Восемь бессмертных - Людмила Ивановна Исаева

Шан Гэн был чрезвычайно честным, не умел врать, он и рассказал старику правду об умной жене. Поглаживая бороду, Чжан признался:

— Очень хочу повидаться с твоей женой! Навещу вас непременно, но только не надо суетиться, накрывать роскошный стол, готовить вино. Пусть будет лишь десять столов, девять блюд, и на каждом столе — одна чаша (по-китайски это звучит ши чжо, цзю цхай, май чжо и вань). Завтра в полдень я наведаюсь к вам!

Неудобно было крестьянину отказаться, пришлось согласиться. Но сколько он ни думал, не мог сообразить: как это можно, на десяти столах — девять блюд, а на каждом столе — лишь по одной плошке. Поистине, трудная задача. "Постелить циновки и накрыть на стол — это мы сможем, но как выполнить просьбу странного старика? Свихнуться можно", — думал крестьянин. Он до того разволновался, что, бросив работу, побежал домой и путано рассказал обо всем жене. Однако та не поддалась панике. Она спокойно продолжала работать за ткацким станком. Видя, что жена и не собирается идти на кухню, готовить еду, он нервно прохаживался мимо нее вперед-назад, вперед-назад. Но женщина и не думала останавливать станок, умышленно не обращая внимания на мужа. И только когда он не на шутку рассердился, она искоса взглянула на него и рассмеялась:

— И что ты переживаешь! Если уж ты так беспокоишься о званом обеде, возьми нож, присядь и поруби на полу лук-порей (по-китайски "лук-порей" звучит цзю цхай)! Вымой хорошенько кошачью плошку, найди кусок плоского камня, поставь его в гостиной — и дело с концом.

Муж не мог взять в толк, что эта чертовка плетет, однако сделал все так, как она сказала. И только после этого сообразительная жена оставила свой прядильный станок и привела в порядок очаг. А тут и Чжан Го-лао на ослике подъехал. Шан Гэн вышел, чтобы встретить гостя, с улыбкой приветствовал его, поддержал, помогая сойти с ослика. Однако левая нога Чжана встала на землю, а правая осталась перекинутой через седло.

— Братец, скажи-ка, я верхом на осле или нет? — Обратился старик к хозяину.

"Ну и задачка, — думал Шан Гэн. — Скажу, что он верхом, он опустит ногу и спешится; скажу, что он стоит на земле, он оттолкнется и окажется в седле".

А тут и смышленая жена вышла навстречу. Одной ногой она осталась в доме, а другой переступила через порог;

— Спроси-ка у дядюшки, — обратилась она к супругу, — как он считает, я вхожу в дом или выхожу из него?

Нахмурил Чжан Го-лао брови и, как и Шан Гэн, не смог ответить. Он делано рассмеялся и сменил тему:

— Я слышал, что твоя жена необыкновенно умна, так приготовила она “десять столов, девять блюд и на каждом столе — одну чашу?”

Жена рассмеялась;

— Уважаемый дядюшка приехал к нам издалека, и хотя у нас в доме нет роскошных вин и яств, из уважения к вам я приготовила ши чжо, "каменный стол" (звучит так же, как "десять столов") и цзю цхай, "лук-порей" (звучит так же, как "девять блюд"). Мы давно вас ждем, проходите, пожалуйста, в дом поскорее!

Вошел небожитель и увидел, что посреди комнаты лежит камень с плоской поверхностью, а на нем стоит чаша, доверху наполненная луком-пореем — все именно так, как просил Чжан Го-лао (умная женщина поняла игру слов-омонимов). Довольный старик закивал головой и вынул из-за пазухи сверточек;

— Лучше один раз своими глазами увидеть, чем верить тому, что услышал от других. Ты действительно невероятно умна! Я очень доволен твоими ответами! Сегодня у меня нет ничего достойного, чтобы подарить тебе, лишь вот этот пустячок. Можешь пользоваться им три раза в день. Бери же!

Распрощавшись, небожитель вышел, сел на ослика и улетел. Только тут супруги поняли, что необычный гость — Чжан Го-лао, один из восьми бессмертных. Развернула жена сверток, а там — какая-то странная одежда. Вспомнила она его слова "пользуйся три раза в день" и поняла, что надевать эту вещь надо на кухне, когда готовишь еду, и одежда эта защищает халат от грязи и жира. Очень удобно! Говорят, так появился фартук, поскольку сначала соседи, а потом и другие женщины, подражая умной жене, стали повязывать его вокруг талии.

Чжан Го-лао и волшебная мельница 

Жил некогда каменотес со своей женой. Его предки в течение многих поколений занимались этим трудом. Был он прилежным, старательным, искусным мастером, известным на всю округу. Одна беда — не было у супругов детей, хотя было обоим уже около сорока. Оба они жертвовали немало на починку мостов, на строительство дорог, всегда помогали бедным и убогим, часто посещали храмы, внося пожертвования и кланяясь Будде с просьбой о ребенке.

И вот однажды ночью пятнадцатого числа месяца чжэн (первый месяц по лунному календарю) приснился женщине сон, будто видит она старика, сидящего на осле задом наперед, и тот, хихикая, бормочет:

Синий камень, камень синий; И лежит он на вершине, Что зовется Храм небесный, Возле города Чху-чжоу. Сделай мельницу из камня, Чтоб в голодный год помочь. Будет этот год жесток. А когда родится дочь, Назовите без изысков, Просто — Каменный Цветок.

Только хотела, было, женщина расспросить, где же искать этот камень, как старик исчез.

На следующий день сидели они с мужем и обсуждали приснившееся. Хлопнув по колену рукой, каменотес воскликнул:

— Эй, да ведь это же был сам Чжан Го-лао! Решено! Готовься, старуха, к переезду.

Имущества у каменотеса было немного: продали несколько предметов тяжелой, громоздкой мебели, упаковали с собой остальной скарб, приготовили в дорогу немного сушеных и вяленых продуктов, захватили еще два основных инструмента мастера — вот