Среди паксов - Никита Юрьевич Садыков

– No… – ответил я. Зачем врать?

Сэр Пол поднял одну бровь.

– Why?!

Я совсем растерялся. Ну что я мог ему объяснить? А главное зачем? Зачем я сказал, что не пойду…

– It’s too expensive, – произнёс я вместо того, чтобы просто молчать, пытаясь прийти в себя. Не знаю, слышал ли что-то подобное Маккартни до этого, но думаю, что такой я у него был первый.

Я заметил, как он начал поворачивать голову в сторону стоящих за его спиной помощников, но остановил его.

– No please. Not tonight. I’ll do it next time. Trust me.

Сэр Пол снова поднял бровь.

– Why?!

Я как-то путано объяснил, что если сегодня приду на концерт, то после него выйду на этот самый мост, в это самое место и задумаюсь, а осталось ли сделать в жизни что-то действительно важное, ради чего стоило бы просыпаться завтра?

Все рассмеялись, мы пожали друг другу руки и пошли своей дорогой. Они в сторону Балчуга, я в сторону Васильевского спуска.

У одного из людей, кто сопровождал Маккартни тогда, в руках была маленькая видеокамера любительская. Возможно, он снимал наш забавный диалог. Возможно, где-то есть эта запись…

Я закончил мой рассказ. Мы уже проехали Овчинниковскую и были на Озерковской. Москва, весна, утро, солнце…

– Спасибо за прекрасное утро! – девушка широко улыбнулась и как будто сделала еле заметный воздушный поцелуй, а затем выпорхнула на тротуар.

* * *

– Может, ну ее, эту Новокузнецкую? Может, поедем куда-нибудь в сторону Хамовников?

Я глупо пошутил, рассматривая карту, едва мы тронулись с пассажиркой с Красной Пресни. Вокруг нас всё полыхало пробками цвета спёкшейся крови: а что вы хотите, пятница…

Дама была очень серьёзная и важная, а я начал неуместно острить. Однако, если мы повернём на набережную налево, единственный нормальный путь – куда-то в сторону Новодевичьего, но никак не наверх в сторону Садового.

– Какие Хамовники? – Пассажирка обалдела от моего предложения. – Едем, едем, я опаздываю, у меня допрос.

Я снова покрутил карту на экране, но уже не ради пробок, а ради конечного адреса. Ну да. Следственный комитет. Рассмотрел аккуратно даму в зеркало, прикидывая, едет ли она туда в гости или на службу. Склонился ко второму варианту.

Я сменил игривый тон на совершенно серьёзный.

– Не доедем. Глядите, что творится на повороте на Новый Арбат. К тому же он невиновен.

Дама несколько секунд молча смотрела на меня в зеркало колючими глазами.

– Невиновен? Вот мы это и установим.

Я пожал плечами и дружелюбным тоном парировал:

– Всегда был уверен, что виновность устанавливает суд. Но как скажете. Едем.

* * *

– Конечно, вы алкоголик! – молодая красотка, врач-нарколог, ставила мне уже третий или пятый диагноз. Я сбился со счёта, но это был нечётный вариант, все чётные звучали как «Нет, конечно, вы не алкоголик».

Услышав очередную версию, я утвердительно кивал, но следом озвучивал новый факт, описывающий мои отношения с алкоголем, предвосхищая очередную замену диагноза.

– Если вы выпиваете бокал сухого три раза в неделю, никакой вы не алкоголик! – объясняла пассажирка.

– Но я же не пью по бокалам. Я открываю бутылку…

– Бутылка это очень много. Значит, вы алкоголик! – охала пассажирка, хмуря брови.

Я же продолжал:

– Но пью очень редко. Иногда месяцами ничего не пью. Не потому, что сдерживаюсь, а просто потому, что нет повода, оказии, стола или самого вина. Я спокойно живу без вина.

– Значит, не алкоголик!

Ехали мы далеко и долго, я понимал, что навскидку назову ещё десяток фактов, каждый из которых перечеркнёт предыдущий вывод.

Барышня не была утомлена нашей беседой, ей нравился этот незапланированный приём. Я внимательно выслушал краткую лекцию о видах алкоголизма в зависимости от крепости и типа напитка.

– А куда отнести ракы и узо?

– Они крепкие.

– Да, но пьют же их разбавленными.

– Как это? – удивилась девушка, вскинув брови.

Я рассказал про мезе, ракы и воду, которой её разбавляют. Затем красочно описал вкусовые сочетания белого сыра, шпината, осьминогов и мутной белёсой жижи, которая получается после разбавления ракы водой.

Не забыл и про кольца кальмаров на гриле. Хумус и маринованные перчики. Говорил и мысленно улетал куда-то на Босфор, делал кружок в воздухе над Галатой и приземлялся на любимой улочке Невизаде, заходил в трактир Каламар, шёл за «свой» маленький дальний столик, куда улыбающиеся официанты уже несли мою бутылку ракы, подписанную маркером: Niki.

«Бир тане ахтапот салата, бир тане бейяз пейнир!» – можно было бы говорить официантам, но зачем? Они и так знают, и уже несут всё, что нужно.

Стакан наполняется ракы – аккуратно, по риску. Затем вода. Лёд не нужен.

Шерефе!

– Ну вот теперь я даже не знаю, алкоголизм это или нет. – задумчиво произнесла пассажирка с эффектными бровями. – А как называется эта улица и трактир, напомните? Что-то так в Стамбул захотелось. И это ваше ракы.

* * *

– Конечно, это победа!

Пассажир заказал поездку в соседний от меня дом в Ясенево под самый конец смены, и я было решил, что вот она, удача. Но на первой же минуте скис: мужчина принял на грудь боевые сто граммов и требовал от меня присоединить ДНР.

– Мы эту всю гниду вот так!.. – Он тряс кулаком, крепко удерживая в нём невидимую гниду. – Вот так, блядь, их всех! И будет мир потом. Не сейчас. А потом.

Я знал, что если не спорить, не возражать, не поддакивать, а просто молчать, миротворец заткнётся или даже заснёт.

До Новоясеневского оставалось минут 15. Уснул.

Шёл третий месяц войны.

* * *

– Здравствуйте. Зарядье? Верно? Гоним как можно быстрее. Сколько нам ехать? Вы шутите?! Пробок же нет! Я понимаю, что час пик, но не час же! Мы на концерт. Опаздывать нельзя. Олечка, тебе удобно? Хочешь, опущу тебе подлокотник, вот так, чтобы удобно было? Так все сидят, чтобы удобно было. Неудобно? Хорошо, убираем, мой котик. Мой оленёнок. Лишь бы тебе удобно. Так, во сколько мы там будем? Нет, это поздно, нам надо до начала концерта там быть. Это неприлично, если опоздаем. Филатовы ненавидят, когда мы опаздываем, потом разговоров на год будет. Водитель, Никита, верно? Никита, подскажите, а до семи мы никак не успеем? Плохо. А по выделенке? Плохо. Опаздывать нельзя. Олечка, я говорил тебе, надо собираться быстрее. Я понимаю, но я же не мог без ботинок идти. Собрался я быстро, просто ботинки долго искал. Я их от соли чистил специальным средством и убрал на балкон. Кстати, а что за концерт-то? Ты узнавала, оленёнок? Ну ты даёшь, идёшь на