Высокий, царственный и сварливый (ЛП) - Монро Найла

— Тебе не следует здесь находиться.

Моя грудная клетка взорвалась, когда я услышала глубокий, чистый голос позади себя, давая моему сердцу свободу биться по всему телу.

Мокрые носки прилипли к гравийной дорожке, и всё же я развернулась так легко, словно каталась на коньках по льду, чтобы встретиться лицом к лицу с мужчиной моей мечты. Может быть, если он простит меня, мужчину моего будущего.

Капюшон куртки Кая был натянут на волосы, но света было достаточно, чтобы я могла разглядеть выражение надежды и тоски в широко раскрытых глазах за его очками. Моё сердце болело, рыдало и выпрыгивало из груди прямо в его руки.

Он был здесь. Там, под дождём и в холоде, которые он так ненавидел. Точно по той же причине, что и я.

Несмотря ни на что, я почувствовала, как мои губы растянулись в лёгкой улыбке.

— Думаю, это мои слова, учитывая, что ты ненавидишь дождь, мистер Идеальный принц.

Его плечи мгновенно опустились, облегчение было почти осязаемым, выражение его лица растаяло и исказилось, прежде чем голова склонилась вперёд. Для такого большого и крепкого мужчины он внезапно показался таким маленьким и хрупким. Словно керамическая игрушка, которая едва удержалась от падения, из — за которого он мог разбиться вдребезги.

И всё из — за меня.

Раскаяние ударило меня прямо в горло. Я быстро подошла и встала прямо перед ним.

— Кай… — мой голос дрогнул, всё, что я хотела сказать, было забыто, как будто я не потратила часы, планируя это до последней буквы. Он приподнял подбородок, показывая мне влагу в своих глазах.

— Ты не бросаешь меня?

Я не могла вымолвить ни слова из — за комка в горле, поэтому отчаянно замотала головой.

С треском его руки взметнулись вперед, поднимая меня с гравийной дорожки за талию и прижимая к себе. Его лицо уткнулось в изгиб моей шеи, мои руки обвились вокруг его плеч, вцепившись так же крепко. Он был таким теплым под влажной одеждой, я дрожала, когда его дыхание касалось меня. Я зарылась рукой в его капюшон сзади, зажмурив глаза, и уткнулась лицом в его плечо. Наслаждаясь ощущением того, что все мои осколки снова сливаются воедино.

— Прости, — прохрипела я. — Мне так жаль, Кай. Прости. Я—

Он прижался лицом к моей шее.

— Нет, нет, Эсмеральда…

— Нет, позволь мне сказать это, — я глубже вцепилась пальцами в ткань. — Я была идиоткой.

— Нет, не была.

— Была. Я оттолкнула тебя и причинила тебе боль, потому что…потому что я была напугана. За тебя, но и за себя тоже. Но я не знала, как это признать. Я не думала, что мне это позволено. Это была моя вина…

— Нет, — сурово прорычал он. — Это была не твоя вина, Эсмеральда. Никогда. Ничего из этого. Ты должна перестать так говорить. Ты должна перестать думать об этом.

— Я пытаюсь, — мой голос дрогнул, на глаза навернулись слёзы. — Но трудно не делать этого, когда это всё, о чём я когда — либо думала.

— Я знаю, — прошептал он и нежно прижался своим лбом к моему. Я закрыла глаза, пока он держал меня. — Я понимаю. Но именно поэтому я хочу, чтобы ты была честна со мной о своих чувствах. Потому что я хочу быть рядом с тобой. Всякий раз, когда этих плохих мыслей становится слишком много. Я не хочу, чтобы ты держала их при себе. Я хочу, чтобы ты рассказала мне, чтобы я мог бороться с ними. И ты можешь рассказать мне всё, что угодно, моя маленькая Болтушка, и я никогда не буду осуждать тебя за это. Я обещаю.

Моя нижняя губа задрожала, и даже несмотря на то, что холодные капли дождя падали на мою кожу, я чувствовала, как жгучие струйки слёз одна за другой скатываются по моим щекам.

— Мне страшно, — слова слетели с моих губ едва громче шепота.

Кай накрыл своими губами мои. Такие мягкие, такие надежные, такие сладкие. Прогоняя половину моего страха просто так, как будто его никогда и не существовало.

