Иномерники - Николай Басов

«Устроился? – тут же почувствовал он вопрос Гюльнары. – Тогда запрашиваю башню на вывод мощности для прогрева».

Оказалось, что их параскаф следовало прогревать, как самый настоящий пароход, которому нужно поднять давление в машине, чтобы иметь возможность двигаться. С малыми дисколетами, с которых все начиналось, было легче, проще и быстрее.

Потом как-то незаметно они все слились воедино, и теперь он ощущал команду Авдотьи, всех вместе и каждую из девушек по отдельности, и чуть туманней различал присутствие экипажа Преснякова. Паша сделал так, что его и только его было отчетливо видно в общем облаке пси, его подчиненные присутствовали уже через его фильтры и восприятие. Зачем он это организовал, было непонятно, но ребята четвертого экипажа не бунтовали, мирились с диктатом конфузора-командира.

А потом сильно, резко и решительно, как обычно сам Ром никогда не делал, к ним присоединилась Мира. «Всем: дело свое вы знаете, ребята, план поиска обговорен до деталей… Поэтому стартуйте по готовности. А значит… счастливого пути и мирного возвращения!» – «Не удержалась все же», – брякнула во всеуслышанье Гюльнара. – Ведь просила ее – без помпы, спокойно нас отправить…» – «Ты что-то в заводе, девочка», – высказала ей Авдотья. «А она суеверная», – наябедничала Данута Клозель. «Ребята, всем утихнуть…» – начал было Пресняков, но его оборвала Панвальд. «Конфузор-четвертый, ты сегодня не командир, сегодня наша Гюлька всем правит, понятно?» У нее даже как-то зло получилось, видимо, Пашку она решила не слишком принимать в расчет. «Вообще-то, да, сегодня правлю я, – согласилась Гюльнара. – Но ведь было сказано стартовать по готовности, вот и действуйте».

Сама она находилась… в упоении, такой ее Ромка никогда прежде не чувствовал, она просто плавала в облаке восторгов перед возможностями машины, которые подчинялись ей волшебно, даже и приказывать ничего не нужно было. Все выходило само собой, это было – как дышать, как смотреть, как думать… Ну, для тех, кто умеет хоть немного думать.

Первым ушел четвертый экипаж Преснякова. Кажется, Павел был немного обижен резким выговором Берты-Марии. Второй старт взяла Авдотья. Она явно хотела уйти в Чистилище вместе с большой машиной Гюльнары, но это было слишком головоломно, и она рванула в иномерность чуть раньше, прочитав в сознании Гюли, что та тоже готова вот-вот… А потом пошли и они.

Ромка ожидал какого-то особенного эффекта, на такой-то машине, но оказалось наоборот – они пошли так мягко, что он даже пропустил начальный момент. Зато потом все рвануло, как по прописям, – удар, вспышка, потеря контроля, еще больше… Они зависли где-то, где ничего не было, но чуть замедленно мир к ним возвращался… И когда они снова слились с машиной, наступило блаженство… Только от него следовало поскорее избавляться.

«Чудо какое, наша… лапушка!» – объявила Гюльнара. Последнее слово она произнесла так, словно Ромка мог за такую ерунду ее обругать. «Действительно, – подумал он, – девушка уже как-то… обзамужилась, что ли? Признает за ним право на нее даже поругиваться, а ведь прежде и косо посмотреть на себя не позволяла, сразу же в бой кидалась». – «Ничего себе словечко – обзамужи…» Но договорить, плавая в гаснущих волнах эйфории, Гюльнара не успела, что-то пошло не так. Хотя и не хотелось в этом признаваться. Она сразу утратила игривость, в ней теперь была только решимость, точность и на самом донышке ее ощущений – немного злости. «Где четвертый, Авдотья, ты с ним связалась?»

Действительно, это было разумно, пятая Авдотьина машина вышла в Чистилище чуть раньше, у нее было больше времени, чтобы засечь и поймать сигналы от параскафа-четыре. «Нет», – в ощущениях Авдотьи определенно читалась растерянность. «Надо же, докомандовался, пся крев, черт эдакий!» – возмутилась Клозель.

Гюльнара обвела вниманием доступное пространство Чистилища, а сработать в этом плане на их «лапушке» она могла куда сильнее и эффективнее, чем когда-либо прежде. Но четвертый экипаж не отзывался. Гюльнара еще раз попробовала его найти.

Где-то в неимоверной дали Ромка засек через ее ощущения диких тварей, горящих мукой, жестокостью и чем-то похожим на голод, хотя настоящим голодом это, конечно, не было, тут такие примитивные сигналы-ощущения не работали, тут все было сложнее, и питались эти твари… чем-то иным, а не просто какими-то воплощениями энергий вроде мяса или планктона.

Наконец она призналась: «Найти не могу, он слишком много на себя каналов при старте перевел, вот и получилось, что… Диффузорность и анимальность его экипажа куда-то не туда сработали, не определяются. А может, пилот лажанул, все же Пачулис иногда не слишком уверенно ходит». – «Все тебе надо разжевать, все определить», – бурнула Амиран Макойты.

«Двинули без них, держитесь поближе, – решила Гюльнара. – Вы же еще не ходили к лабиринту, поэтому…» – «На тренажерах натаскались», – отозвалась опять Макойты. «Мы тебя не бросим», – твердо, будто железнодорожный костыль в шпалу забивала, отсигналила Авдотья.

Они двинули, как выразилась Гюль. Сначала не очень сильно, потом быстрее, пока кто-то из пятой команды не взмолился: «Гюлька, не торопись, мы за тобой не успеваем».

Ромка чувствовал все отлично, он не понимал – почему башня кажется такой далекой? Он заявил туда свой сигнал, но Гюльнара его оборвала: «Не лезь, мешаешь». И тогда для Ромки этот поиск стал… каким-то обыденным.

То есть он пробовал включиться в сложную и тонкую работу Гюльнары и пятого экипажа, пытался сделать что-то такое, чтобы они и его использовали, но не выходило у него. Не было его участия в их преодолении Чистилища, всей этой мути, всей сложности здешних состояний пространства. Он было расстроился, но Гюльнара и тут ему отсигналила: «Твои потуги потом станут ценными, а до… До оранжевого Ада я тебя везу».

Вот тогда стало ясно, что аккумуляторы и их силища, которой Гюльнара так неумеренно восхищалась, действительно помогают. То есть, разумеется, всю работу по пси исполняла она, но при этом она на них каким-то образом опиралась, словно бы они были неким вариантом моста с парой-тройкой хороших опор, на которых и возлежала ее способность тащить машину. Ромка не мог не восхититься, как здорово Колбри ее натаскала на тренажерах. Порой начинало казаться, что Гюльнара для этой машины подходит едва ли не больше, чем сам параскаф для того, чтобы рассекать по Чистилищу. Ребятам из Авдотьиного экипажа, какой бы новой ни была их машина, определенно приходилось нелегко.

И вдруг пространство изменилось, они оказались перед лабиринтом. Гюльнара что-то такое хитрое сделала, и из-под днища их машины отделился и, спокойно кувыркаясь и чуть поблескивая даже в этом неверном свете, который их окружал, пошел в сторону небольшой аппаратик. «Так, один из маркеров нашей трассы мы вывесили», – прокомментировала Гюльнара. «Видим, – тут же отозвалась и Авдотья, – а где же твари, которые должны…»