Седьмая вода - Галина Валентиновна Чередий

за тяжело больным человеком очень сложно, в первую очередь именно морально. Так что нужен отдых и отвлечение.

Что это еще за идиотское прозвище? Значит, на меня она за подобное злилась, а ему ничего, можно. Вот где в мире справедливость?

— Мне не нужно! Это моя мама, Кирюша! Мне не будет тяжело! — упрямо нахмурилась Василиса.

— Лиска-а-а, — укоризненно протянул он. — К тому же твоей маме будет приятно видеть всех своих близких.

Василиса посмотрела на скатерть перед собой. Ей не хотелось соглашаться, и одна часть меня желала встать на ее сторону. Не важно, насколько верно то, в чем ее убеждают отец и этот Кирилл, если ей это не нравится и не комфортно. Но, однако же, по здравому размышлению я снова решил промолчать. Поддержи я отца и Кирилла, она могла воспринять это враждебно, а встань на ее сторону, тоже Бог его знает, к каким выводам приведет.

— Ладно. Вы правы. Простите, я веду себя немного эгоистично, — пробурчала она не слишком довольно. — Но, дядя Максим, у вас ведь работа. Будет ли вам удобно оставлять все на несколько дней.

— Вась, я уже и так собирался передавать большую часть дел Арсению. Вот и пусть прямо сейчас берется. Сень, ты как? — отец вложил в вопрос смысл, который понял только я.

— Я справлюсь, пап, — не до конца еще понял, и, само собой, искать плюсы, когда дело касается здоровья Марины, как-то некрасиво с моей стороны, но, с другой стороны, выходит, мы будем с Василисой один на один по несколько дней. Это ведь хорошо? Если Кирилл — тот, кто это устроил, то мой ему респект за это. Но благодарность не снимает моих остальных к нему вопросов.

— Кирилл, я не знаю, как и благодарить вас за то, что вы для нас и для Мариночки сделали, — с искренней благодарностью в голосе произнес отец. — Я понимаю, что наверняка вы понесли затраты, и…

— Прошу вас, не нужно! — поднял руки Кирилл и нахмурился. — Я не считаю, что материальный вопрос вообще должен подниматься в данных обстоятельствах. В любом случае это наши с Василисой взаимоотношения, и мы в этом аспекте все выяснили. Так, Лиска?

— Ладно, — отступил отец. — Мы всегда можем вернуться к этому позже.

— Готовы сделать заказ? — официантка появилась у нашего стола, прерывая разговор.

— Да, милая, теперь готовы, — Кирилл одарил девушку явно хорошо отрепетированной улыбкой, от которой та заморгала и зависла. — Лиса?

— М-м-м? Нет, давайте вы, — Василиса рассеянно мотнула головой, погрузившись в свои мысли.

Вот тот самый всегда мучавший меня ее взгляд в никуда. Заставляющий меня смотреть бесконечно на нее, силясь разгадать, уловить хоть малейший намек на то, где и с кем сейчас ее мысли. Я с трудом заставил себя отвести глаза от Васькиного лица, попутно на мгновение попав под прицел голубых зенок столичного гостя, прочесть выражение которых мне не удалось. Едва сдержал желание бросить вызов хотя бы во взгляде и поэтому уставился в стол. Мля, посмотрите на меня! Ну, овца овцой! Обратный ход эволюции прямо налицо.

— Ты как всегда, — тепло улыбнулся Кирилл, и Васькина легкая улыбка в ответ стала новым жирным куском для пропитки моей ревности. Кирилл уважительно кивнул отцу, подчеркивая его приоритетное право в выборе в силу возраста.

— Нет, прошу, сначала гость! — проявил ответную вежливость отец.

Перечисляя блюда, Кирилл уточнял их состав и даже способ приготовления, продолжая доводить бедную девчонку до заикания внимательными взглядами из-под ресниц, полными такого натурального любопытства. Нет, он не флиртовал. Это абсолютно точно, уж рыбак рыбака, как говорится… Но за то, что он прекрасно видел, какое впечатление производит на свою собеседницу, я просто зуб даю. Растерявшаяся официантка явно приписала часть его интереса к кулинарии себе, это четко читалось в тех коротких опасливых взглядах, которые она бросала на Василису.

Василиса же нисколько не обращала внимания на происходящее прямо перед ней напротив, задумчиво уставилась в свой экземпляр меню. Что это? Полная уверенность, что твой парень заслуживает доверия на все сто, безразличие даже если это не так, или она просто давно привыкла к тому, как на столичную звезду реагируют посторонние? В любом случае мне казалось, что Кирилл мог быть посдержаннее и не так открыто в ее присутствии наслаждаться собственной популярностью. Что же, будем считать, что первый минус в нем я откопал. Мужик реально тщеславен. Ну, как говорится, с почином меня!

Когда, наконец, господин гурман покончил со своим заказом, загудел отцовский телефон, оповещая о сообщении. А спустя несколько секунд на столе подпрыгнул и гаджет Василисы.

Пока отец доставал свой из кармана, Василиса глянула на экран и, вскрикнув, вскочила, опрокидывая стул. Мы все моментально оказались на ногах, а она попыталась метнуться в сторону, едва не запнувшись за поваленный предмет мебели с таким видом, словно забыла, что мы вообще тут присутствуем, как и все остальные. Кирилл успел молниеносно схватить ее за локоть, тормозя и не давая упасть. Обернувшись, она уставилась на нас широко распахнутыми глазами.

— Надо ехать в больницу! — сообщила она, глядя так, словно совершенно не понимала, почему мы еще на месте.

— Марина очнулась! — голос отца дрогнул, когда он, наконец, взглянул на экран.

— Он же сказал, Кирюша! — шокированное выражение на лице Василисы сменилось счастливым. — Он сказал! Поедем, скорее!

Уже садясь в машину, подумал, кто еще этот самый «он» и что там такого сказал. Но когда сидевшая позади Василиса подалась вперед, не замечая, что вместо спинки сидения схватилась за мое плечо и, обжигая дыханием правую половину лица, стала подсказывать более короткую дорогу, мне стало наплевать на все. И даже на то, что и сам знал каждую лазейку через дворы получше нее, еще и учитывая, что она не жила в городе последние пять лет, и все сильно поменялось. Василиса возмущалась, когда я не сворачивал туда, куда она указывала, но я не возражал ни единым словом и просто хотел, чтобы она подольше не замечала, что стискивает мое плечо и что ее лицо так близко к моему. О красочных картинках того, как я резко торможу, и она еще больше валится вперед, а я, наплевав на всех, разворачиваюсь и целую ее и перетаскиваю себе на колени, я скромно умолчу.

Припарковался я чуть в стороне от закрытых на ночь больничных ворот, чтобы, если что, не перекрыть доступ «Скорой». По аллее Василиса неслась впереди всех, взрывая тишину больничного парка звонким стуком каблуков. Какого черта она вообще их нацепила? Всегда ведь терпеть не могла. Не хватало еще сейчас