— Я знаю, — сказал он мне в рот, прежде чем запечатлеть ещё один поцелуй на моих губах. — Но я здесь, Бэббл, — поцелуй. — Я обещал тебе, что исправлю это, — поцелуй. — И я почти это сделал, — он встретился со мной взглядом. — Я выяснил, кто отправил электронные письма.

Я не могла сказать, остановилось ли моё сердце совсем или забилось ещё сильнее.

— Кто? — спросила я, затаив дыхание. Он виновато опустил глаза.

— Мэг.

Мне потребовалось мгновение, чтобы до меня дошло, но когда имя встало на место, я напряглась.

Его бывшая невеста, совершавшая насилие. Она стояла за этим? Почему? Как?

— Она встретила Сильви в Уэсткомбском дворце в День образования, — объяснил Кай, как будто услышал мои вопросы. — Должно быть, это было после того, как она подошла ко мне, когда я был с тобой и Фэй. Она убедила Сильви встретиться с ней на следующий вечер, где предложила ей крупную сумму за установку камеры.

Горькое разочарование нахмурило брови Кая, и гнев медленно скрутил мой желудок.

— Я не знаю, много ли Шехрияр рассказал тебе из того, что я сказал ему, но Сильви установила камеру, когда мы были на Поминальной службе. Она ежедневно скачивала отснятое и отправляла это Мэг по электронной почте. Сильви сказала, что никогда не смотрела всё это, хотя даже если и смотрела, она подписала соглашение о неразглашении и будет находиться под строгим наблюдением в течение следующих нескольких лет. Одно подозрительное движение, и она знает, что будет отбывать тридцатилетний срок без каких — либо шансов на залог, условно — досрочное освобождение или досрочное освобождение.

Это заверение не уменьшило моего беспокойства. Все мои опасения были за него.

— А как же Мэг? Я знаю, что ты был в доме Тревора, но ты не ходил к ней, не так ли?

Я изо всех сил надеялась, что ответ будет отрицательным. Потому что, если он ходил на встречу со своей жестокой бывшей, пока я, как трусиха, пряталась в своей спальне, я бы ударила себя по лицу.

К счастью, он покачал головой.

— Нет, я провел весь день в доме Тревора. Пьер также позвонил Кэнди и Зейну. Мы поговорили о том, что делать, и они были со мной, когда я звонил отцу Мэг, — он слегка сжал меня в объятиях. — Прости, что не отправил тебе сообщение. Но если бы я это сделал, я бы бросил всё, чтобы увидеть тебя, и я знал, что тебе нужно немного времени наедине с собой. Поэтому я этого не сделал.

— Я тоже хотела тебе написать, — призналась я, запуская руку под капюшон, чтобы обхватить его подбородок. — Но я не хотела, чтобы мы говорили об этом по телефону, поэтому не стала.

Он потёрся носом о мою ладонь.

— Ещё один день, Эсмеральда. И всё. И я обещаю тебе, что этот кошмар закончится, — гнев сделал выражение его лица суровым и мрачным. — Я собираюсь навестить её завтра и разобраться с ней так, как должен был сделать много лет назад.

— Один?

— Да. Я должен сделать это сам.

От одной этой мысли у меня внутри всё взбунтовалось.

— Это нечестно, — сказала я, сдвинув брови. — Ты разобрался с моей проблемой за меня, но собираешься разобраться с ней в одиночку? Нет. Я не хочу этого. Я пойду с тобой.

— Нет, Эсмеральда. Я привык к её ненависти, но я не хочу, чтобы она направляла её на тебя. Кроме того, это не первый раз, когда она делает что — то подобное.

Впервые холодные капли, словно ледяные колючки, упали на мою обнаженную кожу и влажную одежду.

— Что?

Горькая тень улыбки тронула его губы, иронично продемонстрировав его прекрасную ямочку.

— Ей нравилось делать меня несчастным, пока мы встречались, и она до сих пор это делает. С момента нашего разрыва она бесконечно пыталась причинить мне боль ради собственного удовольствия.

Моё сердце разорвалось надвое, но в то же время во мне закричала ярость.

— Сколько раз?

— Моя семья знает только о первом случае, но она несколько раз пыталась опорочить меня, — тихо ответил он, и крик стал в десять раз громче. — Я скрывал это, иногда сам, иногда с помощью Тревора, потому что я не хотел доставлять ей удовольствие думать, что она добралась до меня, что она всё ещё контролирует меня.