Мургаш - Добри Джуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Упал первый полицейский. Это внесло некоторое замешательство в ряды наступающих. Добри Караджов (Чавдар) сумел подползти к убитому и забрал его автомат и сумку с патронами. И вот они уже в руках Миле.
Полицейские снова полезли вперед. И опять редкие выстрелы. Пронзительный вопль известил, что еще одна партизанская пуля попала в цель. Затрещал теперь уже наш автомат.
Полицейские знали, что партизаны вооружены плохо, и вдруг — автоматный огонь!
— Тяжелый пулемет! — закричали полицейские и в панике бросились назад.
Нет ничего заразительнее паники. К тому же трое из них уже были убиты. Никому не хотелось лезть под пули. Куда проще мучить беззащитных людей, жечь их дома.
Партизанское «ура», подхваченное эхом, гнало прочь бегущих полицейских. Напрасно их начальники ругались на чем свет стоит.
К вечеру в полицейском отряде было четверо убитых и двое раненых. Трофеи же их — два-три мешка картошки да скудные пожитки из землянки.
А неуловимых партизан и след простыл. Полиция не могла похвастаться ни одним убитым или пленным, ни одним даже раненым партизаном.
Успех этого боя явился результатом наших организованных и смелых действий, длительной и кропотливой военной подготовки, находчивости Тодора Дачева, Андро, Чавдара, Миле и других партизан четы «Бачо Киро».
Ночь помогла бачокировцам оторваться от преследователей. После короткого совещания командир решил уйти через Златишский проход на юг. Вскоре чета установила связь с партийной организацией Пирдопа и Лыджене и через нее — со среднегорским отрядом имени Георгия Бенковского. Тепло встреченные товарищами, партизаны четы остались зимовать в одной из заранее подготовленных землянок отряда имени Георгия Бенковского под Веженом, в местности Выртопа.
После провалившейся операции в Лопянском лесу полицейские власти начали арестовывать наших помощников в окрестных селах. Их выдали Кирчо и Марко.
Мучения и истязания в течение двух суток привели к тому, что некоторые из арестованных заговорили и провалили партизанское движение почти во всем Етропольском районе. Палачам удалось узнать и о том, что часть партизан находится в доме Стою Маринова в махале Космата.
Две роты полиции с утра 18 декабря окружили двор Маринова. Полицейские начали обыскивать дом, хлев и сарай, но укрытие партизан было так искусно замаскировано, что обнаружить его не смогли.
Имевшиеся у полиции сведения, что здесь находится часть партизан из четы «Бачо Киро», были точными. Оставалось только найти партизан. Но как?
Полицейские вывели во двор Стою Маринова и его жену и начали их избивать. Однако те ни в чем не сознавались. Полицейские рассчитывали не только на признания этих людей, но и на то, что партизаны, узнав, как истязают их помощников, не выдержат и сами себя выдадут.
Расчет оказался верным. Наши товарищи, прятавшиеся в сарае, действительно не выдержали и открыли огонь.
Первый залп разогнал полицейских, но они быстро окопались, заняли позицию и открыли бешеную стрельбу по сараю.
В укрытии находились десять человек во главе с бай Михалом. Он пришел к нам беспартийным. Звали его Иосиф Бенбасат, и было ему двадцать пять лет. Партизаны полюбили этого высокого, кареглазого, с открытым лицом человека. Скоро он стал членом партии и заместителем командира четы «Бачо Киро».
Сейчас бай Михал со всей смелостью решил идти на прорыв, разорвать кольцо окружения, чтобы тем самым дать возможность группе уйти в горы. Он знал, что первый, кто покажется в дверях сарая, наверняка будет убит. Второй — тоже. А остальные могут прорваться.
Первым в дверях показался бай Михал. Он несколько раз быстро выстрелил в залегших полицейских. Вслед за ним появились Пею Кринчев и Александр Петков.
Их выстрелы заставили часть полицейских залечь, но, конечно, не могли остановить нападающих. Один за другим упали, сраженные пулями, трое партизан. Остальные вернулись в укрытие.
Полицейские продолжали стрелять, не отваживаясь атаковать.
Ванюша предпринял еще одну попытку прорваться, но и она оказалась безуспешной. Оставался только один выход: как-нибудь обмануть полицейских.
Недалеко от сарая тянулся заросший кустарником овраг. К нему и поползли один за другим партизаны. А оттуда до спасительного леса оставалось всего двадцать шагов.
Долго еще продолжалась стрельба по сараю. Партизаны не отвечали. Руководитель операции послал людей проверить, в чем дело, не перебиты ли партизаны.
Вернувшись, полицейские сообщили: партизаны исчезли!
Спасшиеся успели добраться до Софии и примерно через месяц вернулись в отряд.
3
Провалы партийных и ремсистских организаций происходили в Етрополе, Лопяне, Видраре, Джурово, Осиковице, Правеце.
Десятки коммунистов оказались в застенках полицейского управления. Все знали: отсюда возврата нет. Кое-кто надеялся на суд, на то, что помогут адвокаты, а большинство возлагало надежды на время. Советская Армия стремительно продвигалась вперед, немцы терпели одно поражение за другим, недолго оставалось им хозяйничать в Болгарии.
31 декабря, всего за несколько часов до наступления Нового года, двери камер открылись, и дежурный старший полицейский стал зачитывать одно за другим имена: Марко Проданов, Мария Иванова Гаврилова, Дончо Симеонов Тепавичаров, Григор Михайлов Гошев, Александр Симеонов Спасов, Никола Михайлов Николов, Никола Петков Цанев, Цветан Янков Стойчев, Матю Георгиев Цаков-Воденичаров, Мино Лаков Тотев, Вуто Митов Тотев, Цветан Петков Цаков, Цако Георгов Цанов, Семко Михов Семков, Никола Цонев Пырванов, Михаил Иванов Лазарев, Григор Петков Гошев.
— Приготовить вещи!
— Куда вы нас погоните? — спросил Марко Проданов.
— На следствие в Софию.
Бай Марко все стало ясно.
— Прощайте, товарищи! Мы идем на смерть!
Полицейский размахнулся и ударил Марко:
— А ну замолчи! Что людей пугаешь! Вас поведут на следствие…
Арестованных погрузили в закрытую машину. Руки им заковали в кандалы, ноги связали веревками, чтобы никто не смог убежать, выпрыгнуть из грузовика, попытаться спастись. Рядом с ними сидели полицейские с автоматами.
Грузовик остановился в местности Черный Памятник в Арабаконашском проходе.
— Вылезай!
— Что, здесь будете вести следствие?
Слова бай Марко потонули в криках и ругательствах полицейских…
— Товарищи, настал наш последний час! Умрем, как умирают коммунисты!
Марко Проданов мог не произносить этих слов. На земле Черного Памятника стояли семнадцать коммунистов, которые никогда не умрут, наперекор фашистским пулям. Но слова Марко словно спаяли всех, и все семнадцать запели:
Вышли мы все из народа,
Дети семьи трудовой…
Недаром поэт писал:
Когда умирают травы — они увядают!
Когда умирают кони — они тяжело дышат!
Когда умирают люди — они поют!..
Песня разнеслась по всему Арабаконашскому проходу, заглушая яростный крик полицейского офицера, споря с автоматными выстрелами.
Это были последние мгновения жизни семнадцати коммунистов… Умирая, коммунисты поют!
4
В конце декабря я отправил подробное письменное донесение в
