Высокий, царственный и сварливый (ЛП) - Монро Найла

Я не могла сдержать слёз, когда правда её слов сорвала с меня завесу, оставив меня незащищенной, раненной, истекающей кровью. Я отчаянно искала слова, чтобы отрицать это, скрыть это. Но она была права.

Тебе нельзя плакать. Будь благодарна за то, что у тебя есть. Не жалуйся, ты даже не настоящая принцесса. Долг превыше всего, всегда. Твои чувства не имеют значения. Не давай ему повода выгнать тебя.

Тебе никогда не суждено было стать частью этой семьи, так что просто заткнись и не высовывайся.

Я сбилась со счёта, сколько раз говорила себе эти вещи, приучая себя ставить свои чувства на последнее место. Я была убеждена, что мои обстоятельства означают, что я должна принимать то, что мне дают, и не просить ничего большего. Что мне не позволено бояться, показывать боль или жаловаться. Именно по этим причинам я более десяти лет без каких — либо возражений принимала холодное обращение Карима.

Чувство вины за то, что я была ошибкой моего отца, за то, что изо всех сил старалась сыграть роль, которая мне не предназначалась. Наказание за разрушение семьи — я была причиной того, что Карим и мать отдалились друг от друга.

Но я всегда боялась того, что произойдет, если всплывет моя незаконнорожденность.

Просто было трудно беспокоиться о себе, когда я так долго убеждала себя, что не стою того, чтобы из — за меня волноваться. Поэтому я беспокоилась о том, чтобы сохранить это в секрете, чтобы не навредить окружающим.

Мне было легче оттолкнуть Кая, чем признать, что я была в ужасе от того, что мне скажет мир.

Мама Катия нежно обняла меня одной рукой, обхватив мою голову сбоку, и направила меня на сгиб своей руки.

— Тебе не нужно скрывать, что ты напугана, моя дорогая, и тебе, конечно же, не нужно переносить всё это в одиночку. Это самое замечательное в семье и любимых людях. Тебе позволено рассчитывать на их поддержку, когда ты в ней нуждаешься. Когда я забеременела в девятнадцать лет, мои родители поддерживали меня так, как я никогда не могла себе представить. Они не были разочарованы во мне и не пострадали из — за меня, они направляли меня и защищали, и когда родился Шехрияр, они ужасно счастливы.

— Это не значит, что я всё ещё не была в ужасе от того, что люди в моём сообществе шептались обо мне. Но если бы я прислушалась к ним, то не пыталась бы добиться большего для себя и не нашла бы новую работу. Королева Амайя не стала бы моим самым близким другом. И мне бы не посчастливилось растить своего сына рядом с красивой, жизнерадостной маленькой принцессой, которая дарила мне столько же любви, сколько своей собственной матери. Потому что Амайя всегда была твоей настоящей матерью, Эсмеральда.

Она крепко поцеловала меня в макушку, и новый, совсем другой поток слёз покатился по моим щекам.

— И если бы кто — нибудь дал мне выбор, я бы снова прошла через эти четыре трудных года, чтобы в конечном итоге оказаться именно там, где я сейчас, — она пожала плечами. — И что ж, похоже, это шутка над людьми, которые судили меня, потому что теперь я трахаюсь с принцем, который отчаянно хочет жениться на мне.

Удивленный, водянистый смешок сорвался с моих губ.

— Я хочу сказать, — сказала она, вытирая влагу с моих щек пальцами. — В этом мире, к сожалению, всегда найдутся люди, которым есть что сказать о вещах, которые их не касаются, и, хотя бояться абсолютно нормально, единственный человек, который страдает, если ты позволяешь этому страху диктовать тебе жизнь, это ты. Тебе лучше заявить о том, кто ты есть, чтобы они не могли использовать это против тебя.

Взяв меня пальцем за подбородок, она приподняла мою голову повыше.

— Это твой выбор, кому ты рассказываешь. Но это также твой выбор, что ты чувствуешь и думаешь о своей собственной правде, — она покачала головой. — Это никогда не делало тебя грязной или нежеланной, Эсмеральда. Это никогда не меняло того факта, что ты — принцесса. Это не меняет того, какой красивой девушкой ты являешься сейчас. И уж точно не меняет того, что принц Кай по уши влюблен в тебя. Так что не позволяй этому изменить то, чего ты от него хочешь.

