Играя в жизни. Полное издание - Мери Ли

– Не думал, что вечер будет столь увлекательным, – чуть ли не пропел он.

– Что тебе от меня надо? – спросила я, отползая к окну.

– Послушание, преданность, секс. Пока все. Ну, хватит сидеть, поднимайся, ты так и не разделась.

Подняться удалось только с седьмой попытки. Словно в мизинце была вся сила, что имелась в теле, и теперь я была ее лишена. Когда я выпрямилась, Велас кивнул и приказал раздеться. Я расстегнула лифчик, и он упал к ногам. Потянулась к трусам, в дверь снова постучали. Я протяжно выдохнула, а Велас выругался матом и пошел открывать. Я даже не старалась прикрыться, наблюдала за каждым шагом Веласа, ожидая, что он сейчас снова бросится на меня. Тем временем он дошел до двери и, распахнув ее, заорал на того, кто был по ту сторону, но все же он выслушал пришедшего, и тихо выругавшись, вернулся в комнату, со злостью поднял ошейник и направился ко мне, я отступила.

– Не беси меня еще больше, – сказал он и сжал губы.

Я приказала телу не двигаться. Он пристегнул ошейник, а потом зацепил веревку к кольцу над кроватью. Велас вышел и запер дверь с той стороны. Я осела на матрас, рядом была моя кровь, и тихо заплакала. Я жалела себя и считала, что весь мир был против того, чтобы меня перестали калечить, унижать и считать ничем. Последняя мысль отрезвила. Слезы словно по мановению волшебства прекратились, и я подняла взгляд на кольцо.

А как еще ко мне могут относиться? Как? Сижу тут вся такая забитая и рыдаю вместо того, чтобы пользоваться возможностью и попытаться сбежать. Передо мной по–прежнему стояла задача – открыть ворота. Я поднялась на мягкой кровати, ноги проваливались в перине, подойдя к штырю, попыталась его выкрутить, но он был намертво прикреплен к стене. Левая рука мешала больше, чем помогала, я старалась не думать, что лишилась пальца, лекарство доктора действовало, я не чувствовала конечность вплоть до локтя. Я стала дергать веревку, но и это не помогало. Спустившись к кровати, открыла ящик и достала еще одни ножницы, маленькие, и бесполезные. Я попыталась разрезать веревку, но она была прочнее металла. Снова поднявшись на кровать, я стала ковырять стену по бокам от штыря. Я делала это с остервенением, била и била, корябала и корябала, пока рука не рухнула вниз не в силах подняться. Бинтом утерла остатки слез и снова принялась за дело, корябала, а потом дергала и тянула за веревку. Была бы у меня вторая рука, то шансы были бы больше, но работать пришлось с тем, что имелось.

Время шло, и я физически чувствовала, что его осталось не так много. Штырь пошевелился. Немного, всего на несколько миллиметров в разные стороны, я закусила кулак, чтобы не издать крика, то ли радости, то ли страха. Я продолжила ковырять, потом слезла с кровати, уперлась ногами в душку у изножья, перехватила веревку через плечо и повисла в воздухе, я толкалась ногами и скулила, веревка передавила руку, и я переставала чувствовать вторую.

Штырь поддался, я полетела вниз и шандарахнулось задницей об пол, завалилась на спину. Около пяти секунд я лежала и смотрела в потолок. Веревка была у меня в руке, я села и посмотрела на стену. Я сделала это – вырвала проклятый штырь.

Неожиданно легкие стали работать в два раза быстрее, я поднялась, собрала свою одежду и натянула ее, проклятый поводок мешал. Мысли становились более ясными, первый шок от случившегося прошел. Чувство скорого спасения от тирана село мне на плечи и свесило ноги. Я как могла, спрятала веревку под курткой, штырь вставила за пояс джинсов, осталось только не завалиться, иначе я вспорю сама себя. Снова бросилась к кровати и положила одеяло так, словно там был человек, укрывшийся с головой. Это выглядело откровенно лажово, но на первые пару мгновений можно было бы принять ложь за правду. Из тумбочки я достала шокер и, сжав его в руке, нажала на кнопку, треск электричества почти заложил уши. Он был таким громким, что я обернулась в сторону двери, ожидая что кто–то вот–вот появится. Никого не было. Закрыв тумбочку, я подошла к двери и встала сбоку, ожидая прихода Веласа. Я знала, что за этой дверью была еще одна, из комнаты с картинами, но, если судить по приходам людей, то она не запиралась. Я надеялась на это.

Эту дверь мне не открыть, не выбить, ведь я видела, насколько толстым было полотно. Окно тоже без вариантов. Только дверь, а ее может открыть единственный человек – ублюдский хозяин комнаты.

Проходили минуты, а его все не было и не было. Боль в израненной конечности начала о себе напоминать. Куда он унес мой палец? Не представляю, что испытал Рик, когда лишился руки. Сейчас у него имплант, но я уверена, он не в силах заменить настоящую.

Меня так и подмывало отправиться к окну и еще раз проверить решетку, но я боялась отойти от двери, ведь, стоило мне оказаться на расстоянии выстрела, а не за спиной Веласа, как он снова будет на лидирующей позиции. Со стороны улицы в окно светил узкий луч света, это была летающая камера, она снимала меня в данный момент. Я спрятала шокер под мышку и показала камере средний палец. Звук из замочной скважины заставил меня затаить дыхание. Я снова вцепилась в шокер и прижалась спиной к стене, практически врастая в нее. Сердце пыталось пробить ребра, и я опасалась, что Велас услышит его стук. Дверь открылась, и в комнату сразу же вошли.

– Какого хуя?!

Я бросилась на Веласа, прыгнула ему на спину как обезьяна и обвила шею больной рукой, уперла шокер под ребра и нажала на кнопку. Треск оглушал, Велас затрясся, рухнул на колени, а я продолжала жать, пока он не распростерся на полу, я сидела у него на спине и дрожала. Велас больше не шевелился.

– Ублюдок.

Поднявшись, я подобрала ключ, который он не успел спрятать в карман, забрала пистолет и пошла к двери, миновала комнату с картинами, выглянула из помещения в коридор, но мне не удалось увидеть того, что было по сторонам. Нужно было выйти. Шокер остался валяться рядом с Веласом, я проверила магазин, там не хватало одной пули, но было еще одиннадцать. В памяти были свежи воспоминания о