Когда мертвые заговорят - Вики Филдс

остановиться. Она казалась ему интересной. Она была той, кто вернул ему чувство нужности. Но она больна, она сумасшедшая, она – его подозреваемая. Он не может просто взять и переспать с ней.

– Леда, ничего страшного, – начал он хриплым ото сна голосом. К его удивлению, она не стала вновь бросаться на него, а смущенно склонила голову к полу. Белые волосы разметались по щекам, похожие на дивные снежные узоры.

Дин протер глаза и подавил зевок.

– Отправляйся в постель.

– Мне страшно.

Мне тоже страшно оставаться наедине с тобой, – мог сказать он, но вместо этого накрыл ладонью глаза. Затем зарылся пальцами в волосы, пробормотав:

– Ладно, я немножко побуду с тобой, пока ты не заснешь.

– Когда я засыпаю, он возвращается, – просто ответила она, и Дин вздрогнул, вспомнив хриплый голос, доносящийся из ее горла:

– Хочешь ее, мальчишка? Я убью тебя.

Дин не знал, что делать, но не мог признаться в этом Леде. Ему хотелось вернуть ее домой и забыть об этом страшном, странном знакомстве и их связи. И в то же время он понимал, что, избавившись от Леды, никогда не узнает правды. Только она в курсе, что происходит. Все ответы хранятся в ее голове, и ему нужно добраться до того уголка, где они спрятаны. Пусть и придется перед этим пройти через ад.

Он не доверял ей и постоянно был начеку, как и сказал Кае. Но, тем не менее, он чувствовал, что она не причинит ему вреда. Крошечная, невинная Леда Стивенсон? Пусть она и пыталась добраться до его тела, но она все равно еще ребенок.

Когда ему удалось вернуться в свою импровизированную кровать и уснуть, он вдруг обнаружил, что это была первая ночь, когда Леда больше не кричала. Но какие же тогда сны ей снились?

Эндрю Дин не хотел бы этого знать.

Ночью Леда Стивенсон не кричала, потому что никто не трогал ее против воли. В ее сновидении детектив Дин не отверг ее. Во сне, после настырного поцелуя, Леда не сдвинулась с места. Она смотрела на него совсем по-другому, изучающе, проверяя, что он сделает, если она повторит маневр и вновь прикоснется к нему. И так как он не двигался, Леда осторожно приблизилась, переступая коленями по матрацу. Присела рядом. Во сне не было ни брезгливости, ни смущения. Футболка задралась выше бедра, поэтому голой кожей Леда чувствовала рядом ладонь Дина, упирающуюся в матрац. Она знала: он тоже чувствует неумолимое, беспощадное притяжение. Протянув руку в сторону выключателя, она щелкнула на кнопку, и свет погас.

Во сне Леды разум детектива Дина был фитильком свечи. И когда она легонько подула, он перестал себя контролировать. Во сне он первый поцеловал ее. Порывисто и страстно. Леда взяла его ладонь и положила на свое голое бедро. Позволила ему чувствовать мурашки на своей коже, шрамы. Кончики его пальцев находили борозды и на мгновение замирали на них. Сжимая его запястье, Леда продолжала ласкать себя его рукой.

В этот момент, когда Леда исступленно выдохнула, Дин распахнул глаза и насторожился. Он услышал, как она что-то пробормотала сквозь сон, сел и немигающим взглядом уставился в угол, где стояла кровать. Его сердце колотилось. Хоть Дин и заверял себя, что Леда Стивенсон не опаснее пауков, живущих в стеклянном ящике у племянника детектива Гаррисона, он подсознательно ждал, когда она схватит нож и всадит его в грудь или себе, или Дину.

… – Тогда убью тебя.

Дин почувствовал, что у него сдают нервы. Все это время он будто жил, сидя на бочке с порохом. Он стоял на свету, повернувшись лицом ко тьме. Не совсем нормальный, не совсем здоровый.

Его дни были сочтены уже тогда, когда Мартина Грейс ухитрилась дозвониться до сестры. Если бы только та не готовила ужин… Если бы в комнате был кто-то, кроме малыша Дина в колыбельке. Случись все иначе, он бы стал другим, вырос бы нормальным.

Но он упрямо шагал во тьму, с каждым разом углубляясь в ее недра – когда мать покончила с собой, спрыгнув с моста, когда белой простыней накрыли тело детектива Гаррисона, когда Леда попыталась убить себя в ванной, когда они нашли Скалларк…

Дин всегда был в опасности, всегда шел на риск. И когда он держал Леду Стивенсон за запястье в марлевых повязках, то как никогда ощущал себя живым. Если только он отпустит ее руку и откажется искать ответы в ее глазах, ему придет конец. Он перестанет быть собой – просто погибнет, потому что в нем победит страх.

Поэтому Дин взял себя в руки и поднялся. Постепенно он привык к темноте. За окном мелькали огни, где-то вдали бурлила река, разбиваясь о подводные камни. Дин затушил внутри себя страх, упрямо сжал челюсть.

Я тебя не боюсь, – думал он, глядя в сторону спальни.

Вчера он еще ничего не понимал, но сегодня все понял.

Все дело в собаке.

Вот так просто.

Проторчав два дня в участке и изучив старые дела, Дин отыскал ответы, к которым стремился.

Все дело в собаке, как он и признался Кае Айрленд. В красивом милом щенке по имени Принц. Этого щенка родители подарили Дэйзи Келли на ее день рождения, и в тот день она отправилась гулять. Эту собаку Потрошитель отдал своей дочери, своей маленькой беловолосой принцессе. А раз так, то и ответ очевиден: отец Леды – Криттонский Потрошитель.

И если это правда, тогда кто в этой истории она – дочь, жертва или преступница?

Дин медленно, стараясь воспроизводить как можно меньше шума, направился за ширму. Он еще не знал, что можно не прятаться, что, переступив вечером порог квартиры, подписал себе смертный приговор, что уже мертв.

Дин замешкался, чувствуя, что сегодняшний день принесет облегчение. Сегодня решится судьба шаткого карточного домика. Прямо сейчас, в эту секунду.

Он зашел за ширму.

Как и всегда, Леда спала на одной половине постели, будто давала Дину шанс прилечь рядом. Равномерно дышала, безмятежно сложив руки на груди. Отросшие белые волосы в лунном свете, просачивающемся из окна, казались снегом на ее плечах.

Дин не прислушался, затаив дыхание. Зачем она опять нацепила мою футболку? – подумал он, увидев просвечивающие сквозь ткань соски, ключицы, выпирающие из-под кожи.

Живо буди ее, – жестко приказал внутренний голос.

Дин наблюдал за ней, не в силах разобраться, где истина, а где ложь. Как она могла убить всех тех людей?

Нет, не стоит поддаваться чувствам. Да, Леда похожа на маму, она кажется такой же хрупкой, неспособной справиться с навалившимися проблемами. Но если Леда убила стольких людей – она не обычная девушка.

Дин очень долго размышлял, стоя в темном углу за ширмой. В какой-то момент он перестал смотреть на спящую Леду и углубился в собственные мысли, пытаясь придумать,