Её слова медленно рассеяли облако страха, искажавшее мои мысли, и, фыркнув, я кивнула.

— Что касается людей, которые понимают только вздорные, устаревшие законы, — она подняла брови. — У моего красивого жениха есть предложение об изменениях, которые они могут засунуть в свои бесполезные рты.

Мои губы растягиваются в легкой усмешке.

— Вы теперь официально помолвлены?

— О, — она взмахнула рукой в воздухе. — Мы были тайно помолвлены последние два — два с половиной года, — мои брови взлетели вверх. — Он подарил мне кольцо. Я сказала ему, что нам нужно преодолеть несколько препятствий, прежде чем мы сможем пожениться, но он настоял, чтобы я сохранила его, потому что он преодолеет эти препятствия ради меня. И это именно то, что он готовился сделать, — отстраненный, счастливый взгляд наполнил её кристально — зелёные глаза. — Наверное, мне следует надеть его сейчас, но я подумываю о том, чтобы самой сделать ему предложение, прежде чем это сделаю.

— Я думаю, ему бы это очень понравилось, — сказала я, уже представляя это в своей голове. Она фыркнула.

— Высокомерный мужчина был бы таким самодовольным. Но он заслуживает этого после всего, что он для меня сделал. И, возможно, я также пытаюсь загладить тот факт, что попросила его скрывать наши отношения дольше, чем следовало. Я думала, что жду подходящего момента, чтобы рассказать Шеру, зная, как он относится к своему отцу, но, думаю, я также немного боялась того, что люди скажут обо мне, — её губы изогнулись в нежной улыбке. — Это не самый легкий страх, который можно преодолеть, не так ли?

— Нет, это не так.

— Но. Это также очень освобождает — брать то, что ты хочешь, — она вопросительно подняла брови. — Итак, моя дорогая, чего ты хочешь?

Ответ был прост.

Я хотела Кая.

Глава 36

Эсмеральда

Кай не вернулся во дворец к обеду, но Фэй сказал мне, что он всё ещё был в доме Тревора с Пьером. Я испытала облегчение, узнав, что он был со своими друзьями, а не один, но, несмотря на желание, я не написала ему сообщение, чтобы спросить, когда он вернется. Вместо этого я решила подождать его.

Я сидела, прислонившись к изголовью своей кровати, с чёрной футболкой, которую взяла у Кая, на коленях, когда начался первый легкий дождь. Шторы на окнах и балконных дверях были задернуты, но мой взгляд тут же переместился между ними. Когда ускоряющийся барабан капель ударил по стеклу, что — то в моём нутре встало на место, осветив меня симфонией огней.

Я ждала подходящего момента. Должно быть, это был он.

Я быстро подошла к краю матраса и натянула через голову футболку Кая. Когда я встала, она упала поверх моих пижамных шорт. Не потрудившись больше тратить ни секунды на тапочки, я ушла. Я не спешила, когда шла к выходу в сад, но и особо не медлила. Точно так же я не нервничала, но в моих руках чувствовалась беспокойная дрожь, которую я, казалось, не могла унять. Но когда показались арочные двери, мной овладела спокойная уверенность.

Я была в нужном месте.

Ночного охранника, Раджа, которого я видела почти каждый вечер, там не было. Но был молодой чернокожий мужчина, который посмотрел на меня так, словно я велела ему ударить меня, когда я попросила его открыть двери в сад.

— Ваше Высочество, я, э — э…Не хочу показаться чрезмерным, но зимние дожди в Томе холодные, а вы, э — э… — его взгляд скользнул по моим голым ногам к белым носкам на ступнях и обратно к моему лицу. — Возможно, пальто подошло бы лучше, чтобы…э — э…я имею в виду, если, мэм, вы уверены, что хотите выйти на улицу.

— Я прекрасно обойдусь без пальто.

— Э — э…хорошо, — он отстегнул ключи от петли на поясе своих накрахмаленных черных брюк и отпёр двери.

Холодный, влажный воздух коснулся моей обнаженной кожи, когда он распахнул для меня одну сторону. Он вздрогнул, когда я ступила прямо под лёгкий душ. Мурашки побежали по моим рукам и ногам, когда капли дождя забрызгали меня, впитываясь в носки и высасывая тревожное тепло прямо из меня. Я направилась к высокому чёрному фонарю, который освещал скамейку рядом с ним. Ту самую, на которой Кай застал меня сидящей в ту вторую бессонную ночь.