Наша Светлость - Карина Демина

   - Спокойно лежи, что ж ты... - дядя не позволяет подняться, хотя вряд ли у Урфина хватило бы сил. Надо сказать. Это важно. Пока помнит.

   С памятью в последнее время что-то не так.

   Но это важно.

   Нельзя уезжать. Бунт состоится. Слишком рискованно откладывать. И на месте Тени Урфин рискнул бы. Пушки - для устрашения. В условиях города от них толку мало. Разве что как демонстрация силы. А вот реальная сила - это наемники.

   И толпа.

   - Конечно, дорогой, я слышу. Бунт - это временная неприятность. Да и... если не выйдет предотвратить, то используем. Народное недовольство - хороший повод, чтобы обрезать полномочия Совета. Но лучше, если не допустить крови.

   Как? Кажется, Урфин говорит вслух.

   - Учись использовать ресурсы. В твоем распоряжении гарнизон, городская стража, рыцари...

   Это верно, но...

   Дядя подносит чашку, заставляя допить остатки травяного варева.

   - Не все ж тебе по воронам из рогатки... пора и за серьезные дела браться.

   А если Урфин не справится. Не получится... получится... нельзя было пить чай. В голове пустота, хотя и думается на редкость легко. Никто из пятерки не подходит. Надо шире.

   Тень...

   ...девушка с пустыми глазами. В них любовь...

   ...женщины одинаковы...

   ...если посредник... Тень беспола... нельзя было упускать. Урфин попытался поймать мысль, которая была невероятно важна. Но дядино бормотание спугнуло ее.

   Нож вскрывает кожу. Будет чесаться. Мысль ушла. Важная. Урфин вспомнит.

   Ему очень надо вспомнить.

   Встреча со старейшинами шла именно так, как планировал Кайя. Шумно. Бурно, но в целом скорее толково. Эти люди нравились ему больше Совета, хотя бы тем, что не замыкались в собственной значимости, отвергая все и вся, что расходилось с их представлениями о правильности мира.

   Они слушали.

   Спорили.

   И все-таки готовы были идти на уступки, если таковые казались разумными.

   ...Иза, ты очень устала?

   ...немного.

   Кайя и сам слышал, но ему нравилось спрашивать просто потому, что он мог говорить с ней, а Изольда - отвечать. И ответы ее несли отпечатки ее же эмоций. Усталость. Сомнения. Предвкушение скорой свободы. И много-много мыслей о том, что еще нужно сделать. Слишком уж много.

   ...сейчас все закончится, но мне придется остаться.

   ...надолго?

   Сожаление. И понимание.

   ...ужин. И возможно, дольше. Надо решить некоторые вопросы, но в твоем присутствии они не станут говорить.

   ...потом расскажешь?

   ...обязательно.

   ...тогда ладно. Нам с Куно есть чем заняться... знаешь, кажется, я ненавижу балы. Мне всегда казалось, что это красиво, а тут... кошмар полный. Кайя, послушай, ты мог бы узнать осторожно, это Урфин запретил Тиссе на бал идти? Мне просто сказали, что она отказывается шить платье. А времени уже почти не осталось. И если он, то почему? Это как-то... неправильно. И вообще он моего портного напугал! Отелло хренов. Единственного, между прочим, вменяемого портного на весь этот город! Где я второго найду? Я не хочу опять в корсеты!

   Она хмурилась, скорее от общей усталости, чем от злости. Кайя знал это состояние, когда для отдыха уже не хватает просто сна, а нужно что-то большее.

   Уехать.

   На Север.

   И плевать, чего хочет Мюррей, - Ледяной дворец понравится Изольде. Сделанный из стекла и белого мрамора, он оживает именно зимой. Кайя помнит серое зеркало озера, замерзающего в первые же дни. Молчаливую стражу елей. И обындевевшие березы, ветви которых украшают бумажными фонариками. Скрытые зеркала, отражающие лунный свет, в котором дворец кажется выше, изящней.

   Хрустальный флюгер.

   Урфин еще мечтал добраться до него...

   Алые пятна ягод рябины.

   А потом дальше, по санному пути. Чтобы наст скрипел под полозьями, кони взбивали снег в мелкую труху, и время от времени летело над трактом залихватское:

   - С дороги!

   Непременные колокольчики над дугой. И одеяла из медвежьей шкуры. А в ногах - печка.

   У Кайя получается передать ощущение тепла и дороги.

   ...всегда мечтала на санях покататься. Извини, что злилась. Ты-то ни в чем не виноват. Это у меня не выходит справляться.

   ...выходит. Ты слишком строга к себе. Ты хочешь всего и сразу, а это тяжело, особенно, когда остальные против.

   Потом будут фьорды. Изрезанный берег. Море, которое в грозу становится черным. И стелет волны на скалистые простыни дна, готовое принять обессиленные схваткой корабли.

   Замки с высокими стенами, узкими бойницами и редкими окнами в донжоне. С длинными очагами, вдоль которых стоят столы. И места хватает всем, от баронов до слуг. На открытом огне жарят кабанов и быков, кур, перепелов и прочую живность, а старики поют песни о былых временах.

   В этих песнях много правды.

   Кое-что Кайя узнавал из них.

   ...не жди меня сегодня, ладно? Ложись спать. Я действительно не знаю, когда все закончится.

   ...это из-за листовок?

   Да. А еще - пушек, которые доставили в город. И людей, что появлялись на улицах, говоря, что Ушедший создал всех людей равными. А если так, то правильно будет и все, что люди имеют, поровну делить. Гильдии не могли их не слышать.

   И надо бы, чтобы услышали другое мнение.

   Остаются трое. Мэтр Эртен, мэтр Ортис и молодой еще - относительно молодой - мэтр Вихро, глава гильдии кузнецов. Эти-то и принимают решения. Рано или поздно, но остальные тоже пойдут за ними. Разве что, кроме докторов и алхимиков, вечно считают себя непричастными, стоящими выше прочих.

   Старейшины не торопились говорить.

   Они приняли приглашение, как принимали прежде, с достоинством и без душевного трепета, что, по мнению Совета, свидетельствовало о неспособности осознать ту высокую честь, которая им оказывается.

   Ужин шел своим чередом.

   Неторопливая беседа о посторонних вещах. Осторожные шутки. И вежливый смех. Похвала повару... и лишь по окончании трапезы мэтр Эртен заговорил:

   - Городу лечебница нужна. Это хорошее дело.

   Для него Кайя велел принести особый стул с твердой спинкой. У старика еще тогда спина побаливала, а после дня в Каменном зале и вовсе должна была бы разболеться.