Вверх тормашками в наоборот (СИ) - Ночь Ева

Камни у Геллана есть — Лерран знал это точно, — а делиться ими он не хотел, значит вынашивал какие-то, пока неизвестные, планы. Не захотел гайдан откровенничать и о девчонке, хотя слухи о новом небесном грузе уже бродили и скоро окончательно перестанут быть сплетнями.

Трясётся над полудевочкой-полумальчиком, как скряга. Девчонку Лерран рассмотреть так и не смог, отчего ощущал в груди странное ворчливое раздражение. Наверное, Пиррия тому виной: хотелось увидеть, оценить и успокоиться. Или наоборот.

После разговора с Гелланом Лерран уходить далеко от возов из Верхолётной Долины не стал: кружил поблизости, делал вид, что рассматривает товары, приценивается, краем глаза наблюдая за высокой фигурой Геллана.

Тут же, в толпе, мелькнуло знакомое лицо с золотой кожей. Маха. Соглядатай пангравский. Лерран покопался в памяти: Раграсс?.. Да, кажется, так звали ублюдка властителя Зоуинмархага.

Следить за Гелланом одно удовольствие: слишком высок и слишком выделяется из толпы золотыми волосами. Таких нет ни у кого — выродок, одним словом. Он видел, как Геллан вынырнул из толпы разношерстных медан. Красивые чертовки, к тому же талантливые: пока их выродок где-то шлялся с сестрой и небесной девчонкой, Лерран успел рассмотреть оставшиеся товары и наслушаться базарных сплетен о необычных изделиях из Верхолётной. О радужной шкуре, которая ушла за бешеные деньги, об украшениях, что разлетелись почти сразу. Женщины не скупились, получив, наконец, возможность приукрасить себя.

Он с удовольствием будет владеть Долиной и её обитателями. Получит деньги и власть, не ограничиваясь жизнью удельного властителя. Ему этого мало, слишком мало…

Геллан направился навстречу нищеброду в чёрном. Девчонка тенью последовала за ним: он видел, как мелькала в толпе её фигурка. Одета, как мальчишка. Легко обмануться, если не знаешь, что это девчонка: глубокий капюшон полностью прятал лицо. Так и хочется заглянуть, что он скрывает, чтобы запомнить, как выглядит небесный груз…

Лерран усмехнулся: показушное действо. Нищеброд театрально трясёт мешком с рунами, чтобы он видел: их сделка состоялась, деньги заплачены Лерраном не зря. Да, всё правильно: ложись, ложись, заветный мешочек в крепкую ладонь выродка; получи, заносчивый гайдан, бесполезную рухлядь, которая ни защитит, ни спасёт. Ждут тебя крах и разорение: свирепая блуждающая разобьёт мечты и надежды.

Мешку не суждено было перекочевать из рук в руки. В стане медан поднялся страшный переполох, Лерран на мгновение отвёл глаза, чтобы посмотреть из-за чего шум-гам, и уже не мог оторвать взгляда от происходящего. Маленькая сестрёнка Геллана стояла, покачиваясь, подхваченная под руки меданами. Белая, как снег, с чёрными кругами под глазами. Изо рта тонкой струйкой текла алая кровь.

На мгновение показалось, что девчонку убили. Лерран, забыв обо всём на свете, сделал шаг вперёд. К сестре опрометью метнулся Геллан, подхватил малышку на руки, гладя взмокшие от пота тёмные кудри. Небесная топталась рядом. Она схватила девчонку за тонкое запястье пальцами, пытаясь нащупать пульс.

Лерран сделал ещё шаг вперёд и замер: к Геллану приближался маг. Шёл неспешно, но целенаправленно, тёк, как расплавленный металл, огибая людей. Лерран, будто во сне, начал пробираться сквозь толпу, чтобы увидеть, чем всё закончится. Он не понимал, что толкало его на подобное любопытство. Не осознавал действий, не контролировал мысли и тело, может, впервые в своей взрослой жизни: его захватил водоворот.

— Положи девочку на твердь, — тихо скомандовал нищебродский маг.

Геллан послушался. Небесная упала рядом на колени, не в состоянии расстаться с хрупким девчоночьим запястьем.

Одним резким движением маг сбросил капюшон с головы. Толпа ахнула, меданы попятились и быстро-быстро начали чертить охранные знаки. Лерран понял, что и сам издал возглас удивления: никогда, ни при каких обстоятельствах, он не видел, кто прячется за плотным плащом и глубоким капюшоном.

