Мужчины свои и чужие - Кэти Келли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мама, – прошептала она.
Когда Анна-Мари перевела на нее покрасневшие глаза, Эмму поразило то, что она в них увидела: безумный страх.
– Я боюсь, Эмма! – воскликнула Анна-Мари. – Не понимаю, что со мной происходит. Я совсем перестала соображать…
Рука матери дернулась, и вино полилось ей на колени, ] пачкая юбку. «Совсем как кровь», – в ужасе подумала Эмма. Она попыталась отнять у матери бокал, но Анна-Мари держала его так крепко, что это ей не сразу удалось, и часть вина пролилась на ковер. Потом Эмма опустилась на колени перед стулом матери и обняла ее.
– Мамочка, – приговаривала она, – все хорошо, я здесь и папа тоже.
– Но ты не всегда со мной, а мне слышатся голоса, и я все забываю, – простонала Анна-Мари.
Эмма продолжала обнимать ее, но мать плакала и плакала. Господи, почему Джимми ничего не делает?
– Папа, – прошептала Эмма, – взгляни на маму. Помоги ей!
Но Джимми, казалось, оцепенел, увидев слезы на щеках жены.
– Помогите мне, помогите мне, помогите мне! – внезапно громко закричала Анна-Мари.
Голос ее разнесся по всей комнате. Эмма видела, как вышел из кухни Пит и замер с округлившимися глазами. Ей казалось, что все вокруг двигаются как при замедленной съемке.
– Мам, – уговаривала она, – пожалуйста, не расстраивайся. Я обещаю, мы тебе поможем…
– Нет, ты лжешь! Вы все против меня! – взвизгнула Анна-Мари, вскакивая на ноги. Она размахивала руками, сбрасывая со стола тарелки и бокалы. Посуда со звоном полетела на пол. – Как ты можешь так поступать со мной?! Я туда не пойду, не пойду!
– Мам, все хорошо. Мы здесь, с тобой, никто никуда не собирается тебя отправлять.
Пит быстро поставил бокалы и бросился на помощь Эмме.
– Все в порядке, Анна-Мари, – ласково произнес он, обняв ее за плечи. – Все хорошо. Мы о вас позаботимся.
Казалось, его спокойный голос подействовал. Она перестала сопротивляться и тяжело опустилась на стул. Пит и Эмма присели на корточки по обеим сторонам стула.
– Мам, это я, Эмма. – Она старалась говорить спокойно, но ей это нелегко давалось, потому что внутри все дрожало. – Папа, помоги нам.
Голос Эммы вывел Джимми из транса.
– Да, – пробормотал он, оттолкнул Пита и обнял жену. – Анна-Мари, я здесь, с тобой. Ни о чем не беспокойся. Все будет хорошо.
Она привалилась к его огромному телу, длинные, золотистые волосы выбились из-под заколки и небрежно упали на спину.
– Пойдем домой, – твердо сказал Джимми, нежно при – жав к себе жену.
Кирстен не хотела, чтобы Патрик уезжал, но он отвез Анну-Мари и Джимми в своем «БМВ» домой. Эмма и Пит ехали следом.
– Нужно пригласить врача, – сказала Эмма, все еще дрожа.
– Обязательно, – поддакнул Пит.
Но у Джимми О'Брайена было другое мнение. Пока Эмма наверху помогала матери переодеться, она слышала его крик в гостиной:
– Нам не нужен врач! Она совершенно здорова. Небольшая депрессия – вот и все!
– Прости, Джимми, – послышался голос Пита, – но на этот раз ты в меньшинстве. У Анны-Мари не просто депрессия. Она больна, она вполне способна навредить себе. Я звоню врачу. Мне совесть не позволяет бездействовать, когда с ней может быть что-то серьезное.
Эмма изо всех сил прислушивалась: что же будет дальше? Заговорил отец, только на этот раз он был не похож на самого себя. Голос усталый, слабый, совсем не такой, какой она привыкла слышать.
– Если они положат ее в больницу, что я буду делать?
– Прости, дорогая, – улыбнулась Анна-Мари, тщетно пытаясь застегнуть пуговицы платья. – Я почему-то разозлилась на тебя там, у Кирстен. Извини, я не хотела. Не знаю, что на меня нашло.
– Все нормально, мама, – сказала Эмма, застегивая ей пуговицы. – Скажи мне, вот ты говорила, что все забываешь. Что именно ты забываешь?
Мать рассеянно моргнула.
– Куда что-то положила, ничего теперь не могу найти. И мне стало трудно читать. Надо будет сменить очки, они недостаточно сильные. Понимаешь, слова слишком маленькие и все время скачут. Я попробовала читать с лупой Джимми, но тоже ничего не вышло. Ты съездишь со мной за новыми очками, Эмма?
Эмме пришлось прикусить губу, чтобы не расплакаться.
– Конечно, мамочка. Но сначала тебя должен посмотреть доктор.
Семейный доктор, пожилой джентльмен с мягкими руками и очаровательными манерами, осмотрел Анну-Мари с ног до головы, но ничего не обнаружил. Она, как обычно, непрерывно болтала с ним, извиняясь, что ему пришлось приехать перед Новым годом, добавив, что ее дорогие зятья излишне беспокоятся.
– Вы в полном порядке, дорогая, – сказал он, выходя из комнаты.
– Из того, что вы мне рассказали, можно сделать вывод, что у нее депрессия, – задумчиво поведал он Эмме, Питу и Джимми. – При депрессиях люди иногда ведут себя агрессивно. Хотя это может быть и припадок. Нам нужно проделать все анализы, чтобы действительно разобраться…
– Никаких анализов! – сердито заявил Джимми. – Она просто перенапряглась, вот и все.
– Нет, не все, – возразила Эмма, не обращая внимания на грозный взгляд отца. – Она говорит странные вещи, постоянно что-то теряет, тут как-то она пыталась открыть банку венчиком для сбивания яиц. Все вроде мелочи, но я чувствую, с ней что-то происходит. Только что она мне сказала, что не может читать, и считает, что все дело в очках. Но я так не думаю.
– Она впервые повела себя так странно? До этого все было совершенно нормально? – спросил врач.
– Нет. Несколько месяцев назад нечто подобное произошло в магазине. Она стала кричать, не узнавала меня… Я не могла ее успокоить, она все время звала папу, хотя его с нами не было.
– Ты мне ничего не рассказывала, – упрекнул ее отец..
– Сейчас говорю, – довольно резко ответила Эмма.
– Моя жена находится в депрессии, – решительно поставил диагноз Джимми. – Пара таблеток – вот все, что ей требуется. Если бы это было что-то серьезное, разве могла бы она болтать с вами так, будто ничего не случилось?
– И все-таки привезите ее к нам на следующей неделе, я хотел бы понаблюдать за ней.
– Старый болван! – прошипел Пит, когда врач, откланявшись, вышел из комнаты. – У твоей матери может быть опухоль мозга, а этот человек даже не догадается. Ей нужно к специалисту.
– С ней все будет хорошо! – провозгласил Джимми, проводив врача до входной двери.
Эмма отправила Пита и Патрика по домам. Ей самой совсем не хотелось оставаться с отцом, но она чувствовала, что не может бросить мать. Они втроем посидели перед телевизором, пока Анна-Мари не сказала, что хочет лечь спать, хотя было всего половина девятого. Она не возражала, когда Эмма прошла с ней наверх и помогла раздеться, – наоборот, явно радовалась ее обществу.
