чтобы никто не садился на снег.

Через пятнадцать минут Васко и его напарник вернулись.

— Домик здесь, рядом, — сказал Васко.

Оказывается, мы остановились в каких-нибудь ста метрах от него.

В натопленной комнате нас встретили Янко, Васо, бай Стоян, Митре и другие партизаны. Здесь была и Сашка. Она стояла в глубине комнаты и терла пятку левой ноги. Во время перехода Сашка обморозилась, но никто не услышал от нее ни слова жалобы. Не жаловалась она и сейчас, только крепко стискивала зубы.

Мы обнялись, обрадованные встречей, потом стали считать, сколько нас. Не было комиссара Велко и представителей четы «Бачо Киро». Где они сейчас находились, никто точно не знал.

Товарищи приготовили нам место для отдыха. К обеду нас разбудили. Время было открывать конференцию.

Мы начали с докладов о том, что уже сделано. Отряд провел ряд операций, он стал серьезной вооруженной силой, и его влияние в нашем партизанском районе все более росло.

На конференции выступил Ангел Гешков — Васо. Как секретарь Чавдарского партийного комитета района, он доложил о работе партийных и ремсистских организаций на нашей партизанской территории. Несмотря на аресты и убийства, партийные и ремсистские организации в Етропольском районе развернули весьма активную деятельность.

Потом слово взял Янко.

3

В те годы Янко был настолько слаб, что выглядел слегка сгорбленным. Он отличался поразительной памятью, мог цитировать наизусть целые страницы партийных документов, умел говорить, находил неожиданные сравнения, острые словечки, шутил, смеялся вместе со слушателями.

На этот раз Янко предстояло разъяснить исторический циркуляр № 2 Центрального Комитета Болгарской коммунистической партии[7].

В циркуляре говорилось, что полный и близкий разгром фашистской Германии очевиден и в скором времени Болгария превратится в театр военных действий.

Для болгарского народа имелся только один возможный путь — путь борьбы.

— …Но сроки для спасения родины очень коротки. Каждый потерянный день подвергает нашу страну смертельной опасности. Чтобы не плестись в хвосте событий, партия берет курс на организацию конкретных действий, на расширение и усиление борьбы во всех ее формах и во всех проявлениях общественной жизни с целью незамедлительного свержения нынешнего правительства и создания народно-демократического правительства Отечественного фронта. На партии лежит большая историческая ответственность за будущее болгарского народа…

Каждое слово циркуляра было адресовано непосредственно нам.

— …Партизанские отряды должны перерасти в народно-освободительную повстанческую армию.

Партизаны должны стать передовым отрядом для мобилизации народных масс при подготовке и проведении всенародного вооруженного восстания. Смелыми политическими и военными акциями отряды должны поднимать все более и более широкие народные массы на решительную борьбу и на этой основе расти численно.

Каждый отряд, приобретший опыт по овладению населенным пунктом, должен использовать этот опыт, увеличить свои силы и перейти к следующему этапу — овладению группой населенных мест, овладению более крупными населенными пунктами.

Повстанческим партизанским отрядам необходимо перейти к решительным действиям, провести мобилизацию, вырасти до такой численности, чтобы можно было овладевать целыми районами, надежно их удерживать, мобилизуя широкие массы на борьбу. Эти повстанческие районы должны послужить исходной базой для всенародного восстания, для установления народной власти…

Когда Янко кончил говорить, глаза у партизан блестели.

Да, нас ждали большие дела. Циркуляр надо было довести до каждого члена партии и ремсиста, его призывы должны были дойти до каждого бойца.

Конференция постановила, чтобы все активисты-агитаторы выехали в свои районы для мобилизации ремсистских и партийных организаций и подготовки условий, необходимых для быстрого роста отряда в ближайшее время.

На следующий день мы переправили по Локорскому каналу Янко и Калояна. Я вместе с Владо, Кочо, Станко и его подразделением отправился в Новоселско. Остальные члены штаба тоже разошлись в назначенные пункты.

Последнее решение, принятое конференцией, гласило: собираемся снова в марте.

4

Глубокой ночью 3 февраля мы тихо постучали в окно Савкиного дома. Сестры спали чутко. Постоянное ожидание держало их в напряжении. Поэтому, едва раздался стук, в окне показалось лицо Христины:

— Это ты, Лазар?

Она узнала меня, прежде чем я успел ей ответить, и дверь, тихо скрипнув, открылась. Нам предоставили