Если бы не ты - Алиса Гордеева

секунды на размышления. Любые деньги! Только бы успеть ее выкупить! Вот только двери «Гелендвагена» были закрыты намертво, а я, связанный, весь в крови, все еще валялся на заднем сиденье чужой тачки.

– Господи, какой же ты идиот! Она же твоя дочь! Что ты творишь?! Что?! Выпусти меня!– в агонии орал я в пустоту.

– Моя дочь умерла четыре года назад, – спокойно выдал Горский. Черт! Да он больной ублюдок!

Двери автомобиля резко открылись, и в машину сели двое: водитель и еще один бугай рядом со мной. Куда делся второй, меня сейчас абсолютно не интересовало. Буквально через мгновение машина тронулась с места, лишая Ксюшу последнего шанса на спасение.

Во мне впервые проснулось дикое желание убивать. Несмотря на скованность движений и громилу по правую руку, я попытался дотянуться до Горского, но бугай был готов к моей реакции. Новая волна боли пронзила тело, но она не шла ни в какое сравнение с той, что разъедала мое сердце.

– Еще одно движение, Тимур и я не посмотрю, что ты сын Федора, – с укоризной произнес Горский.

– Мразь! Ублюдок! Там твоя дочь! – не прекращая попыток достать его, орал во все горло.

– Значит, так, Тимур: не угомонишься – ее выкупит Щегол, понял меня? – Горский окончательно выбил меня из колеи.

Кто такой Щегол, рассказывать мне не надо было. Щеглов Борис Леонидович. Старый и больной на всю голову извращенец, которого заводила чужая боль и мучения. Сколько девчонок по своей глупости купились на его сказки и чудом остались в живых, страшно было представить.

Уши заложило, глаза зажгло. Нет! Это не игра. Горский – больной человек, еще даже более сумасшедший, чем мой отец. В моей голове не укладывалось, как можно своего ребенка подвергать такому безумию. Я не мог поверить, что он говорил серьезно.

– Ты не сделаешь этого! Подонок! Нет! Она твоя дочь, – как мантру, повторял я из раза в раз. Как будто, если повторить Горскому, что Ксюша его дочь, еще раз сто, то он, наконец, поверит.– Позвони, отмени, выкупи сам! Ты же можешь! Ты же не простишь себе! Я не прощу тебе! Я убью тебя, Горский, если с ее головы упадет хоть один волос!

– До конца торгов на твою жемчужную девочку не больше трех минут. Петя, кто сейчас ведет? – обратился к верзиле Горский. Тот, убрав от меня одну руку и открыв приложение в телефоне, начал что-то искать.

– 14 и 9. Борьба нешуточная там, – довольно хмыкнул бугай.

– Напомни, Петенька, кто у нас сегодня под номером 14?– продолжал издеваться надо мной Горский.

– Валера с пацанами.

– Отлично! Пятеро на одну жемчужинку. Девочке понравится. А под 9? – Урод говорил о собственной дочери, как о самой последней вещи.

– Щегол, Николай Александрович.

– Ну, вот, видишь, Тимур. – Горский с нескрываемым удовольствием посмотрел на меня.– Боря, как чувствовал, что мы о нем вспомнили. Хваткие ребята, что Валера, что Щегол. Своего не упустят. Ночь у твоей девочки в любом случае будет незабываемой .

Каждое его поганое слово впивалось под кожу, а собственное бессилие сводило с ума.

– Чего ты хочешь? – по слогам, еле сдерживаясь, спросил Горского.– Чего? Скажи! Все сделаю, только ее не отдавай им! Не простишь потом! Жить с этим не сможешь!

– Ты и так все сделаешь, – процедил сквозь зубы Горский, а потом заглянул в глаза и, помолчав немного, добавил: – А девочке твоей нужен урок! Сама встала, сама и отработает.

– Она – твоя дочь, гнида!– это последнее, что я смог неистово проорать. Со стороны Петеньки внезапно раздался щелчок, и что-то теплое и отравляющее понеслось по моим венам. Уже в следующее мгновение меня накрыла темнота и дикий животный страх, что я так и не помог моей девочке.

60. Леро́й

Горский ушел. Просто взял и ушел. Всё было как в тумане. Этого не могло быть на самом деле. Нет! В груди до последнего тлела надежда, что он обязательно вернется, не бросит, спасет. Но его не было.

Внезапно я ощутила на себе тяжелые и грубые руки охранников. Один крепко ухватил меня за руку, второй – за плечи, третий, вырвав из рук сумку, пошел впереди, остальные повели меня за ним. Темные коридоры, массивные двери… Как я ни сопротивлялась, пытаясь объяснить им, что произошла ошибка, меня не слушали.

– Не переживайте, мы сейчас все проясним, – весьма вежливо ответил один из ведущих меня мужчин. В груди зародилась крошечная надежда, что я смогу сама выбраться из этой ситуации.

Меня отвели в какой-то маленький кабинет, усадили в кресло и попросили подождать. Где-то вдалеке слышался голос ведущего: лот номер четыре пользовался успехом. Буквально через несколько минут объявили перерыв. Я корила себя за то, что не дождалась его, как обещала Тимуру: сейчас бы уже ехала к Гене, а не сидела в закрытой комнатушке два на два метра.

– Ксения Геннадьевна, какой приятный сюрприз вы нам устроили! – Ворвавшийся в кабинет ведущий уселся на стол прямо передо мной.

– Понимаете, вышло недоразумение, только и всего. Я не знала, что нельзя вставать, – попыталась оправдаться перед ним.

– Я все понимаю, – ответил тот, а я выдохнула с облегчением. Я была уверена, что силой меня никто не заставит участвовать в этом безобразии, и оказалась права.

– Я все прекрасно понимаю, – повторил ведущий.– Вы, душенька, не первая, кто пытается торговаться со мной. Спешу вас успокоить: еще ни одну милую даму мы не обидели в финансовом плане. Конечно, все зависит от покупателя, но не переживайте. Уверен, за вас начнется настоящая борьба.

– Вы меня не поняли! – возмутилась я.– Я не продаюсь!

– Боюсь, это вы меня не поняли. Вас уже продали.

– Да что вы несете?! Я встала, чтобы уйти, а не для того, чтобы вы меня, как какую-то девку, на торги выставляли.

– Девку?! Думаешь, я совсем дурак?! Тут и без лупы видно, кто ты и что здесь делаешь. С молодым и красивым Черниговским номер не прошел. Тот наигрался, но оставил шанс найти вариант побогаче, пригласив сюда. Обычная практика. Я все своими глазами видел. Вот ты и встала, чтобы шанс свой не упустить. А теперь что? Испугалась? Так башкой своей раньше надо было думать, а сейчас никуда не денешься. – Он больно схватил меня за плечо и с презрением посмотрел мне в глаза.– Все вы одинаковые! Через десять минут твой выход!

Он резко встал и вышел из кабинета, а я побежала следом. Еще чего! Какой, к черту, выход?! Тимур говорил, что все девушки тут были