Тонкие черты лица, слегка выступающие скулы на худом лице, большой, красиво очерченный рот с мягкими полными губами, крупноватый, с заметной горбинкой нос; длинные тёмно-коричневые, с рыжим отливом волосы стянуты в объёмистый хвост на затылке; на лбу — плотный обруч из голубого металла. Зеленовато-желтые глаза высвечены изнутри янтарным светом. Толпа мгновенно прячет взоры и склоняет головы: бытует поверье, что маги одним взглядом наводят порчу. И лишь небесная девчонка вглядывается в магическое лицо пристально, не мигая, но маг не смотрит в её сторону.

Он опускается на колени, аккуратно поправив плащ, нимало не заботясь о пыли и грязи под ногами. Проводит рукой от головы до пят лежащей на земле девочки. Тускло вспыхивает неровный камень в единственном кольце, надетом на большой палец. Маг сжимает досадливо губы и сводит широкие брови к переносице.

— Что с ней? — спрашивает небесная.

Маг наконец-то поворачивает к девчонке голову и внимательно заглядывает в полутьму глубокого капюшона.

— Не боишься, что сглажу… мальчик? — подчеркивает последнее слово насмешливо, давая понять, что знает, кто сидит напротив.

Небесная пренебрежительно фыркает:

— Не боишься, что получишь в глаз за сглаз?

Маг шевелит бровями, в глазах — искры. Его бы позабавила ситуация, если бы не распластанная на земле девочка. Движением руки он подзывает к себе Геллана и поднимается с колен.

— Вы родственники?

— Мила моя сестра, — спокойно говорит Геллан, и только глухой голос выдаёт его тревогу.

Маг проводит раскрытой ладонью от головы Геллана до пояса и слегка пожимает плечами. Тот стоит не шелохнувшись.

— Это не болезнь в истинном её понимании. Не порча, не сглаз, не злые чары.

— А можно без витиеватых вступлений? — перебивает мага напористая небесная. — Несколько минут назад Мила была абсолютно здорова.

Лженищеброд снова пожимает плечами.

— Можно и короче. Это проклятие. Магическое проклятие необычайной силы. Никогда не сталкивался ни с чем подобным. Причём проклятие древнее, родившееся не сегодня и не вчера. Сотни лет назад приблизительно. Когда вступает в силу и почему, что служит толчком — не знаю. В вашем случае, вероятно, кровь зовёт кровь.

— Что это значит? — подаёт голос Геллан.

Маг почти одного роста с ним, поэтому пристально, не моргая, смотрит в глаза:

— Твоя сестра сегодня стала девушкой. Думаю, именно это подстегнуло проклятие.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Геллан и провёл ладонью по лбу.

— А на нём? — наседает на мага девчонка.

— А на нём проклятия нет. Я не знаю ответов. Вы найдёте их не здесь. Уезжайте.

С этими словами он накинул капюшон на голову и ушёл прочь. Безмолвная толпа расступалась, открывая широкий проход. Казалось, прокажённый идёт по ярмарке, и все боятся прикоснуться к тёмной фигуре даже взглядом.

Лерран следил за магом, пока тот не исчез за поворотом. Затем наткнулся на внимательные глаза махи. Не оставалось сомнений: следит и выжидает. Чего только?..

Захлопотали, заохали меданы, загалдели, словно разорённый лисой птичник, поспешно складывая непроданные товары на возы.

— Оставайтесь, — приказал властительный выродок. — Незачем возвращаться в Долину всем. Торгуйте, пока не продадите всё.

Меданы орали и жестикулировали, как ветряные мельницы, трясли прелестями, разноцветными волосами и радужными браслетами. Поспорив, решили разделиться. Несколько возов с приобретенным скарбом, крытая повозка, в которую бережно уложили так и не пришедшую в себя Милу, и небольшой охранный отряд отправились прочь, назад в Долину, подальше от ярмарки в проклятом Зоуинмархаге.

Лерран вдруг понял, что совершенно выпал из колеи. Что это?.. Праздное любопытство?.. Подобие жалости к выродовской девчушке?.. Внутри зрели и готовы были взорваться раздражение, недовольство, зарождающаяся и непонятная ярость. Он почувствовал вкус крови на губах, нестерпимую жажду выплеснуться в драке и успокоиться. Опасность. Чутьё, редко подводившее его. Что-то во всём этом было неправильным, ставящим под угрозу его планы.