Приключения человека в шляпе - Ярослав Бабкин

– Город должен быть где-то рядом! – прокричал я на ухо Эрике, – нужно немного вернуться.

Мы вылетели из котловины, и заскользили над каменистыми грядами, ограждавшими ее с восточной стороны.

– Если в ближайшее время не найдем, полетим в лагерь, – сказала Эрика, – иначе не хватит бензина на обратный путь. Но нам повезло. Почти сразу после этого мы заметили постройки, возвышавшиеся в ложбине в нескольких километрах от края скал.

– Сможешь посадить? – спросил я. Она кивнула, и наш аэроплан пошел вниз. Выбравшись из кабины, я присмотрелся к городу. Белые крепостные стены, башенки, ворота. Жителей не видно. Возможно, они слегка перепугались, впервые увидев самолет. Я поправил шляпу и куртку. Первое впечатление самое главное, желательно выглядеть представительно. На всякий случай у меня был с собой маузер, приобретенный еще в Капштадте, но я был уверен, что это не понадобится.

– Может, останешься здесь? Эрика отрицательно замотала головой. Я глубоко вздохнул, и мы зашагали к воротам. Чем ближе я подходил, тем отчетливее становились мои сомнения. Ни малейших признаков жизни, да и стены кажутся довольно ветхими. Неужели и этот город оставлен?! Неужели все надежды найти не затронутый цивилизацией кусочек древности пошли прахом? Откуда-то из города взлетела большая черная птица и тяжело взмахивая крыльями полетела в сторону гор. Я вспомнил про огромных орлов, в честь которых Стимфалополис получил свое название. На всякий случай расстегнул кобуру. Город встретил нас гробовым молчанием. Ворота были закрыты, но, судя по рассохшемуся дереву и густо позеленевшей меди скоб и петель, случилось это уже очень давно. Без особой надежды я стукнул рукояткой маузера по створке.

Заклубилась пыль, мне на ботинки посыпалась труха. Глухой звук бесследно растаял в тишине вечерней пустыни. Я ударил сильнее. Створка затрещала и подалась. Я отскочил. Позеленевшие медные гвозди вывалились из серебристо-серой трухлявой

балки, ворота зашатались и с сухим треском осыпались, окутав нас с Эрикой густым облаком песка и вековой пыли.

– Надеюсь, они не выставят нам счет за испорченную собственность? – пробормотала она. Я не оценил шутки. Чихая и кашляя, я пробрался через обломки ворот в город. Выбеленные солнцем здания глядели на меня потухшими глазницами проемов, улицы покрывал толстый слой песка. Из-за угла донесся какой-то топот. Мы побежали туда. За поворотом лежала городская площадь. Краем глаза я заметил скрывшиеся в боковом проходе странные фигуры.

– Кто бы это мог быть?

– Судя по следам – страусы, – заметила Эрика, показывая на отпечатки двупалых ног на песке. Я посмотрел на следы, потом еще раз огляделся. Обветшавшие здания, занесенные

песком проулки. В центре площади одиноко возвышается пересохший фонтан. Сомнений не оставалось, город был мертв. И уже давно. Я тяжело опустился на каменную скамью возле фонтана.

– По крайней мере, мы его нашли, – попыталась ободрить меня Эрика, присев рядом.

– Это да… Летим обратно? Она отрицательно покачала головой.

– Надо подождать ночи. Вылетим утром.

– Зачем?

– Я хочу записать точные координаты этого места, мы с самолета его еле отыскали, с земли будет еще сложнее.

– Будешь определять широту по звездам? – спросил я.

– И долготу тоже. Секстан и хронометр в самолете. Нужно замерить высоту двух любых звезд и по астрономическому ежегоднику выяснить, откуда их в это время видно под таким же углом.

– Не знал, что ты разбираешься в навигации…

– Это мой хлеб, – она улыбнулась, – не расстраивайся, будет и на твоей улице праздник. Рано или поздно мы найдем все, что ты ищешь и даже больше.

– Спасибо, – сквозь опустевший проем ворот я посмотрел на небо, солнце нижним краем уже коснулось каменистой гряды, – в тропиках темнеет быстро, скоро уже можно будет увидеть звезды.

– Заночуем у самолета? – спросила Эрика.

– Можем и в городе. Ночью в пустыне бывает прохладно. Тут какие-никакие, но стены. На лице девушки появилось смущение.

– Что-то не так?

– Да нет ничего… просто… мертвый город. Неуютно как-то.

– Это суеверия, – я решительно поднялся со скамьи, – я много месяцев ночевал в окопах среди непогребенных тел и ни разу не встречал привидений. Подойдя к ближайшему дому, я решительно толкнул истлевшую дверь, она с треском провалилась внутрь.

