Призрак миссис Рочестер - Линдси Маркотт

Неожиданно вокруг меня будто взвились десятки ос, жужжа и мешаясь, и я не могла даже моргнуть – слишком угрожающе близко они шумели.

Эван вытянул руки перед собой, и блеск металла превратился в наручники. А затем зазвеневшие в тишине слова прогнали диких ос.

Слова, которые где-то подсознательно я всегда ожидала услышать.

– Эвандер Эдвард Рочестер, вы арестованы за убийство Бити Джун Мак-Адамс Рочестер.

Беатрис

Торн Блаффс, 17 декабря

Вечер

Небо раскрашено яркими красками, но черные кошки облаков уже крадутся по нему, и море тоже потемнело. Далеко в воде я вижу сложенные в молитве руки.

Подхожу к калитке в заборе у края утеса, меня трясет от страха, но я открываю замок, выхожу и начинаю спускаться по деревянным ступеням. В туфлях на высоком каблуке это очень тяжело.

Волны с шумом и грохотом падают на берег, точно музыка, как та, под которую я шла по подиуму своей знаменитой походкой Беатрис Мак-Адамс, представляя коллекции Миуччи Прада и Донателлы Версаче.

Под эту грохочущую музыку я спускаюсь по лестнице, у основания которой сложенная из камней площадка. Так сложно идти вниз, что я поскальзываюсь и падаю, а ведь я никогда не падала на подиуме, даже когда стирала ноги в кровь, надев туфли на самых высоких каблуках.

Вокруг темнеет, черные кошки уже закрыли почти все небо. С каменистой площадки я спускаюсь на странный подиум из песка, в котором тут же тонут босоножки, так что я снимаю их и стараюсь аккуратно обходить разбросанные повсюду большие камни.

Неожиданно мне становится очень холодно.

Это вода, ледяная вода – плещется уже у лодыжек.

Закончи план, Беатрис.

Но я не знаю, какой план.

Холод поднимается выше.

В голове звучит голос Рикки:

Да очнись же ты, Би Джи! Вот что тебе нужно сделать. Просишь богатого парня покатать тебя на лодке, заводишь туда, где сильное обратное течение, и прыгаешь в воду.

Помню, как Рикки тогда столкнул меня в стремнину; она хотела утащить меня, и было очень страшно.

Ты можешь справиться с ней, Би Джи. Ты выигрывала все заплывы. Ты можешь переплыть стремнину и выжить, а потом сказать, что он пытался убить тебя. Ты же оставила доказательства. Они аннулируют любой брачный контракт. Его сажают в тюрьму, а ты получаешь деньги.

– Но мне так страшно, Рикки, – говорю я вслух. – Течение такое сильное. Я не смогу.

Наверху надо мной лают собаки, и я поднимаю голову: овчарки моего тюремщика. Они сторожат меня по его указу.

А высоко на террасе я вижу и его самого, темную фигуру на фоне яркого неба.

Он твой муж, Бити Джун, – шепчет голос у меня в голове. – Он придет тебя спасти – как и тогда, на острове Барбадос.

Он ненавидит тебя, – перебивает этот голос Мария. – Он хочет тебя заменить.

Я слышу, как он кричит мое имя, но он слишком далеко.

Он любит тебя, Бити Джун, и придет за тобой, как тогда.

Лжец, чертов лжец. Проклятый лжец! Он хочет, чтобы тебя не было.

Волны плещутся выше, они гораздо холоднее, чем в бухте Фернандины. Я не смогу переплыть обратное течение.

Заставь его заплатить, Беатрис. Заставь его заплатить.

Я поднимаю голову и смотрю на него. И неожиданно понимаю, что он идет за мной, он спасет меня. Я чувствую счастье.

Ледяные языки волн обхватывают меня, юбка платья намокла и потяжелела, но как же я счастлива.

Я стою в подбирающихся все ближе волнах и жду, когда он придет меня спасти.

Глава двадцать девятая

Все события после ареста Эвана слились в один калейдоскоп сменяющихся картинок.

Блеск застегивающихся на его запястьях наручников. Бьющаяся в истерике София, пытающаяся догнать отца, но столкнувшаяся с женщиной-полицейской. Отис, схвативший меня за рукав и что-то бормочущий, как сумасшедший.

Новая группа полицейских в форме в зале. Малик Андерсон, наконец приехавший и говорящий так спокойно, что мне хочется броситься ему на шею, как София к отцу.

– Они нашли тело Беатрис? – спросил Отис.

– Мне об этом ничего не известно. Все, что они говорят, – это о найденных доказательствах того, что здесь был совершен акт насилия. Мне пока мало что известно.

– А где другой адвокат? – спросила я. – Мистер Дендри?

– Он поехал прямо к Эвану, чтобы быть рядом. Уверяю вас, он один из лучших адвокатов по уголовным делам в стране.

– Так мой отец преступник? – всхлипнула София.

– Милая, его арестовали, но это не означает, что он преступник. Много хороших и честных людей арестовывали, но твоему отцу нужен адвокат, который будет представлять его интересы в суде.

– А вы останетесь с нами? – спросила я.

– Нет, я сейчас поеду к Айзеку и Эвану, но сюда едет адвокат нашей партнерской фирмы из Монтерея, ее зовут Кэрри Хорват, отличный специалист. И пока она не приедет, не отвечайте ни на чьи вопросы и ни с кем не говорите.

– А когда я смогу увидеть собак? – спросила София.

– Скоро, милая, – тепло улыбнулся ей Малик.

Новая картинка калейдоскопа – и вот уже с нами адвокат из Монтерея, Кэрри Хорват; ей около пятидесяти, лицо прямо излучает спокойствие, как и костюм – тоже спокойного серого цвета.

– Вам придется уехать отсюда на несколько дней, – сообщила она. – Пока полиция не закончит обыскивать территорию.

– И как долго это продлится?

– Два или три дня максимум.

– И куда же нам ехать?

– Для вас уже подготовлен дом, можете взять какие-то вещи, но потом сразу же уехать.

– А собаки? – спросила София? – И моя змея?

– Змея? – прищурившись, переспросила Кэрри.

– Это королевский питон в террариуме, – пояснила я. – Один из нас может его нести.

Еще картинка. Теперь я в коттедже, судорожно бросаю вещи в сумку под наблюдением одной из женщин-полицейских, а потом мы все набиваемся в машину Отиса, так как другие машины считаются частью места преступления. Пилот сидит спереди рядом с Отисом, мы с Софией на заднем сиденье, между нами Гермиона, а Джулиус – на коленях у Софии. Овчарки уехали вместе с Сандовалами, а Кэрри Хорват отважно согласилась перевезти питона, Ниалла, в своем «Лексусе». Следом за ней мы выехали из Торн Блаффса.

Фургоны газетчиков и телеканалов уже собирались у дороги, и репортеры выкрикивали нам вслед вопросы, стуча в окна.

– Отвалите, шакалы! – заорал на них Отис, и Гермиона завыла в ответ. Только Пилот был вне себя от радости.

Мы ехали за нашим адвокатом примерно час и приехали к большому особняку за внушительным забором, устроившемуся среди мягких холмов долины