– Видишь? Тут никого нет… Я шагнул через порог. После солнечной улицы царивший там полумрак казался непроницаемой тьмой. В углу что-то взвизгнуло и зашуршало, я попятился,

споткнулся и потерял равновесие. Под ногами у меня пронеслось что-то небольшое и рыжевато-серое. Я попытался схватиться за косяк двери, но трухлявое дерево

рассыпалось и я, чертыхаясь, вывалился через проем на улицу. В довершение всего,

развалившийся косяк потащил за собой укрепленную сверху балку, и на меня с шумом посыпались обломки дерева, солома, куски штукатурки, какие-то веревки…

Вызвавшее весь этот погром существо тем временем выскочило на улицу, тявкнуло на Эрику и умчалось прочь, оставляя за собой пыльный шлейф.

– Проклятый шакал! Я не ожидал, – оправдываясь, пробормотал я, пробуя подняться и стряхнуть с себя обломки, – наверное, у него здесь было логово…

– Сейчас я тебе помогу, – Эрика начала сбрасывать насыпавшийся на меня хлам.

– Все в порядке, я сам.

– Ай! – она резко отдернула руку, отбросив в сторону лежавшую на мне веревку. Веревка, отлетев в сторону, свернулась клубком, зашипела, и раздула капюшон. Я

нервно выхватил маузер и несколько раз выстрелил. Кобра размоталась, и абсолютно невредимой ускользнула в щель между зданиями.

– Я так испугалась, – пробормотала Эрика, – не люблю змей. К счастью все обошлось. Она протерла рукой покрывшийся испариной лоб. Я посмотрел на ее ладонь и похолодел. Эрика увидела изменившееся выражение моего лица и испуганно воскликнула.

– Что с тобой, Танкред? Она тебя укусила?

– Дай сюда руку!

– Ты что?

Мои худшие опасения оправдались. Между большим и указательным пальцами виднелась небольшая ранка и несколько пятнышек крови.

– Танкред, что ты делаешь? Немедленно отпусти…

– Высасываю яд из ранки, – я сплюнул, – она тебя укусила, а не меня…

– Не может быть… я ничего не почувствовала.

– Так бывает.

– Не суетись. Может она и не ядовитая вовсе. Я вполне хорошо себя чувствую. Разве что болит немного…

– Спокойно, все будет хорошо, – убеждал я больше себя, чем ее. Кровавые плевки сворачивались в пыли бурыми комками. В моей голове метались отрывки сведений оставшихся от моей службы на Ближнем Востоке. Вроде надо обеспечить покой. Прижигать и накладывать жгут не надо… или наоборот? Но главное – удалить как можно больше яда из раны.

– Голова болит, – пожаловалась Эрика, – и спать хочется… В ее глазах появилось отсутствующее выражение, а из-за немного опустившихся век она теперь выглядела совсем оглушенной. Я подхватил ее на руки и понес к самолету.

Я положил Эрику в тени машины. Под голову пристроил свою куртку. Препротивнейшее состояние – надо что-то срочно делать, а сделать ничего не можешь. Только ждать и надеяться…

– Как жаль, что так вышло, – медленно произнесла она, – я тебя подвела. Не смогу вернуть назад.

– Все сложится хорошо, через день ты будешь в норме, и мы полетим в лагерь! Она попыталась покачать головой.

– Не думай обо мне. Береги воду. Тебе… – у нее перехватывало дыхание, – нужно дождаться… помощи. Несколько дней… пока найдут… другой самолет.

– Брось эту трагичность! Ты выкарабкаешься. Подумаешь, змея. Мы еще с тобой будем смеяться над этим случаем, греясь зимой у камина. Будешь снова летать.

– Никогда… не хотела возить почту… работать на этих… – ей было тяжело говорить.

– И не надо. Я заберу тебя в Европу. Найдем тебе занятие там… Ее речь стала путаной и медленной.

– Зря мы сюда пришли. Это город мертвых… живые ушли отсюда, и звери пустыни поселились в нем… стал он жилищем шакалов, пристанищем страусов… и ночное привидение будет отдыхать там… и коршуны будут собираться один к другому… Что ты такое говоришь? Какие привидения? Успокойся. Потерпи, я что-нибудь сделаю…

Она не ответила. Только губы едва заметно шевелились. Я попробовал дать ей воды, но влага лишь вытекала по щеке на песок. Я поднялся и прошел вдоль самолета. Ударил кулаком по борту. Кажется, разбил руку, но боли не почувствовал. Это не должно так закончиться, не может. Я специально отослал ее тогда из лагеря, чтобы спасти от боя, но опасность подстерегла ее здесь. Почему этот аспид не ужалил меня, в конце концов?! Я снова посмотрел на Эрику. Даже не знаю, была ли она в сознании. Заметно было ее редкое тяжелое дыхание. Я вдруг понял, что больше всего на свете хочу одного